Александр Козлик - Дневник начальника следствия из «Матросской Тишины»

Ну, а пока я в изоляторе. Выяснилось, что принято решение всех бывших сотрудников (б/с) из СИ 77/1 перевести в СИ 77/6, здесь находятся женщины и б/с. Привезли поздно и поместили в «хату» на 40 человек, как казарма. Вместе со мной привезли Корнева и Шипинова. Немного пообщались. Ребята держатся хорошо. Главное, не упасть духом. В камере, куда меня поместили, имеется «старшой», тоже бывший полковник. Проверяет документы, кто я и за что попал, следит за порядком, все как в армии. Встретил здесь Владимира, с которым в больнице сидел, обнялись. Весело! Буду осматриваться и привыкать к новым порядкам. В маленькой камере все проще.

Ознакомился я с 68 томами, а всего их 83, но следак пропал, что-то там происходит. Вопрос только, что именно.

Ждем.

Переговорил со «старшим» по камере. Основа в «хате», как он выразился: чистота, порядок и безопасность. Вот три критерия существования. Чистота означает, что в «хате» ты находишься только в одной одежде, на прогулку – в другой. После выезда в суд или куда-либо еще одежду должен постирать, чтобы не занести чего-либо. При входе с улицы обувь должен помыть.

В камере имеются три помещения: спальня, туалетная и кухня. В спальне находятся «шконки» (койки) двухэтажные в два ряда. По бокам: вход на кухню с одной стороны, с другой стороны – в туалет и душ. В туалете – три унитаза, отгороженные друг от друга. Один используется только для малой нужды, а два других для более серьезных дел. Наконец, у меня появился нормальный унитаз, и посидеть можно. Все занавешено. После туалета должен помыть руки и туалет. За этим все следят. Все разъясняют по несколько раз, вплоть до мытья рук. Тут разные люди сидят. Уборку в камере делают два раза на день: утром и вечером. Убирают несколько человек из числа вновь прибывших, до прибытия новых. Я, так как уже сижу год, обладаю привилегиями и от уборки освобожден. Убирают те, кто сидит до полугода. Между всеми распределены обязанности: кто убирает, кто контролирует, кто обеспечивает прибывших всем необходимым, так как имеется «общак» и могут выделить, если у тебя чего-либо нет, кто поднимает людей утром. Подъем в 6 утра, но те, кто с привилегиями, могут спать до 7–30. Затем все встают по команде, должны заправить «шконки» и могут опять лечь спать. Под одеялом спать днем нельзя. Проверка проходит в 9 и 18 часов. Все выходят в коридор, их пересчитывают или проходит перекличка. Потом можешь «развлекаться». Прогулка после обеда. Так как много народу, то гуляют в двух блоках: молодежь в футбол гоняет, а другие, в основном, дышат воздухом.

Пока все. Сегодня понедельник, буду ждать следака или адвоката. Надо же дать знать своим, чтобы не волновались.

Наступил очередной день. По сравнению с «Матросской Тишиной» здесь все более цивилизовано. Видно, что недавно был ремонт, чисто. На «сборке» тоже ничего, во всяком случае, это не грязные клетки. Питание здесь значительно лучше, чувствуется, что обслуга – женщины, поэтому и готовят лучше. Питаются в камере «семьями», т. е. сколачиваются группы людей, у них общий стол, получаемые передачи идут на всех в группе, и заказывают родственникам то, что необходимо. У каждой группы имеются в холодильнике свои полки для хранения продуктов. Меня причислили к вновь прибывшим. Остальные группы присматриваются и выбирают себе людей. Пользуются спросом те, к кому постоянно что-то приносят, я к этим не отношусь. Но ничего, не пропаду, если в «Матросске» выжил.

Вчера возник вопрос об амнистии, показали проект, там включена вся статья 159 УК. При ее применении, надо дать согласие следствию, для них это плюс, дело считается прекращенным по не реабилитирующим основаниям, а это означает, что они правы. Ладно, будем думать, если будет амнистия. Зеки ее всегда ждут и надеются на выход.

Адвоката опять долго нет, надо его вытаскивать, хотя и следака тоже нет. Время идет, как в армии: от завтрака – до обеда, от обеда – до ужина и отбой. Хотя здесь значительно веселей, народу полно и есть чем заниматься. Учусь играть в нарды. Белка меня все просила научиться, чтобы мы стали играть. Для этого стоило сесть в тюрьму. Вернусь, дай Бог, стану ее учить.

Подъем в 6 утра, меня, в принципе, не касается, но я уже привык вставать и, когда все спят, заниматься своими делами. Дали мне «шконку» рядом с Владимиром, так что опять вместе «сидим». Общаемся. Он тоже полковник МВД, бывший начальник РУВД, так что много общего. Сидит он уже свыше года, прихватили его на одних показаниях бывшего подчиненного. Хороший мужик, не сдался, идет на суд присяжных и готовится к процессу. В «хату» поступает свежая пресса, здесь ее можно выписывать, если есть деньги. Имеется своя небольшая библиотека, кроме того можешь еще заказать из общей. Есть телевизор, расположен на кухне. Но я стал меньше его смотреть, слишком много желающих и интересы разные. В камере своя элита, она и диктует внутреннюю политику. Я же не люблю, когда мне что-то диктуют, и кому-то навязывать свою волю тоже. Вот так и живем.

Прошла неделя в новом изоляторе. Следак так и не появился. Адвокат пришел, переговорили, все обсудили, обещал появиться в пятницу и исчез, видно, не успел все сделать.

Жизнь протекает нормально: учусь играть в нарды, играю в шахматы, домино, читаю книги. В камере поддерживается жесткий порядок и разделение на «касты»: кто сидит до 6 месяцев и тех, кто сидит свыше. Хорошо, что я свыше 6 месяцев, а то по своему характеру, не очень я люблю такое разделение и подчинение. А так, меня все это не касается, да и возраст у меня не тот. Занимаюсь сам собой: физические упражнения, на прогулке легкий бег, и так день за днем. Посмотрим, что грядущая неделя нам готовит. Ведь человек надеждой жив.

Произошли некоторые события, вчера собирался записать, но не получилось. Первое, 15 июня в газете «Коммерсант» появилась статья, где сказано, что заместитель генерального прокурора Гринь отменил соглашение с Пановым и вернул его дело на доследование. А это значит, что нас всех должны выпустить, т. к. мы сидим больше года. Теперь остается ждать, что предпримет следствие. Надо набраться терпения, это сейчас главное.

Второе, вчера меня вызвали в медчасть. Сразу хочу заметить, что отношение медиков здесь совсем другое. Я бы сказал – человеческое. Наконец, я смог и коронку на место поставить. Стоматолог, молодой парень, без всяких слов все сделал. Все-таки все зависит от человека, его отношения к людям, кто бы это не был: следователь, надзиратель или врач. Здесь меня выслушали, дали лекарство. Оказалось, что краснота на лице – это не аллергия, а подкожный клещ. Видно от матраса, подушки или одеяла, в общем, какая-то зараза. В тюрьме ведь не гладят, не парят, не обжигают, а сваливают все в кучу, затем другим дают, так что еще одну заразу схватил. Дали мне таблетки, мази, лечись.