Александр Козлик - Дневник начальника следствия из «Матросской Тишины»

Приезжала Лариса, передала мне приветы от всех, говорит, что все относятся с пониманием, поздравляют с юбилеем и желают скорого освобождения. Даже руководство ГСУ звонило и передавало, чтобы я держался. Мне очень приятно, что следователи, сволочи, своего не добились, и мнение обо мне осталось прежним. Те, кто знают меня, убеждены, что на сделку со своей совестью я никогда бы не пошел, ни за какие деньги. Меня это здорово ободрило и поддержало. Так что, «держим хвост пистолетом».

Неожиданно перевели меня в другую камеру, потом в третью, теперь я в 618. Чехарда. Скоро здесь все камеры обойду. Это только нервирует.

Время бежит, только однообразно. Вчера показался врачу. В заднице чирей появился, и начало гноиться. Вернее, я думал, что это чирей, а врач говорит, что это киста, и ее надо удалять, иначе болеть будет постоянно. Вначале предложила вскрыть и удалить гной, а потом заявила, что надо оперировать. Так что, я опять попал в больницу. Вчера вскрыли и почистили, гной прямо брызгал, много скопилось. Лежу в камере 739, по соседству, где был с Женей. Сказали, что полежу у них несколько дней, в зависимости от самочувствия. Надо просить изменить меру пресечения, нужно ведь делать операцию, хотя для них это не повод.

Вчера, неожиданно начался приступ мочекаменной болезни. Пошел песок. Боль ужасная. Такое уже было дома. Еле выпросил сделать мне уколы, только после этого стало легче. Ночью опять начались боли, правда, уже меньше, так и крутился. Сейчас утро, жду врача, болит, но терпеть можно.

28 февраля выписали из больницы. Медицинскую помощь там выпрашивать приходится. Один раз сделали уколы, а на следующий день уже дали две таблетки папаверина или что-то вроде этого. Я просил дать, хотя бы, но-шпу, чтобы боли снять, заявили, что у них нет. Потом я уже узнал, что родные хотели передать таблетки, так у них не приняли, сказали, что у них есть. Полнейшее безразличие.

В больнице много людей моего возраста. Идет полный беспредел, и все по мошенничеству. Рубят «палки», как хотят. Встретил одного из Казахстана, из оппонентов президента. Ему заявили, что до выборов в Казахстане его будут держать, потом отпустят. Вот так поддерживают своих друзей.

Вернули меня в свою камеру. Там двое: Евгений и новенький, Дима, бывший следователь прокуратуры. Расследовал дело Чичваркина, получил полтора года поселения за уничтожения телефонов. Уже своих сдают, главное – создать видимость правосудия, если шум поднимается. Сюда привезли по другому делу в качестве свидетеля. Но, если он был в колонии-поселении, то почему держат в тюрьме? Как хотят, так закон и трактуют.

Приходил адвокат, новостей пока никаких, все по-старому. Жду продления ареста. Надо хоть справку из больницы получить, может хоть как-то отреагируют.

Вчера состоялся очередной Басманный суд по продлению ареста. Очередной фарс нашего правосудия. В суде встретился с Сопиным и Корневым. Сопин держится на удивление бодро, хотя ранее никогда не сталкивался с нашим правосудием. Все понимают, что все уже решено, и все равно борются до конца, несмотря ни на что. Если есть хоть 1 процент из 100, то все равно есть надежда, что правосудие и справедливость восторжествуют. Вот такие мы наивные.

Видел сына на суде, худой. Видно, что ему очень тяжело, переживает. Но я ведь ничего сделать не могу, и вины моей нет в том, что случилось. Вот так судьба распорядилась, чтобы какие-то отморозки захотели сделать меня преступником. По-другому я их назвать не могу. Прикрываясь тем, что они борются с преступностью, лепят дела и привлекают заведомо невиновных к уголовной ответственности.

Господи! Ничему нас история не учит. Были уже 30-е годы, лепили заговоры, расстреливали людей, потом их самих расстреливали, и все так же продолжается, хотя и без крови. Вообще-то, почему без крови? И кровь есть, есть погибшие. Когда же это кончится? Когда будет торжествовать справедливость? По-моему, у нас этого никогда не будет. Просто не хотят жить по-другому и все, и никто не верит в то, что это возможно.

Ну, как я понял из общения со следствием, они боятся нас везти в Питер. Видно, там они здорово подорвали свой авторитет, и суды уже не поддерживают их безоговорочно. Поэтому, сейчас они не знают, везти нас в Питер или нет, мудрят. Так что нужно набраться терпения и ждать любого результата. Ну, что ж, ничего другого не остается.

Все без изменений. Адвокат обещал во вторник появится, но не пришел. Разгильдяй какой-то. Получил я сразу же две передачи, так что с питанием все хорошо стало.

Был следователь. Выполнил ст. 215 УПК, т. е. мне объявили, что расследование по делу окончено, и будет начато ознакомление. Объявили, что знакомить будут в Москве, т. е. везти в Питер следствие боится, так как могут выпустить. Уж очень они себя отрицательно там зарекомендовали. Мое обращение к Президенту и Премьеру пока остается без ответа, да я на это особо и не рассчитываю. Придется объявить голодовку, иначе никак не привлечь внимания и не получить хоть какой-то ответ.

С понедельника объявил голодовку и требую встречи с сотрудником Генеральной прокуратуры, а там видно будет. Сын категорически был против, боится за меня, что я не выдержу.

С 4 по 7 апреля 2011 года голодал. Направили сообщения в прессу, в Интернет. Думаете, кто-то забеспокоился и пришел поговорить? Как бы ни так. Судьба человека никого не волнует, если нет никакого «интереса». Кроме администрации тюрьмы, это никого не беспокоило, и, несмотря на мои требования о появлении сотрудника Генеральной прокуратуры, чтобы вручить мои заявления о противоправности действий следствия, никто так и не появился. Я уступил только по настоянию родных.

Начали ознакомление с материалами уголовного дела. Появился бригадир, Мурвалов. Поговорил с ним. Спрашиваю его: «Почему вы держите меня в тюрьме, ведь я, даже по вашей версии, являюсь пятым колесом в телеге?» На что он мне отвечает: «Не пятым, а десятым». Но вопрос об изменении меры пресечения решает не он. Если я обещаю, что не спрячусь в больнице и быстро ознакомлюсь с материалами дела, то он переговорит. На что я ответил, что не в моих интересах куда-то прятаться, и чем быстрее будет слушаться дело, тем лучше для меня. Посмотрим, что будет дальше.

Идет ознакомление с материалами дела. Освобождать меня никто не стал, ведь не для того сажали. Опять приходил опер Климов, убеждал меня дать показания на Владыковского. Наглый, как танк. Убежден в своей безнаказанности. Я объяснил ему, что он преступник, а не я. Он фальсифицирует уголовные дела и должен за это ответить. Хорошо еще, что при этом был следак, при нем он вел себя сдержанно. В Питер везти уже точно нас не будут. Не удивительно. Явно боятся, что всех выпустят, так себя зарекомендовали. Кому нужно такое следствие?