Ингар Йонсруд - Братство

— А вы не думаете, что он будет готов к этому? — спросила Тересе Грёфтинг, глава команды криминалистов.

— Конечно, будет. Но не к такой мощи, с которой мы ударим. Мы выведем его из тени и спровоцируем на ошибку. Он ошибется, и тогда он в наших руках.

Кивком Косс передал слово Самиру Бикфае.

— Кари Лисе Ветре ответит на сообщение завтра вечером, — сказал тот со свойственной ему специфической интонацией. — Сейчас мы готовим фальшивые фотографии Бёрре Дранге. Пошлем ему парочку в качестве небольшого «тестового образца».

Бикфая изобразил пальцами кавычки. В его внешности было что-то неподдельно комичное. Поверхность стола доходила Бикфае до груди, а густые брови поднимались и опускались в такт тому, как он излагал свои соображения.

Планировалось, что затем Ветре предложит похитителю встретиться на площади рядом с оперой в Бьёрвике. Ветре должна будет убедить его в непричастности полиции.

Тересе Грёфтинг громко кашлянула.

— Рядом с оперой? Посреди толпы людей? Это огромный риск.

Бикфая покачал головой, так что его кудрявые волосы заволновались.

— Именно, — сказал он. — Как нам известно, мы имеем дело с человеком, который хорошо представляет себе методы работы полиции. Он подумает точно так же, как и вы, — Бикфая прищурился, пытаясь рассмотреть имя на бейдже Тересе, — Грёфтинг. Похититель решит, что это не похоже на работу полиции: полиция никогда не стала бы так рисковать. И тогда преимущество будет у нас.

Подняв брови, Бикфая добавил, что если убийца что-то заподозрит, то полиция сможет изменить план.

— Тем временем мы начнем планировать акцию на площади Кирстен-Флагстадс-пласс.

— А Кари Лисе Ветре? — спросил Фредрик. — Что она думает про этот план?

— Она в курсе. Кари Лисе Ветре примет любой план, который комиссар полиции сочтет лучшим, — сказал Косс, самоуверенно покосившись на Неме.

Утреннее солнце светило в спину. Кафа подъехала на велосипеде. Фредрик ждал ее в галерее за пропускными пунктами, время от времени посматривая на диваны, медленно заполнявшиеся людьми. Кафа все еще носила на глазу черную повязку. Вид у нее был не особенно выспавшийся. Она поприветствовала его, помахав серой папкой.

— Ты что такой задумчивый, Фредрик?

Он покачал головой.

— Да все эта операция с оперой.

Продолжать свою мысль Фредрик не стал. Нелояльность не ценилась в этих коридорах. Он — ее начальник и, если начнет делиться своими мрачными мыслями, только поставит ее в неудобное положение. Фредрик фыркнул и передернул плечами, как делал всегда, когда заканчивал свои дела в туалете.

— Понимаю, — сказала Кафа, улыбнувшись.

Прежде чем лифт начал движение, Кафа открыла свою папку.

— Этой ночью мы закончили анализировать данные операторов сотовой связи членов общины, — начала она. — Всего у нескольких из них были телефоны: у Аннетте Ветре и еще у пары человек. Телефонами пользовались редко. Ни по одному из них не звонили в ночь убийства, — продолжила Кафа, расстегивая светлую летнюю куртку.

Кафа совсем перестала носить тот черный костюм и ту юбку до колен, которые были на ней в первые дни в Грёнланне. Обтягивающие джинсы шли ей куда больше. Фредрику нравилось наблюдать изгибы ее тела.

— А пасторы?

Она вытащила из папки документ.

— У каждого из пасторов был свой телефон. Они значительно усложнили работу следователей, купив кучу сим-карт разом и зарегистрировав их все на имя общины, но покинувшие общину члены указали, какие из номеров были номерами пасторов.

— И какие?

— По информации мобильных операторов, пасторы звонили много и в основном друг другу. Мы, конечно, проверили всех тех, с кем они говорили, но не нашли ничего необычного. За исключением одного, — Кафа покосилась на Фредрика. — В ночь нападения на Сульру два телефона были выключены. Телефон Бьёрна Альфсена, который мы нашли в его спальне, и Бёрре Дранге. А вот Сёрен Плантенстедт пользовался своим. Несколько раз.

Кафа порылась в бумагах.

— Посмотри. Два разговора, в шесть утра, то есть после нападения. Первый разговор прошел через базовую станцию в Аскере. Второй, через пару минут, — через Лиер. Телефон выключили примерно при пересечении границы коммуны Холместранн, в Вестфолле. — Она сделала короткую паузу. — Значит, Сёрен Плантенстедт двигался на юг по трассе E18. Так как он один из двух выживших пасторов, есть основания полагать, что он перемещался вместе с пропавшими членами общины.

— А с кем он говорил?

— Оказывается, номер, на который он звонил, — это номер одной из других сим-карт, приобретенных на общину. Но этим номером раньше ни разу не пользовались.

— А мог у них быть номер для экстренных вызовов? Может, он говорил с другими членами общины, сидевшими в другой машине? — предположил Фредрик.

— Это можно предположить. Но все куда удивительнее.

Кафа показала на код.

— Эта последовательность цифр — характерная особенность базовой станции, покрывающей Сульру. Сёрен Плантенстедт звонил кому-то, кто находился в Сульру.

Фредрик непонимающе покачал головой.

— То есть… члены секты связывались с кем-то в Сульру спустя несколько часов после того, как на них напали?

Кафа торжествующе прикусила губу. Фредрик был впечатлен. Версия Кафы о том, что члены секты находятся в одном из мест по магистрали Вестфоллбане, получила подтверждение. Почему Сёрен Плантенстедт, покидая Осло, разговаривал по телефону с кем-то, кто все еще находился в Сульру? Был ли это Бёрре Дранге? Или члены общины?

Фредрик по-дружески хлопнул Кафу по спине, и они оба отметили про себя, каким неестественным вышел этот жест.

— Спасибо, — кашлянула Кафа.

Андреас стоял у рабочего места Фредрика и ждал его. Увидев идущих вместе Фредрика и Кафу, он сделал такое выражение лица, как будто только что выиграл пари, но, ничего не сказав, снял очки для чтения и стал тщательно их протирать.

— Всплыли новые интересные детали по мобильным, — сказал Фредрик, раздраженный многозначительным выражением лица коллеги. — Кафа только что меня проинформировала.

— Отлично, — скупо ответил Андреас, подняв очки на голову.

Фредрик уставился на него в ожидании.

— У тебя что-нибудь есть?

Он кивнул.

— Палец. Тот мизинец в конверте.

— Так-так.

— В лаборатории сказали, что он принадлежит мертвому мужчине.

Уже во второй раз за утро Фредрик не был уверен, что правильно понял.

— Что ты имеешь в виду, как это — мертвому мужчине?

— Работа с ДНК занимает много времени, так что личность пока не установлена. Но одно в лаборатории утверждают точно. Когда этот палец отрезали, его владелец был мертвее, чем палестинский мирный договор.