Александр Горский - Город псов

— Жуков ловили? — перебил его тираду Шубин.

— Жуков? — теперь уже совершенно искренне изумился Илья.

— Жуков, — нетерпеливо кивнул Шубин, отпирая дверь кабинета, — майских. Их ловят, потом в коробок сажают, а они там жужжат.

— Было дело, — признался Шубин, — ловили. А еще тритонов.

— Ну при чем тут тритоны, — подполковник раздосадованно взглянул на Лунина, — тритона в коробок не засунешь, даже если хвост оторвать.

Лунин с уважением взглянул на подполковника. Судя по всему, тот неплохо разбирался в биологии.

— Я ж к чему все это веду, — объяснил Шубин, — вот ежели представить, что человек, это такой коробок спичечный, закрытый, то Иван Андреевич на него глянет и сразу скажет, что внутри коробка — спички али жук какой майский.

— Так ведь жук, он того, жужжит, — неуверенно уточнил Лунин.

— В том-то и дело, — в голосе майора не было и намека на шутку, — Иван Андреевич знает это, даже когда жук не жужжит. А вот если в коробке ничего нет, тогда его можно даже и не вынимать, он сразу определит, но это, в принципе, и я могу, — Шубин уселся в кресло, гостеприимно махнув рукой Лунину, — у меня у половины личного состава коробок пустой, а на первом этаже, — он усмехнулся, — так у двух третей, я думаю.

Константин Сергеевич был явно невысокого мнения о сотрудниках МВД, а нахождение на втором этаже, непосредственно над ними, добавляло ему оснований посматривать на полицейских сверху вниз. Что обо всех сидящих ниже думали размещенные на третьем этаже сотрудники прокуратуры, Лунину было пока неизвестно.

— Ладно, — вздохнул подполковник, — с Иваном Андреевичем я договорился, он будет ждать вас завтра к одиннадцати, как раз в это время он любит пить кофе, так что посидите, побеседуете. Надеюсь, — в голосе Шубина что-то предупреждающе заскрежетало, — Ивану Андреевичу будет приятно ваше общество.

— Я постараюсь, — с готовностью кивнул Лунин и понял, что дал единственный правильный ответ.

— Постарайтесь, — одобрительно кивнул в ответ подполковник, — не забудьте, кстати, — Шубин наконец счел возможным улыбнуться, — попросить у него автограф. Великие люди не чужды мелких приятностей.

— Обязательно, — заверил подполковника Илья, которому мысль об автографе в голову даже не приходила.

— У вас, надеюсь, с собой книга его есть какая-нибудь? — недоверчиво уточнил Шубин.

— А как же, — Илья был рад, что врать не приходится, — есть, в машине. «Кольца проклятых».

— Ясно, — задумчиво покачал головой Константин Сергеевич, — сильная вещь, очень сильная. Я дважды прочел, ничего не понял. Да, еще один момент, — нахмурился Шубин, — касательно супруги Ивана Андреевича, Ирины Семеновны.

— А что с ней? — насторожился Лунин.

— Да как сказать, — пожал плечами Константин Сергеевич, — не очень хорошо. У нас же вокруг тайга, а в тайге какой самый страшный зверь?

— Волки? — попробовал угадать Лунин.

— Клещи, — вздохнул Шубин, — такая ведь тварь маленькая, а столько с нее геморроя может быть. В общем, два года назад Иван Андреевич с супругой сплавлялись по нашим рекам, и уж не знаю как, ухитрились не заметить, что Ирину Семеновну укусил клещ. Обнаружилось это все дело только дня через два, когда в город вернулись. Ну, ясно дело, бегом в больницу, там гадину эту извлекли, сделали анализ. В общем, — Шубин тяжело вздохнул, — энцефалит. Лечить-то, конечно, в тот же день стали, иммуноглобулин, все как положено, но время-то упустили. Она в кому впала. Ну что, прилетел вертолет, забрал ее в область, там она через неделю из комы все-таки вышла, вроде и выздоровела, а вроде и нет. Вроде есть человек, а присмотришься — так вроде и нет. Чертовщина какая-то!

Лунин слушал не перебивая. Шубин достал из кармана мобильник.

