Александр Горский - Я, Лунин…

— Высказывать соображения можно на основании чего-то, но этого чего-то я в деле не увидел. Точнее, я там ничего не увидел.

— Вот уж спасибо, — возмутилась Ирина.

— Я не говорю, что в деле ничего нет, — Лунин помахал перед собой ножом, — другое дело, что там нет того, на что я рассчитывал. Насчет прокурора вы не беспокойтесь. Если я узнаю что-то интересное, то сразу же сообщу вам, и вы продолжите дело, так сказать, официальным порядком. Мое участие обозначено никак не будет. Потерпите еще пару дней, я думаю, за это время успею опросить всех, кого планировал.

— Ну хорошо, — с явной неохотой согласилась Шестакова. — А что у вас значится вторым номером программы?

— Вторым, как вы говорите, номером, — улыбнулся Илья, возвращаясь к столу с вновь наполненным блюдцем, — у нас идет расследование убийства Дарьи Мещерской.

— Знаете, Илья, что я сейчас сделаю? — процедила Ирина. — Сейчас я доем этот ваш очень вкусный торт, допью чай и пойду в кабинет Летягина.

— Точно, надо было его на торт пригласить, — спохватился Лунин, — но вы можете с собой взять, я думаю. Только отрежьте кусок покрупнее, вы очень мелкие режете.

— Я попрошу Летягина, — проигнорировала его слова Шестакова, — чтобы он связался с вашим руководством и попросил забрать вас из этого города в целом и из моего кабинета в частности.

— Почему? — на мгновение перестал жевать Лунин.

— Вы спрашиваете, почему. Да потому, что это уже безумие какое-то. У вас мания, Лунин. Понимаете меня? Мания! Что вы собрались расследовать в деле Мещерской? Ее убили. Ее убил ваш брат, Анатолий Лунин. Мне, кстати, интересно, как так вышло, что у вас с ним одинаковая фамилия? Может, расскажете?

— Это долгая история, — Илья покачал головой, давая понять, что не намерен вдаваться в нюансы антропонимики, — точнее, две долгие истории. А касательно того, что с делом Мещерской все ясно, я бы на вашем месте не был так категоричен.

— Вы уж лучше на своем месте оставайтесь, — фыркнула Шестакова, — так всем спокойнее будет.

— А я и на своем месте не так категоричен, как вы. — Илья отправил в рот последний кусок бисквита и, шумно выдохнув, откинулся на спинку стула. — Просто мне кажется, что в деле есть неясности, которые требуется устранить. Я предлагаю сделать это нам вместе. Но, если хотите, вы и сами вполне можете со всем разобраться, а я тем временем займусь делом Княжевич.

— Какие, ну какие неясности вы там смогли разглядеть? — почти простонала Ирина. — Мне кажется, что все неясности, если и существуют, то только в вашей голове.

— Вы ведь вчера слышали, как открывается калитка? — ответил вопросом на вопрос Илья.

Ирина вынужденно кивнула.

— Такие звуки трудно с чем-то перепутать, — удовлетворенно заметил Лунин. — Если предположить, что соседка, которую вы так официально и не допросили, действительно слышала, как отодвигают щеколду, логично предположить, что калитку кто-то открывал.

— Но Головкова не было дома!

— Дома не было Головкова-старшего, — торжествующе выставил перед собой указательный палец Илья, — а есть еще и Головков-младший. Роман. С учетом того, что он встречался с Мещерской, а потом она его бросила, я не очень понимаю, почему вы не рассматриваете Романа в качестве подозреваемого.

— Да потому, что у нас уже есть подозреваемый, — вскипела Ирина, — и не просто подозреваемый, а сознавшийся подозреваемый! Завтра мы закрепим его чистосердечное признание на следственном эксперименте, и всё. Слышите, Лунин? Всё!

— Ну, так до завтра у вас еще куча времени, — Илья сцепил руки на животе и теперь ритмично постукивал друг об друга кончиками больших пальцев, — узнайте, где был Роман Головков во время убийства Мещерской. Думаю, что вы это вполне можете сделать и сегодня.

— Если выяснится, что его не было в Старом Ясачном, вы от меня отстанете? — устало спросила Шестакова. — Или потом вы придумаете еще что-то новое?

— Вы хотите услышать от меня честный ответ или такой, чтобы вам от него стало легче?

— Все понятно, — вздохнула Ирина, — будем считать, что ответ я уже услышала. Хорошо, я выясню, где в тот вечер был Головков-младший. Если у вас ко мне больше нет никаких пожеланий, вы, быть может, дадите мне поработать?

— Работайте, конечно, я вам разве мешаю? — махнул рукой Лунин и тут же осекся от мрачного взгляда Шестаковой. — Похоже, что мешаю.

Он поспешно вскочил со стула, но вдруг замер и уставился на Ирину.

— Послушайте, если Роман скажет, что не ездил в Ясачное, надо будет обязательно проверить камеры на выезде из города. Конечно, он мог поехать туда в любое время, но, если он замешан в убийстве, то возвращался, скорее всего, часов в десять, может, чуть позже.

— С чего вы это взяли?

— Преступление, на мой взгляд, было спонтанным. Его не собирались совершать. Тот, кто это сделал, в любом случае сильно нервничал, и, если у него была возможность оказаться подальше от места убийства, то очевидно, что он эту возможность использовал.

— Если только он не был пьян до такой степени, что, вернувшись домой, уже забыл о том, что сделал, и лег спать как ни в чем не бывало.

— Может быть, и так, — к удивлению Ирины, согласился Лунин. — Я вот подумал, хорошо бы еще разослать запросы во все службы такси, какие машины возили клиентов вечером в Ясачное, а главное, не забирал ли кто-то пассажира оттуда после десяти вечера.

— Вы вроде бы собирались уходить, — напомнила Шестакова.

— Ну ладно, с такси потом разберемся, — отозвался, подходя к двери, Илья, — к ним, чтобы быстро ответ получить, людей посылать надо. А к местным операм с таким вопросом, я так понимаю, лучше не обращаться. Я сегодня поработаю с делом Княжевич, а завтра, если понадобится, сам займусь таксистами.

— Идите уже, — несчастным голосом попросила Ирина.

Добродушно улыбнувшись в ответ, Илья попытался изобразить полупоклон, после чего, неловко зацепившись полой пиджака за дверную ручку, наконец покинул кабинет Шестаковой.

День у Лунина прошел в звонках и разъездах. Устроившись в машине, он делал несколько телефонных звонков, последовательно продвигаясь по имеющемуся у него на руках списку, наконец договорившись о встрече, вбивал в автомобильный навигатор новый адрес и ехал разговаривать с человеком из списка. Закончив общение, Илья вновь делал телефонный звонок. К пяти часам вечера Лунину удалось провести семь встреч, на которых он задавал одни и те же вопросы. С учетом того, что за вчерашний день Илья смог посетить только четверых, общее число опрошенных равнялось одиннадцати. Меньше половины от общего числа имевшихся в его распоряжении фамилий. Слабым утешением служило только то, что на вечер Илья договорился еще о четырех встречах. Днем люди были на работе и не могли тратить время на разговоры, но позже они готовы были встретиться.