Абир Мукерджи - Человек с большим будущим

Квартира Маколи располагалась в сером многоэтажном здании напротив парка. За входом присматривал угрюмый консьерж, направивший меня на четвертый этаж. Лестничная клетка пахла респектабельностью. Вообще, конечно, пахла она дезинфицирующим средством, но в Калькутте это, по большому счету, одно и то же. Я постучал в дверь седьмой квартиры, и мне открыл встревоженный индиец, облаченный в опрятную рубашку и брюки. Он посмотрел на меня с опаской:

– Что вам угодно, сэр?

– Вы слуга Маколи?

Мужчина кивнул с настороженным видом.

Я представился и сказал, что хочу задать несколько вопросов о его бывшем работодателе. Как мне показалось, он несколько удивился.

– Но я уже говорю вчера с полицией. – Он произнес это как «полишия».

– А теперь я хочу, чтобы вы мне ответили еще на несколько вопросов.

Он кивнул и повел меня по темному коридору в аскетично обставленную гостиную: из мебели лишь потертый диван, несколько стульев и обеденный стол. Из окна открывался ничем не примечательный вид. Это была гостиная человека, проводившего большую часть времени в другом месте. На столе лежала стопка папок, перевязанных красными ленточками.

– Ча , сахиб?

Я отказался от чая, сел на один из стульев и указал слуге на диван.

– Как вас зовут?

– Сандеш, – ответил он, явно нервничая.

– Сколько вы прослужили у Маколи?

Он на секунду задумался.

– Почти пятнадцать лет я работаю для мастера сахиба. Еще раньше, чем он переезжает в эту квартиру.

– А как вы устроились к нему на службу?

– Простите, сахиб, не понимаю.

– Как вы получили эту работу?

– Меня рекомендует слуга одного бывшего коллеги мастера сахиба.

– Маколи-сахиб был хорошим хозяином?

Он улыбнулся:

– Очень хорошим. Он есть очень честный и порядочный человек. Всегда честный в делах со мной и другими слугами.

– Другими слугами?

– У мастера сахиба еще служит повар и горничная.

– Они сейчас здесь?

– Нет, сахиб. Горничная приходит только три раза в неделю. Повар здесь утром, но вчера я ему сказал, что он больше не нужен. Тут больше некому готовить.

– Маколи жил здесь один?

– Да, сахиб, – кивнул он. – Мастер сахиб всегда жил один. Хотя у меня есть помещение за кухней.

– У него были родственники в Калькутте?

Сандеш помотал головой:

– Нет родственников. Не только в Калькутте, сахиб, но нигде нет родственников. У него есть племянник, сын его покойного брата, но племянник убит на войне, уже два года. Смерть племянника большое горе для мастера сахиба. Мастер сахиб теперь последний в семье, и у него нет отпрыска, поэтому имя семьи умирает, когда умирает он.

– Отпрыска? – переспросил я.

Слуга казался озадаченным.

– «Отпрыск» – неправильное английское слово, сахиб? Мне говорят, оно значит… ребенки?

Что ж, пожалуй, именно это оно и значит. Как я уже понял, в Калькутте индийцы, за исключением Несокрушима с его блистательным произношением, обычно тяготели к варианту английского, представлявшему собой забавную смесь викторианских выражений и неизменного настоящего времени.

– А что насчет друзей? – спросил я. – К нему часто ходили гости?

– Опять нет, сахиб. Гости ходят очень редко.

– А женщины? У него были подруги?

Он смущенно засмеялся:

– К мастеру-сахибу не ходят гости-женщины. Одна женщина иногда приходит – его секретарша, мисс Грант. Мемсахиб приходит по работе. – Он указал на папки, лежавшие на столе. – Она снова приходит только вчера вечером и забирает некоторые папки и документы.

– Вы знаете, какие папки она забрала?

– Простите, сахиб. Дела мемсахиб вне моей сферы.

Интересно – снова мисс Грант неожиданно появилась на сцене. Это могло быть невинным совпадением, но я в такие совпадения верю неохотно. Во время нашего разговора она ни словом не упомянула, что ей нужно сходить на квартиру к Маколи. Но, с другой стороны, зачем бы она стала об этом рассказывать?

– У Маколи-сахиба были враги?

– Мастер-сахиб – очень порядочный человек, – довольно резко ответил Сандеш. – Все его очень любят.

Я не сдавался:

– Был ли кто-то, кого он сам не любил?

Слуга немного подумал.

– Стивенс-сахиб, – сказал он. – Номер два после мастера-сахиба на службе. Я слышу, мастер-сахиб часто говорит, Стивенс-сахиб – негодяй и мошенник. Мастер-сахиб всегда глаз да глаз за махинациями Стивенса-сахиба. Он говорит, Стивенс-сахиб завидует, что у мастера-сахиба хорошие отношения с губернатором-сахибом.

– Вы в последнее время не замечали ничего необычного в поведении Маколи-сахиба?

Он помолчал, задумчиво почесывая шею.

– Я не хочу дурно говорить о мастере-сахибе.

Я сменил тон. Иногда нужен твердый подход.

– Вашего работодателя убили, и это полицейское расследование. Отвечайте на вопрос.

Слуга вздрогнул и стал рассказывать, то и дело сбиваясь:

– В последние три-четыре месяца… мастер-сахиб ведет себя совсем не как положено. Он уходит поздно вечером, приходит в разное время. Сначала он воздерживается от всякого алкоголя, потом в последний месяц снова пьет очень сильно…

– У вас есть какие-нибудь догадки, что могло вызвать подобные перемены в его поведении?

Сандеш покачал головой:

– Это я, к сожалению, не знаю, сахиб.

– А когда вы в последний раз видели Маколи?

Он подумал.

– Во вторник вечером. Перед тем как он идет в клуб «Бенгалия».

– Он говорил вам, когда собирался вернуться?

– Нет, сахиб. Мастер-сахиб обычно не делится со мной своим расписанием. Только когда хочет, чтобы я что-то подготовил для него.

– А что собирается в тот вечер поехать в Коссипур, тоже не говорил?

– Совершенно нет, сахиб.

– Он вообще ездил туда раньше?

Слуга снова насторожился. В глубине его глаз словно захлопнулись ставни.

– Я не знаю, – твердо сказал он. – Я уже говорю это все инспектору-сахибу, который был вчера.

Сахибу? Когда в дверях он сообщил мне, что уже говорил с полицией, я решил, что речь шла о местных констеблях, пришедших сообщить ему о смерти хозяина. Я точно не отправлял сюда никого из полицейских-сахибов и понятия не имел, кто бы мог это сделать, кроме разве что лорда Таггерта.

– Как звали инспектора? – спросил я.

– Я не знаю, сахиб.

– Как он выглядел?

– Он выглядит как вы, высокий и волосы такого же цвета, но у него усы. И у него форма очень похожа на вашу.

Мог ли это быть Дигби? В принципе, мог, но никто бы не сказал, что он похож на меня. Однако, с точки зрения индийца, мы все, вероятно, на одно лицо.

– Какие вопросы задавал вам тот инспектор?

Слуга поколебался.

– Он больше всего спрашивает о мастере-сахибе и Коссипуре. Он очень настаивает, но я говорю ему, что ничего об этом не знаю. В конце концов он верит моим утверждениям. Потом просматривает папки мастера-сахиба, – он снова показал на стол, – и его личные бумаги.