Андреа Камиллери - Охота за сокровищем

– Но Вилардо видел, как женщина на заднем сиденье попыталась привстать и тот тип толкнул ее вниз.

– Ну и что? Может, она привстала, не подумав, а он уложил ее обратно и напомнил, что их никто не должен видеть?

– Но, если они собирались убежать вместе по взаимному согласию и замести следы, разве угон машины не был ошибкой? Мы не обязаны вмешиваться в случае побега из дома совершеннолетней девушки, но в случае угона – должны принять меры.

– Это правда. Но, возможно, угон был необходим, невзирая на риск.

– Почему ты так настаиваешь на версии с «фуитиной»?

– У нас редко случаются похищения людей. Тем более с отца девушки нечего взять…

– Но ты все же не исключаешь версии с похищением с целью изнасилования.

– К сожалению, нам придется принять эту как вторую вероятную версию.

– Так что ты не исключаешь, – сказал Монтальбано, – что похититель продержит ее несколько дней у себя, сделает с ней все, что захочет, а потом мы обнаружим труп.

– Почему труп? Может, он ее отпустит.

– Ну уж нет! Девушка видела его в лицо! Вилардо не говорил, что на нем была маска! Так что, если ее отпустить, есть риск, что она заявит на него и сможет опознать. Нет уж, поверь мне, он ее убьет.

– Да, пожалуй, так и будет.

– Слушай, давай вот что сделаем – для очистки совести. Ты знаешь, где находится кинотеатр «Сплендор»?

– Само собой.

– Нинетта вышла из кино в восемь вечера. Расспроси жильцов соседних домов и торговцев, вдруг вчера вечером они заметили что-то странное. Захвати с собой фотографию девушки.

– А вы чем займетесь?

– Схожу поем, а потом заеду к… – Взглянул на листок, лежавший перед ним на столе. – …Лине Ансельмо, подружке Нинетты, с которой та ходила в кино.

Поесть толком не удалось: сводило живот от мыслей о Бонмарито, бедняге-отце, сохранявшем достоинство несмотря на свое отчаяние.

После обеда комиссар сел в машину и отправился на встречу.

Он предпочитал заранее не извещать свидетелей о своих визитах. Так они не успевали подготовить ответы на его вопросы. По опыту он знал, что все, кого он допрашивал, даже самые невинные и честные люди, старались казаться совсем не такими, какими были на самом деле, а более порядочными, более правильными.

Лина Ансельмо, девушка, которая была в кино с Нинеттой, жила почти за городом, в четырехэтажном доме без лифта.

Монтальбано безропотно поднялся по лестнице: сойдет вместо послеобеденной прогулки по молу.

Дверь приоткрылась на ширину цепочки, и через щель выглянула неприметная очкастая девица лет восемнадцати, худущая, с волосами, убранными в пучок.

– Вы Лина Ансельмо?

– А вы кто?

– Я комиссар Монтальбано.

– Что вам нужно?

– Поговорить про Нинетту.

– Хорошо.

– Так я могу войти?

– Нет.

– Почему?

– Папа не хочет, чтобы я открывала дверь незнакомцам.

– Папа дома?

– Нет.

– А мама?

– Никого нет. Я одна.

Мысленно чертыхаясь, Монтальбано достал из кармана удостоверение и протянул ей.

Лина взяла его двумя пальцами.

– Изучите внимательно. Удостоверьтесь, что я из полиции.

Едва взглянув, она вернула корочку комиссару.

– Это ничего не значит.

– Как это?

– Может, оно фальшивое.

Что делать? Выбить дверь плечом? Но она разорется хуже свиньи под ножом мясника. Вызвать полицейского в форме? Без толку, эта дурища решит, что и форма тоже фальшивая. Лучше побыстрее с ней закончить.

– Вы вчера ходили в кино с Нинеттой Бонмарито?

– Да.

– Вы часто ходите в кино вместе?

– Да.

– Случается ли, что во время сеанса кто-то к вам пристает?

– Да.

– И что вы делаете?

– Пересаживаемся.

– А если нет свободных мест?

– Нинетта предпочитает уйти.

– Вчера вечером к вам подходил кто-нибудь?

– Нет, вчера никто.

– В котором часу вы вышли?

– В восемь с минутами.

– За вами кто-нибудь шел?

– Нет.

– Как вы, Лина, добрались домой?

– На своем скутере.

– Почему не подвезли Нинетту?

– Обычно я так и делаю.

– А вчера – нет? Почему?

– Мне надо было вернуться домой раньше обычного, чтобы помочь маме. Мы ждали гостей к ужину.

– Нинетта ходила в кино только с вами?

– Нет, иногда она ходила с другой подругой, Лючией.

– В общем, вы совершенно не представляете, что могло случиться?

– Совершенно. Я долго над этим думала.

– Нинетта обсуждала с вами свои секреты?

– Конечно.

– Она не говорила, что влюбилась, что кто-то предлагал ей…

– В жизни Нинетты не было парня и вообще мужчин. Единственный, кто ей был немного симпатичен, – это Микеле, Микеле Гуарнера. И все. Так вы зайдете? – неожиданно закончила она, снимая цепочку и распахивая дверь. Наконец поверила.

– Нет, – ответил Монтальбано.

Повернулся и начал спускаться вниз по лестнице. Эта девушка – страшненькая, упрямая, недоверчивая – несомненно искренняя.

Семья Гуарнера жила на третьем этаже современного дома в новом квартале Вигаты. Припаркованные авто красноречиво говорили о достатке владельцев. Вокруг домов были разбиты ухоженные палисадники. Комиссар позвонил в домофон. Отозвался любезный женский голос.

– Я комиссар Монтальбано.

Чисто вылизанные подъезд и лифт. Ему открыла красивая женщина лет сорока, хорошо одетая, на губах улыбка, а глаза выдают тревогу.

– Проходите, прошу.

Со вкусом обставленная гостиная, современная мебель. На стенах комиссар приметил пару гравюр, Кальи и Гуттузо.

– Есть новости про Нинетту? – первым делом спросила женщина.

– Пока нет. Вы мать Микеле?

– Да. Меня зовут Анна.

– Очень приятно, синьора. Ваш сын дома?

– Да, он еще спит.

Еще спит в такое время? Обед давно миновал! Видно, молодой человек – тот еще сибарит! Но Анна поспешила объясниться:

– Отец Нинетты пришел сюда почти в час ночи, мы уже спали, все перепугались. Муж в Риме по работе. Микеле потом никак не мог уснуть. А пару часов назад наконец уснул. Мне его разбудить?

– Придется. Я очень сожалею.

– Кофе будете?

– Не стоит беспокоиться.

Микеле явился через пять минут. На нем были штаны, полурасстегнутая рубашка и шлепанцы. Волосы спутаны, лицо еще мокрое – наспех освежился в ванной. Рослый юноша, плечи регбиста, умное лицо.

– Оставлю вас одних, так вам будет удобнее общаться, – сказала синьора.

Комиссар оценил ее деликатность.

– Давай ты, – сказал он, когда они остались наедине.

Юноша растерялся. Взглянул на комиссара, но не произнес ни слова.

– Ну?

– Разве вы не должны задавать вопросы?

– Обычно да, когда я в комиссариате. Но сейчас я у тебя дома и хочу, чтобы ты говорил сам, свободно.

– И с чего мне начать?

– С чего хочешь.

Юноша мялся. Монтальбано решил дать первый толчок.

– Расскажи про Нинетту.