Абир Мукерджи - Человек с большим будущим

– Маколи когда-нибудь работал на вас? – спросил я.

Перед тем как дать ответ, Бьюкен съел еще кусочек манго.

– Сколько я его знаю, он всегда был в Индийской гражданской службе.

Интересная формулировка.

– А он когда-нибудь оказывал вам услуги по дружбе?

Вопрос повис в воздухе, словно дурной запах. Дигби смущенно заерзал в кресле, а Бьюкен уставился на меня тяжелым взглядом. Меня это не смутило. Я надеялся его спровоцировать. Он опустил взгляд в свою тарелку, затем медленно и демонстративно взял нож и, глубоко вонзив его в свежую мякоть манго, мастерски разрезал фрукт на четыре части, обходя твердую косточку в самом центре. Когда он снова взглянул на меня, выражение его лица было по-прежнему спокойным.

– Как вы сами говорите, капитан, он был моим другом. Иногда он рассказывал мне кое-что о настроениях в правительственных кругах, если они могли определенным образом сказаться на моих делах.

Я не мог не отдать Бьюкену должное: он не собирался поддаваться на провокации. Он составил мнение обо мне и решил, что в данном случае лучше придерживаться дружелюбного тона. В конце концов, я был просто полицейским, который пытался выяснить, кто убил его друга. Но реакция его говорила о многом. Это была реакция очень опытного человека.

– А не рассказывал ли он вам что-нибудь о правительственной политике по вопросу раздела Бенгалии? – спросил я.

Бьюкен потер свою буйволиную шею.

– Не вижу, какое отношение это может иметь к делу, капитан. С тех пор прошло пятнадцать лет.

– Мы рассматриваем версию, что Маколи мог убить кто-нибудь, кто затаил на него обиду. Это может быть связано с той ролью, которую он сыграл в продвижении раздела Керзона [40] В 1905 году лорд Керзон, вице-король Индии, отдал приказ о разделе Бенгалии на Западную и Восточную (первый раздел Бенгалии). Из-за поднявшихся народных волнений Бенгалия снова была объединена в 1911 году. . Насколько я понимаю, в результате раздела тогда очень многие были разорены.

– Ага! – ответил Бьюкен с раздражением. – Многим землевладельцам пришлось несладко. И я скрывать не буду – да, мы тогда об этом разговаривали. Черт возьми, да раздел стал важнейшим событием в этой части света со времен битвы при Плесси! [41] Битва, с победы в которой принято отсчитывать период британского правления в Индии. Тогда все без исключения говорили только о нем. Даже было бы странно, если бы он со мной не обсуждал раздел. Но мы только разговаривали, ничего больше. Моего мнения он точно не спрашивал.

Бьюкен повернулся к Дигби:

– Надеюсь, вы с капитаном приехали сюда не только ради урока истории? Хочется верить, что у вас ко мне есть и более уместные вопросы. Скажем, имеющие отношение к расследованию убийства. Иначе мне придется сообщить Таггерту, что его полицейские тратят мое время на разговоры о древней истории, вместо того чтобы ловить преступников.

Дигби залепетал что-то в знак протеста. Я не обратил на его слова никакого внимания.

– У него много было друзей? – спросил я.

Бьюкен отрезал себе еще кусочек манго.

– Не особенно. И сразу вам скажу, капитан: я не знаю почему. Наверное, он просто был не особо общительный.

– Как думаете, это могло быть связано с его происхождением?

– В смысле, с тем, что он был из Тейсайда? Сомневаюсь, капитан. Мне это никогда не мешало.

– Я имею в виду его социальный слой.

Бьюкен обдумал мои слова.

– Хм, я понимаю, о чем вы. Но, говоря начистоту, капитан, Калькутта – такое место, где у человека, который пользуется расположением губернатора, недостатка в друзьях не будет – во всяком случае, в друзьях определенного сорта. Пожалуй, будет правильнее сказать, что ему они были не нужны.

Что ж, это, по крайней мере, совпадало с рассказом мисс Грант.

Я сменил направление беседы.

– Замечали ли вы какие-нибудь изменения в его поведении в последние несколько месяцев? Насколько я понял, он, кажется, ударился в религию?

Лицо Бьюкена снова помрачнело:

– Вы о чепухе, которой забивал его голову этот пастор?

Я кивнул.

– Что вам сказать? Не так давно какой-то пастор-кальвинист по имени О’Ганн приехал сюда из Южной Африки. Из тех фанатиков, которые верят, что Бог велит нам спасать язычников от них самих. Он знал Маколи с давнишних времен. Он даже знал жену Маколи.

– Маколи женат?

– Был женат, – пояснил Бьюкен. – Она умерла много лет назад, еще в Шотландии. Может, именно поэтому он и решил перебраться сюда.

Получалось, что мы с Маколи могли приехать в Калькутту по одной и той же причине. Не самое вдохновляющее совпадение.

Я постарался сосредоточиться. Бьюкен продолжал:

– В общем, я глазом не успел моргнуть – а он уже каждое воскресенье ходит в церковь и поговаривает о том, чтобы бросить пить. Можете себе представить, капитан, насколько это серьезный шаг для шотландца?

– Что вы можете рассказать об этом человеке, Ганне? – спросил я.

– Толком ничего. Я его и видел-то так, несколько раз. Скажу просто: у нас с ним мало общего.

Он достал из жилетного кармана золотые часы и демонстративно на них посмотрел.

– Господа, не хочу показаться грубым, но к двум я должен уже вернуться в Серампур, так что, боюсь, нам пора заканчивать.

– Конечно, сэр, – откликнулся угодливый Дигби и начал подниматься с кресла.

Я положил руку ему на плечо.

– Еще буквально пара вопросов, сэр. Если вы не возражаете.

Бьюкен кивнул.

– Насколько нам известно, вечером накануне убийства Маколи был здесь на приеме, который устраивали вы?

– Так и есть, – ответил он, устремляя взгляд на раскинувшиеся внизу сады. – У меня был небольшой прием для нескольких американцев, которые искали крупных поставщиков. Я решил, что вечер, на который приглашены самые сливки калькуттского общества, произведет на них впечатление. Я бы самого вице-короля позвал, если бы он был в городе. Вы же знаете этих американцев – так гордятся своей республикой, но при этом с каждым, у кого есть титул, носятся как курица с яйцом. Я часто думал, что заработал бы на американцах гораздо больше, будь я лордом.

– В котором часу ушел Маколи?

– Точно не скажу. Я был занят другими гостями, но, наверное, где-то между десятью и одиннадцатью.

– Вы знаете, куда он отправился дальше?

Бьюкен покачал головой:

– Не имею ни малейшего понятия, капитан. Я считал, что он едет домой.

– Что ему было нужно в Черном городе? У вас есть какие-нибудь предположения?

– Ни единого, – ответил Бьюкен. В его голосе слышалось раздражение. – Не лучше ли вам спросить Ганна? Я почем знаю? Может, Маколи там ему помогал спасать язычников. – Он безрадостно засмеялся. – А теперь, господа, мне и правда пора.

Бьюкен поднялся и протянул мне руку.