Николай Леонов - Миллион в лохмотьях

– А Алиса Коновалова?

– Не скажу, что она была жестока в отношениях со сверстниками и с окружающими. Но Алиса была решительным человеком. Если ей что-то втемяшилось в голову, она это сделает. Она была увлекающаяся натура. Захотела в 9-м классе воспитывать собаку и нашла щенка. Придумала, где его держать вне дома, чем кормить, играла с ним, дрессировала. Пока у нее не пропал интерес. А ведь над ней смеялись, и мать ругала за это.

– А Олег Большаков, по-вашему, действительно любил Алису?

– Да, это еще одна интересная личность в этом мире. В нем есть схожая черта с Алисой. Если ему надо, если он хочет сделать что-то для человека, он в лепешку разобьется, но сделает. Не для показухи, не для того, чтобы окружающие оценили его порыв, поступок. Он скорее будет скрывать от всех свой поступок. Это важно ему. И важно, чтобы это нужно было ей. Вот и все. Но оговорюсь: он считает, что ей это нужно, а если Алиса скажет, что это не так, он не прислушается к ее мнению. Вот так он и любил ее несколько лет. Что теперь, я и не знаю.

Зинаида Валерьевна лежала в больнице в отделении кардиологии. Сердце не выдержало гибели дочери, и женщина слегла. Гуров пришел к Сергею Сергеевичу Возницину утром. Мужчина встретил его в спортивном костюме, старался держаться солидно, демонстрируя, что беда его не сломала, и он, видите, держит себя в спортивной форме, потому что и дом на нем, и за женой нужен уход, да и работу нельзя забрасывать. Проводив Гурова в гостиную, Возницин продолжал говорить, причем говорить неуместно много, и это выдавало его душевное состояние.

А ведь он сильно сдал, думал Гуров, рассматривая мужчину. Храбрится, хорохорится, а что в нем осталось от того мачо, сильного мужика, за которого женщины могли бы побороться, который для семьи все? Мало что осталось. Редкие волосы на темени, прическа запущенная, брюшко заметное, уже не спрячешь. Руки суетливые, ногти плохо острижены. Да и растерян очень, значит, сдался. Кто же спортивный костюм надевает к приходу чужого человека? Только тот, кто хочет показать, что он выше, что он решает.

– Я хотел с вами поговорить, Сергей Сергеевич, – довольно бесцеремонно перебил хозяина Гуров и по его реакции понял, что не ошибся. – Именно поговорить, а не допросить вас.

– Да-да, конечно. – Возницин положил ногу на ногу, сцепил пальцы рук на колене и стал смотреть с послушной выжидательностью.

– Я буду задавать вам вопросы, они могут показаться на первый взгляд странными. Просто поймите, что я хочу понять причины смерти обеих девочек. Что-то там произошло, что-то у них случилось, у каждой из них. А вы лучше всех знали обеих девочек. Согласны отвечать?

– Да-да, спрашивайте! Конечно, – ответил мужчина, но было видно, что губы его дрогнули.

И Гуров начал задавать вопросы. Он долго готовился к этому разговору, ему очень не хотелось, чтобы у Возницина сложилось впечатление, что его осуждают, или чтобы у него в голове укоренилось мнение, что беда с обеими девочками случилась из-за него. Лев расспрашивал об Оле и Алисе, но сам акцентировал внимание на состоянии, атмосфере в каждой семье. Сергей Сергеевич отвечал охотно, старательно. Кажется, ему даже хотелось все это вспоминать, объяснять, словно он оправдывался перед самим собой за смерть первой жены и ее дочери. Словно искал оправдания тому, что смерть шла за ним по пятам и забирала всех близких. Не ударился бы он в мистику, обеспокоенно подумал Лев.

Судя по словам Возницина, он на мать Ольги Марченко, Аллу Николаевну, обратил внимание, когда пару раз пришел на родительское собрание в школу. Обычно ходила жена, но иногда Зинаида устраивала сцены, что и отец должен быть в курсе и принимать участие в воспитании дочери. А что там воспитывать, когда учится девочка ровно, ни в чем предосудительном не замечена. Возвращается вечером с прогулок вовремя, никогда от нее даже запаха не было сигарет или алкоголя. Нет у нее таких подруг и друзей. Видел Возницин Алексея Муханова, Володю Порошина, Надю Чихачеву. Приличные мальчики и девочки. Опрятные, спокойные, учатся хорошо.

Да, не мог сказать Сергей Сергеевич, что было сначала. То ли ему понравилась Алла Николаевна, то ли он стал тяготиться атмосферой в семье. С женой все чаще ругались или хмуро молчали после очередной ссоры. Контакт с дочерью как-то совсем пропал. Хотя у нее контакта и с матерью не было. Замкнулась в себе Алиса. Нет, она не ушла в себя из-за ссор родителей. Просто они жили в своем мире, а она в своем. И непонятно, нужны ли ей родители. Вот эта мысль больше всего выводила из себя и погружала в постоянную тоску: а нужен я тут кому-нибудь или нет.

А потом решение пришло как-то само. И легко все получилось, потому что дочь Аллы не знала, что ее отчим – отец Алисы Коноваловой, с которой она учится в одном классе. Сергей Сергеевич и Алла долго скрывали от всех в школе, что они теперь вместе. Но разве такое скроешь? А переживала больше всего именно Алла Николаевна, потому что на нее обрушились все обвинения, все нелестные эпитеты. Но она терпела и молчала, ничего не рассказывая мужу. А он цвел, он был счастлив. И общий язык с падчерицей нашелся. Семья зажила в достатке, и после школы отчим помог Ольге поступить в престижный вуз. Все бы хорошо, но вот судьба распорядилась иначе.

– Знаете, как она меня любила?

– Кто? – переспросил Гуров, хотя понял, о ком идет речь.

– Оля…

– А Алиса? Думаете, она вас перестала любить?

– Не знаю… – покачал головой Возницин. – Не знаю, думаю, что не перестала… Не знаю. Теперь ничего не знаю. В одночасье все рухнуло куда-то… в темноту.

– Вы не о том сейчас думаете, Сергей Сергеевич, – строго произнес Лев. – Нам нужно разобраться, понять, что же произошло на самом деле. Эмоции – вещь хорошая и полезная, но сейчас нам надо сделать многое. Нам нужно узнать причину смерти девочек! Кто это сделал, зачем это сделал?

Олег Большаков держался хорошо. Это вообще был довольно симпатичный парень. Высокий, светловолосый, крепкий. Было в нем что-то от типичного русского образа, рязанского, может, даже есенинского. Не зря Леушин беспокоился, что незнакомый парень, который спешил за Алисой, мог ему навешать. Навешал бы, точно. И увлечение Большакова военной историей, все эти тяжелые мечи, доспехи – все говорило, что он не слабак. Но чувствовалась в нем какая-то упертость. Явно этот парень привык все делать и поступать так, как подсказывают ему его убеждения. Неужели будет упираться, и здравый смысл не поможет, с сожалением думал Гуров, разглядывая сидящего перед ним на стуле Большакова. Приходилось ему неоднократно с такими встречаться. Вообще, работа оперативника уголовного розыска заставляет становиться психологом, учит разбираться в людях сразу, с первых минут общения.