— Воронин! — рявкнул в трубку подполковник. — Рысью ко мне! — Он вновь убрал телефон в карман брюк и устало потер виски. — В общем, не тот это человек, что был раньше, совсем не тот. Ладно, не буду вас утомлять с дороги. Мы вам предоставим служебную квартиру, там всяко удобнее, чем в гостинице. Вы же к нам дня на три? — Шубин отложил телефон, его голос вновь подобрел.

— Три, может, четыре, — при всем желании Лунин не смог бы ответить точнее.

— Ну, значит, время еще будет, — обрадовался Шубин, — может, денек выкроим, отдохнем, в баньке попаримся. А если погода не подведет, так и поохотиться можно будет, уток пострелять. Сами знаете, утка осенью, — явно цитировал кого-то подполковник.

— С удовольствием, — не мог вспомнить продолжение фразы Лунин, — я, правда, не бог весть какой стрелок.

— Я вижу, — как-то вмиг погрустнел подполковник.

Дверь распахнулась, и в кабинет вошел молодой, но уже начинающий лысеть капитан. Сделав два шага по направлению к столу, за которым сидел Лунин, он замер и вытянулся, расправив, как мог, узкие плечи.

— Игорек, сейчас проводишь Илью Олеговича на квартиру, — приказал ему Шубин, — там, кстати, все готово?

— Так точно, — бодро отрапортовал капитан, — все, как приказано.

Судя по всему, дисциплине и субординации Константин Сергеевич придавал большое значение.

— Хорошо, — кивнул подполковник, — по дороге покажешь нашему гостю, как проехать в Мамоны, к Ивану Андреевичу.

— К писателю? — не смог сдержать удивления капитан.

— К писателю, — нахмурился Шубин. — Чего ты глаза вытаращил? Вот человек из областного управления приехал, у Ивана Андреевича проконсультироваться хочет. Еще вопросы есть?

— Никак нет. — Капитан постарался еще больше выпятить худую грудь.

— Тогда иди, — махнул рукой подполковник, — а вы, Илья Олегович, не стесняйтесь, заходите в любое время. Если что понадобится, звоните, — протянул он Лунину визитку, — здесь мобильный.

— Давайте я вам свой номер тоже запишу, — засуетился Лунин.

Константин Сергеевич усмехнулся.

— Не надо, у меня уже есть ваш номер. — Он пожал Илье руку и проводил до двери.

Выйдя в коридор, Илья почувствовал, что хочет курить. Рука его машинально нащупала в кармане сигареты. Уже выйдя на улицу и закурив, Лунин вспомнил. Вспомнил, что надо было ответить подполковнику.

Утка осенью в большой цене.

Оставшись наконец один в предоставленной ему небольшой, с минимальным набором мебели служебной квартире, Лунин с удовольствием принял душ, надел футболку, джинсы и направился на кухню. Там его ждал сюрприз в виде очередной, на этот раз пятизвездочной, бутылки армянского коньяка на столе и завернутого в фольгу куска буженины в холодильнике. Там же, в холодильнике, на соседней полке темнел кирпич бородинского хлеба, а в дверце в полном составе разместился десяток яиц.

В магазин можно было не идти. Нарезав мясо ломтями и откупорив коньяк, Лунин устроился в гостиной, периодически щелкая пультом от телевизора. Было еще слишком рано, и при всем изобилии телеканалов почти на всех подавали одно и то же блюдо, лишь немного различавшееся вариантами его приготовления. Сериал для домохозяек. О женщине нелегкой, очень нелегкой судьбы, но чистой сердцем и светлой умом. Правда, несмотря на светлый ум, в начале сериала несчастную непременно кто-то обязательно предавал или обманывал, но, пережив тридцать три огорчения, разлуку, крушение мечты и гибель близкого человека, к финалу сериала героиня непременно обретала женское счастье рядом с ним — сильным, благородным и мужественным. Правда, зачастую этот благородный герой заодно оказывался либо главным врачом клиники, в которой героиня лечилась после тяжкой, растянувшейся серий на восемь, болезни, либо директором, а то и владельцем фирмы, из которой ее совершенно необоснованно, даже обвинив в краже чего-то ценного, уволили еще в первой серии, после чего во второй посадили, тоже серий на восемь. Илье хотелось верить, что подобные совпадения совершенно случайны, а не вызваны скрытым, где-то в глубине светлой души героини, а точнее, придумавшего ее образ сценариста, темным пятнышком самой заурядной корысти.