Лана Прозак - Очищение

– Нет. Брат мой единственный умер год назад от сердечного приступа. Двоюродных никогда не было. А почему вы интересуетесь?

– А у брата есть жена? Или дочь?

– Есть сын. Жена, Юля, слава богу, жива, здорова.

– Мы разыскиваем Терёхину Надежду Олеговну. Вам это имя незнакомо?

– Нет, – уверенно ответила собеседница. – Я Терёхина. Только Ольга Алексеевна. Вот, – женщина полезла в карман пальто и достала документ, – мой пенсионный. Смотрите, я не вру.

– А в этой библиотеке с таким именем не работали сотрудники?

– Знаете? Вам действительно следует поговорить с директором библиотеки. У меня есть её номер телефона, вот, записывайте.

– Спасибо. Не представляете, какое количество времени вы мне сэкономили, – Тайнова записала номер телефона и встала с лестницы.

Звуки стихли. Тело пронзала дрожь, но не от ветра или холода, а от предвкушения чего-то, что она сама не могла объяснить. Что-то терзало её изнутри, словно маленький тлеющий огонёк озарения пульсировал где-то глубоко в сознании, но она никак не могла до него дотянуться, вытащить его на поверхность.

– А что вы тут делаете? Библиотека закрыта.

– Я? Убираться пришла. Наша работа такая: её замечают, только когда мы её не делаем.

– Да, – собирая все свои разрозненные мысли, пробормотала Тайнова. – Как же вы правы.

И тут раздался телефонный звонок, который заставил вернуться из вороха туманных размышлений в реальный мир. Она сделала пару шагов назад и, не успев ответить на вызов, обернулась, чтобы помочь женщине встать с лестницы, но там уже никого не было, словно и не было никогда.

«Что? Надеюсь, всё это не галлюцинация и я всё ещё могу здраво мыслить. Куда она делась? Не может быть. Я отвернулась на пару секунд».

Всё ещё не веря своим глазам, Ева отошла от парадного входа и заглянула за угол здания, там, к счастью, среди густо растущих кустов виднелась медленно бредущая фигурка бабушки.

– Ещё раз спасибо! – прокричала Тайнова удаляющейся фигуре.

Женщина обернулась и, прежде чем продолжить свой путь, приветливо помахала рукой.

Телефон всё ещё звонил.

– Тайнова. Слушаю.

– Наши надежды не оправдались. Ты уладила все свои дела? Надеюсь, да, так как тебе срочно нужно выезжать.

– Надежды на что?

– На то, что наш мясник остановится на какое-то время. Нет. Не остановился, у него всё по графику, это мы запаздываем.

Голос Зобова казался не таким, как всегда. Тайнова четко слышала не присущие ему нотки раздражения, злости или страха. Она не могла определить.

– Где?

– На этот раз Адмиралтейский.

– Твою же… Ладно… Я еду. Ты где?

– Я уже на месте.

– Что? Почему не сообщил мне сразу, как поступила информация?

– Хотел убедиться, что это наш случай.

– Убедился?

– На сто процентов. Ждём тебя.

– Хорошо, но в следующий раз прошу без самодеятельности.

Ева, нарушая все правила дорожного движения, перебежала через проезжую часть и села в наспех припаркованную машину. «Две женщины. Две женщины с одинаковой фамилией без родственной связи, но в одном деле. Слишком много совпадений, чтобы отрицать их закономерность», – думала она, бросая на соседнее сидение телефон. Тайнова завела мотор и включила сигнал поворотника, но прежде чем тронуться с места, девушка закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Скоро всё изменится, она знала, она чувствовала это, вот только в лучшую или худшую сторону, пока не могла понять. Девушка съехала с обочины и, нащупав рукой так небрежно брошенный пару минут назад сотовый, набрала номер Головы.

– Слушаю вас, Тайнова.

– Голова, у меня к тебе вопрос.

– Да.

– Как продвигаются дела с поиском Терёхиной?

– Никак. Подходящую под описание женщину мы не нашли, но я уже отчитался об этом на сегодняшней летучке.

– Я не знаю, почему, не знаю, приведёт ли нас это к чему-то, но у меня есть предчувствие, что надо кое-что проверить.

– Я готов слушать.

– Я сейчас скину тебе номер телефона директора библиотеки номер семь. Ты должен запросить у неё всю имеющуюся информацию обо всех работающих или работавших у них женщин с именем Надежда начиная с восьмидесятых готов прошлого века и по сегодняшний день. Если она потребует ордер, мы его ей предоставим, но объясни, что лучше это сделать на добровольных началах.

– Понял. Но для чего это?

– Я не знаю, я только знаю, что не верю в совпадения.

– Говорят, с Катькой что-то случилось.

– Нет. Я слышала, что бомбу нашли.

– У Кати в квартире бомбу нашли?

– Да у какой Катьки! Нет! Просто в доме бомбу нашли.

– Хватит глупости говорить! Нет никакой бомбы. С Катей что-то случилось. Я утром выходила, а у неё в квартире полицейские снуют и оцепили всё, а её саму не видно.

– А что полицейские говорят?

– Ничего.

Толпа зевак, в основном состоящая из женщин сурового возраста, с оживлением обсуждала странное событие, которое посмело нарушить их обыденную жизнь. Около подъезда стояли полицейские машины, кареты скорой помощи и множество людей в форме.

Ева не без усилий пробилась сквозь толпу зевак, обошла карету скорой помощи, в которой мужчине в форме Министерства по чрезвычайным ситуациям ставили капельницу, и попыталась зайти в подъезд.

– Эй, ты на какой этаж? – строгий на вид полицейский грубо схватил Тайнову за руку в попытке её остановить.

Ева моментально отдёрнула руку, достала удостоверение и почти вплотную поднесла его к лицу блюстителя закона.

– Во-первых, не «эй» и не «ты», во-вторых, с каких пор законы Российской Федерации разрешают полицейским применять по отношению к гражданским лицам физическую силу, если это не задержание преступника и он не оказывает сопротивления?

– Вы не гражданское лицо, – побледнев, еле выговаривая слова, отвечал теперь уже не такой строгий господин полицейский.

– Да, парень, сегодня тебе не повезло!

Тайнова фурией залетела в подъезд и, не замечая ничего на своём пути от удушающего гнева, со всей силы лоб в лоб столкнулась со спускающимся человеком.

– Ого! Ты так торопишься от нетерпения встретиться со мной?

– Нет, Зобов. Лучше скажи: когда в патрульно-постовую службу набирают людей, у них в анкете есть отдельная строфа с вопросом: «Вы идиот?». И необходимо ответить да, чтобы тебя приняли?

– Нет, – потирая переносицу, отвечал Денис. – Я служил в патрульно-постовой.

– Да? Ну, в семье не без урода.

– Это комплимент или оскорбление?

– Как тебе больше нравится, так и воспринимай.

Уставшая от времени, событий и людей, с выцветшей и местами отколовшейся краской, подъездная стена обожгла спину Евы влажным холодом, когда та на неё опёрлась. С верхних этажей доносились приглушённые голоса, шаркающие шаги и тихие всхлипы женщины.