Георгий Куликов - К вопросу о миражах

Он выдал все то, что говорил и показывал ему на своей гитаре Седой.

— Ну, это уже кое-что, — поддакнул ему мужик, — только вот банджо, в отличие от гитары, настраивается нотами до-соль-ре-ля, да и аккорды берутся по-другому.

Денис утвердительно кивнул головой, всем своим видом показывая, что как настраивается гитара, ему известно, а Женя стоял рядом и с улыбкой наблюдал за ухищрениями настырного Друга.

— А как вас зовут? — не унимался Денис.

— Меня величают Борисом Михайловичем, но в оркестре зовут просто Михалычем, — миролюбиво ответил тот.

— Борис Михайлович, ну пожалуйста, научите хотя бы азам игры, — не отступал и давил на жалость Дениска.

Музыкант еще раз внимательно посмотрел на Дениса, прищурился и замолчал, видимо, что-то соображая.

— Ну, вот что, — наконец проговорил он, — завтра и послезавтра мы выступаем в Доме культуры завода «ЗИЛ», а потом несколько дней в ДК «Сетунь» в Кунцево. Вот и приходите завтра в дом культуры завода после концерта, попробую учить азам игры на банджо, но при одном условии — с собой приносите бутылку портвейна. Будет портвейн — будет учеба, не будет — ничего не будет.

С этими словами Борис Михайлович попрощался и шатающейся походкой вышел из оркестровой комнаты. Всю дорогу до дома друзья, громко разговаривая, «переваривали» полученную информацию, а главное — они узнали, что у Дениса дома в старом сундуке лежит банджо, а никакая не гитара.

На следующий день ближе к вечеру, кое-как насобирав деньги на бутылку вина, друзья отправились в Дом культуры завода «ЗИЛ».

Оркестр выступал с той же программой, что и в парке культуры, но поскольку народу в зале было немного, они сократили по времени свое выступление. Уже через час, вручив Михалычу бутылку портвейна, Денис внимательно слушал первый урок учителя. Жене было смешно наблюдать, как Михалыч, жадно попивая вино прямо из бутылки, назидательно объяснял Денису, как берутся аккорды на банджо. Тот внимательно смотрел, как Михалыч ставит пальцы на гриф инструмента, записывал увиденное в своей тетрадке, предусмотрительно взяв ее с собой из дома.

Допив бутылку портвейна, Михалыч сказал, что на сегодня урок закончен, и он будет ждать Дениса завтра в это же время с такой же бутылкой. Женя посмотрел на часы и прикинул, что урок Михалыча длился около тридцати минут.

— Мало как-то по времени идет урок Михалыча, — направляясь в сторону дома, проговорил Женя, — всего какие-то тридцать минут. А один рубль тридцать семь копеек — это приличные деньги! И мне кажется, что такая сумма не соответствует времени, потраченному на обучение.

— Что же ты предлагаешь делать? — спросил Денис.

— А вот что, — заговорщически подмигнул Женя, — завтра, когда мы придем в Дом культуры, ты пойдешь к Михалычу один и скажешь, что минут через тридцать я, мол, приду с бутылкой вина.

— А не пошлет он меня куда подальше?

— Не пошлет, я уверен, ты же видел, что Михалыч конченый алкаш, хотя и музыкант отменный. Для него бутылка вина на халяву — как бальзам на организм, он ради бутылки всю программу музыкальной школы тебе выложит. А я приду через сорок пять минут, вот тебе настоящий школьный урок, и это будет правильно и справедливо!

— Ну, ты, Жека, и даешь, — восхитился Денис, — ты же его просчитал как Шерлок Холмс.

— Да тут не надо быть Шерлоком Холмсом, чтобы не увидеть перед собой пьяницу, паразитирующего на высоком чувстве к искусству, — совсем по-взрослому проговорил Женя.

— Да будет тебе, Жека, а может, у него жизнь не сложилась, живет один без семьи, вот и пьет от этого. Ты же видел его стоптанные ботинки и рубашку с грязным воротником, одним словом — несчастный жалкий человечек.

Когда они подошли к дому, Денис позвал Женю зайти к себе на десять минут. Поскольку его мать со второй смены домой приходила к полуночи, друзья зашли в квартиру прямиком на кухню. Денис извлек из сундука банджо, раскрыл чехол и, взяв инструмент в руки, стал настраивать его, как учил Михалыч. Раскрыл перед собой свою тетрадку с записями, и минут через десять, не без труда, ему удалось взять первый свой аккорд. Потом он взял другой аккорд, потом третий и от нахлынувшего счастья широко улыбнулся, как маленький ребенок улыбается маме.

— Жека, у меня получилось! — с восторгом сказал Денис.

— Молодец, Дениска, а попробуй сыграть быстрее, как говорил Михалыч, «чесом слабать».

И Денис, часто ошибаясь, первые заученные им три аккорда стал играть быстро и отрывисто. И хотя мало что получалось, он был бесконечно счастлив от нахлынувших эмоций.

— Классно получилось, — похвалил друга Женя, — если так дальше пойдет, то станешь великим, и все наши пацаны будут гордиться, что пили с тобой портвейн из одного стакана.

— Да будет тебе, Жека, сказки-то рассказывать, — ответил Денис, — мне бы только научиться азам игры на этом банждо.

— Ну ладно, пойду домой, а то меня, наверное, уже родители разыскивают, — сказал Женя и направился к входной двери.

— Женя, а у тебя денег не осталось? — попросил друга Денис.

Женя вывернул карманы брюк и, достав ровно двадцать две копейки, отдал их приятелю.

— Завтра попрошу у отца тридцать копеек на мороженое, и Сашка Винокуров из первого подъезда обещал завтра отдать долг — еще сорок копеек, вот чем могу располагать на завтра, — сказал Женя.

— Ты, Жека, когда будешь просить у отца деньги на мороженое, проси не тридцать копеек, а двадцать восемь, — проговорил Денис, — родители тоже неплохо разбираются в ценах на мороженое.

— Хорошо, — улыбнулся Женя и вышел из квартиры.

Весь следующий день Женя занимался подготовкой к вступительным экзаменам в школу милиции, штудировал литературу, русский язык и историю. А утром все же «выбил» из отца тридцать копеек, и Сашка отдал долг, поэтому к вечеру все деньги он отдал Денису. Тот также где-то настрелял необходимую сумму, и они, купив бутылку портвейна, направились по известному адресу. А далее, как и договорились заранее, Денис первым после концерта пошел к Михалычу и все ему рассказал, как учил Женя. Тот без разговоров стал дальше учить Дениса азам игры на банджо и показывать построение разных аккордов. И когда через сорок пять минут пришел Женя с бутылкой вина, у Михалыча открылось второе дыхание, и он еще полчаса занимался с Денисом, блаженно отхлебывая из бутылки нетленный портвейн «Три семерки».

На следующий день и в последующие дни Денис ходил на учебу к Михалычу один, так как Женя упорно грыз гранит науки, ведь экзамены приближались с большой скоростью.

Как-то через несколько дней Женя вышел вечером на улицу и увидел Дениса, выходящего из подъезда в одной рубашке, без своей красивой безрукавки, которую ему связала мать, в ней он обычно и ходил. Они обрадовались встрече, и Денис сказал, что спешит на урок к Михалычу, а ему нужно еще успеть купить бутылку вина.