Александр Горский - Я, Лунин…

— Иван Юрьевич, — поспешил ему навстречу Хованский, — какая неожиданность.

— Да неужели? — хмыкнул Сергиевич, вяло пожимая генеральскую руку. — А я так думал, вы меня уже заждались. Кстати, я к вам не один, вот Олег Владиславович, он будет представлять мои интересы. Я так полагаю, вы уже знакомы.

— Ну а как же, — подумав, Хованский пожал руку и адвокату, — господин Зарецкий в наших кругах фигура известная. Столько жуликов от тюрьмы спас, они ему памятник при жизни должны ставить. — Генерал незаметно подмигнул адвокату и быстро добавил: — Где-нибудь на местном кладбище.

— Знаете ли, Дмитрий Романович, я пока на погост не тороплюсь, — оскорбленно вздернув подбородок, отозвался Зарецкий, — а ваши слова рассматриваю как некий, весьма своеобразный комплимент моим скромным заслугам на ниве борьбы с творящимся в вашей епархии произволом и беззаконием.

— Чего? — изумленно выпучил глаза Хованский, но тут же, сумев взять себя в руки, небрежно указал на стулья, окружающие приставной стол: — Располагайтесь, Иван Юрьевич. Ну и вы, Зарецкий, тоже сядьте, не мельтешите.

Пока нежданные гости решали, как им лучше будет устроиться, в итоге сев напротив друг друга, хозяин кабинета успел вернуться в свое кресло.

— Итак, Иван Юрьевич, чем обязан такому визиту, да еще в компании с господином Зарецким?

— Вот только не надо сейчас Му-Му изображать, — поморщился Сергиевич, — где эта ваша московская барыня?

— Вы сейчас конкретно о ком? — уточнил Хованский.

— О ком, о Кравцовой, конечно. Или к вам много теток с Москвы налетело?

— Ах, о Кравцовой, — понимающе закивал Дмитрий Романович, — минуточку подождите, пожалуйста, я сейчас уточню.

Вновь выбравшись из своего кресла, генерал стремительно пересек кабинет и скрылся в приемной.

— Похоже, все так и есть, — хмуро провозгласил Зарецкий, плавным движением поправляя и без того идеально уложенные волосы.

— Так — это как? — уставился на него Сергиевич.

— Не получили вчера согласие первого лица, а теперь время тянут, ждут, когда Москва им команду даст.

— Так у нас с Москвой разница три часа, — Иван Юрьевич с силой ударил по столу ладонью, — у них шесть утра только.

— Уже пять минут седьмого, — попытался успокоить его Зарецкий, — к тому же говорят, что он, — Зарецкий кивнул на висящий на стене портрет, — любит рано вставать.

— И что толку? — буркнул, потирая ушибленную ладонь, Сергиевич. — Он потом час в бассейне плавает. Один. Туда к нему точно с докладом не полезут. Раньше восьми по Москве ждать нечего.

— Ну так и подождем, — закинул ногу на ногу адвокат, — я на сегодня всех клиентов отменил уже. И вообще, Иван Юрьевич, — Зарецкий хитро прищурился, — вы что, так торопитесь попасть в лапы нашего правосудия?

— Как говорится, раньше сядешь… — Сергиевич криво усмехнулся, не став договаривать и без того всем известную поговорку.

— Тоже верно, — согласился Олег Владиславович и тут же с профессиональной точностью добавил: — Ну это, кроме пожизненного конечно.

— Да чтоб вас! — Забывшись, Сергиевич вновь ударил ладонью по столу и тут же скривился от боли. — Вы меня что, до смерти запугать решили? У нас не Китай, слава богу.

Тем временем выскочивший в приемную Хованский подбежал к кулеру и налил себе полный стакан холодной воды. Залпом осушив его, он икнул и выбросил пластиковый стакан в урну.

— Светик, — он подозрительно уставился на секретаршу, — ты, случайно, ничего не знаешь?

— Ничего я не знаю, — заверила его опешившая от неожиданности Светочка.

— Нет, я не вообще спрашиваю, — вновь икнув, Хованский наполнил водой еще один пластиковый стаканчик, — я конкретно говорю. К нам из Москвы бригада приезжала?

— Конечно, приезжала, — радостно подтвердила Светочка.

— А почему я не в курсе? — Хованский замер, не донеся наполненный стакан до рта.

— Ну как вы не знаете, — всплеснула руками секретарша, — вы же сами их всех в баню водили. Вспомните, вы меня тоже звали. — Она смущенно хихикнула.

— В баню. — Дмитрий Романович медленно поставил стакан на кулер. — Слушай, у меня с головой что-то, провалы какие-то. Представляешь. Я точно помню, что вчера весь вечер дома был. Сериал смотрел, даже название помню. «Майор-оборотень», во, точно.

— Про вампиров? — надула губы Светочка. — Как вы такие ужасы только смотреть можете? Но только в баню вы не вчера ходили. Это еще два месяца назад было, вспомните, когда прилетали начальника областного ГИБДД арестовывать.

— Светик, ты мозги-то из юбки достань, — посоветовал Хованский, — я тебя про сейчас спрашиваю. Вчера, позавчера, на днях, прилетал кто-то?

— Не было никого, — обиделась на начальника Светочка, — а если и был кто, то здесь не показывался, я бы знала. Да и вы, в конце концов, не последний человек в управлении. И вы бы знали.

— Понятно, — кивнул ничего не понимающий Хованский. Он уже собирался вернуться в свой кабинет, когда ведущая в коридор дверь распахнулась, и в приемной возникло смущенное лицо дежурившего на проходной прапорщика.

— Дмитрий Романович, тут странное дело. Вначале эти двое, ну, которые губернатор и с ним еще один, какую-то Кравцову искали, теперь вот новый гражданин явился, тоже к Кравцовой рвется. И самое главное, все говорят, что им в тридцать первый кабинет надо. А в тридцать первом у нас вроде как Лунин. Я ему говорю, нет у нас никакой Кравцовой, а он заладил свое, что, мол, из Москвы вчера прилетела. Говорит, целый подполковник. Я его сюда привел, в коридоре стоит. Мне что с ним делать? Гнать в шею?

— В шею успеем, — генерал нервно усмехнулся, — давай сюда этого пассажира.

Через секунду в приемной появился полный, краснолицый мужчина невысокого роста. Он испуганно взглянул на генеральские погоны Хованского и тут же, не дожидаясь вопроса, выпалил:

— Кольцов Кирилл Алексеевич, явился для дачи свидетельских показаний и проведения очной ставки с задержанным.

— Молодец, — глубокомысленно изрек Дмитрий Романович, внимательно рассматривая нового посетителя, — напомни, милок, у тебя с кем из задержанных очная ставка?

— Как с кем? — удивился вопросу Кольцов. — Естественно, с Сергиевичем. У меня и повестка имеется, — он протянул Хованскому небольшой бумажный квадратик, к подполковнику Кравцовой, на девять утра. Я только припозднился малость, — извиняющимся тоном добавил посетитель, — такси долго ждал. Час пик, сами понимаете.

— Ты понимаешь? — Хованский взглянул на слушавшую их разговор Светочку.

— Если вы про такси, то с утра, конечно, их вообще трудно дождаться, — неуверенно подтвердила Светочка.

— Вот и я ничего не понимаю, — согласился Дмитрий Романович и вновь взглянул на переминавшегося с ноги на ногу Кольцова. — Сейчас в мой кабинет проходим. Рот открываем, только когда я вопросы задавать буду. Понятно?