Anne Dar - Silence [publisher: SelfPub]

Меня наградили, присвоили звание специального агента. В конце концов, я погналась за тремя зайцами и всех трёх застрелила всего лишь в течении одной недели: нашла убийцу четверых подростков, смогла доказать причастность Джастина Фарлоу к смерти Урсулы Фарлоу (благодаря записи с видеокамер в гараже Оуэн-Гринов, на которой парень чётко проговаривал свою вину, наставляя дуло пистолета на собственного брата) и посмертно доказала его вину в выпадении Беатрис Санчес из окна туалета женского кампуса университета Дэф Плэйс. Плюс бонусом открыла дело против Максвелла Оуэн-Грина, угрожающего семье Санчес и самой пострадавшей расправой. Я сполна получила свои лавры и даже больше, но счастливее от этого точно не стала. Даже с новым званием. Даже после вечеринки, устроенной коллегами в мою честь, с которой я преждевременно слилась.

Разобравшись с делами в мегаполисе, не знающем звёздного неба, я купила билет на автобус и только спустя неделю после возвращения из Маунтин Сайлэнс приехала в город своего детства. Но и здесь не было снега, и здесь звёзды сияли не так ярко, как мне того хотелось бы. Как однажды – совсем недавно – запомнилось.

Я решила, что виной всему моя простуда. С температурой выше тридцати семи я всю прошедшую неделю ежедневно в восемь ноль-ноль являлась на работу, в середине недели почётно получала повышение, позже пыталась улыбаться на вечеринке радующимся за меня коллегам, по факту просто желающим напиться вдрызг перед выходными. Они хлопали меня по плечам, говорили мне, какая я крутая, и желали мне успехов в профессиональной деятельности, а я улыбалась им всем, желая услышать о себе другое, желая принять не эти, другие пожелания, не связанные с карьерой…

– Ничего, пройдёт и это, – как-то вечером похлопал меня по плечу Бертрам. – Семь тучных тельцов победят семерых худых. Тебе не нарушать заветов не твоих.

В тот вечер я наконец решила распотрошить свой рюкзак, с которым ездила на задание в Маунтин Сайлэнс. Температура впервые за прошедшие три недели отсутствовала, так что я подумала, что пора бы уже наконец привести свои вещи в порядок. Там, на самом дне рюкзака, я и нашла записку, написанную Его рукой: “Я обещаю принимать тебя такой, какая ты есть. И успокоительное”.

…Мне крылом подать до вершины Арарата… Только вершина мне не нужна… Моя гора Безымянна… Её вершина всегда в снегах…

Проморгавшись, я перечитала записку повторно.

“Тот парень погиб не потому, что ты пригнулась. Тот парень погиб потому, что не пригнулся он сам ”, – вдруг зазвучал голос Шеридана в моей голове. Никто не растолковал мне этого ни до, ни после него, а Он тогда и там растолковал мне эту спасительную правду, без которой со временем я непременно бы задохнулась. Теперь Его рядом не было, поэтому следующую правду растолковать себе самой мне пришлось самостоятельно: “Я не смогу стать счастливой не потому, что Его рядом со мной нет. Я не смогу стать счастливой потому, что Меня не будет рядом с ним. И это решение приняла я. Сама. Без посторонней помощи”.

Неужели я хотела именно этого?..

Аккуратно разгладив помятую записку, написанную рукой мужчины, однажды пообещавшего любить меня сильно , я наконец поняла.

Три часа перелёта, час езды на арендованной хонде, появившейся на свет в прошлом веке – в сумме четыре часа внутреннего монолога на тему о том, что именно я творю.

“Нужно было хотя бы предупредить”, – недовольно упрекаю себя я, хотя прекрасно понимаю, что, будь у меня возможность отмотать временную плёнку назад, я бы повторно выбрала никого не предупреждать. А ведь сегодня первый день зимы, вернее, уже вечер. Его попросту может не оказаться дома: он может быть у родителей, может быть на вызове, может наслаждаться преждевременным ужином в “Гарцующем олене”, может… Да где угодно может быть, только не там, где окажусь я.

Съезжая с расчищенной от снега дороги на менее ухоженную тропу, ведущую к дому Шеридана вдоль замерзшего под толщей льда озера, я нервно посмотрела на коробку, стоящую справа от меня на пассажирском сиденье. Белоснежный щенок пиренейской горной собаки в ответ посмотрел на меня совершенно спокойным и даже заинтересованным взглядом. Это немного подбодрило меня.

– Ладно, малыш, если мы засядем в этих снегах, нас всегда выручит добрый дядя на большущем вранглере, – шёпотом, с нарочитым сарказмом произнесла я, с ещё большей силой вцепившись в руль и ещё сильнее сосредоточившись на неровной дороге.

Сумерки сгущались. Ещё полчаса и всё вокруг накроет медный таз ночной мглы, но пока ещё достаточно светло, чтобы различать дорогу без помощи света фар, которые неожиданно резко подвели меня на тридцатом километре.

Моё сердцебиение участилось в момент, когда я увидела знакомую деревянную вывеску работы Роджера Галлахера на въезде в город: “Добро пожаловать в Маунтин Сайлэнс”. “Навсегда?”, – немо прочитав вывеску, в ответ шёпотом произнесла я и лишь спустя несколько секунд поняла, что произнесённое мной вслух слово прозвучало с вопросительной интонацией. Неужели я всё ещё сомневаюсь?..

Как только в поле моего зрения показался до боли знакомый мне деревянный бок одного из построений на территории, принадлежащей местному шерифу, мой пульс участился до предела. Как же глупо всё может получиться… Его обязательно не будет дома, он обязательно вернётся очень поздно и с Кираном, а здесь я, с этим щенком…

Все сомнения развеялись в момент, когда я увидела Его. Из-за сумерек я несколько секунд не была уверена в том, что это именно Он, но решила так из-за внушительного роста и размаха плеч. Нет, это точно был Гордон. Он вышел из дровотни с охапкой колотых дров в руках и теперь, одетый в одну рубашку и джинсы, стоял посреди двора в ожидании гостя – наверняка издалека расслышал звук моего мотора.

Он не сразу понял, что это я. Я поняла это по его широко распахнувшимся тёмно-синим глазам в момент, когда я вышла из машины, взяв с собой с радостью покинувшего свою уютную коробку щенка. Захлопнув дряхлую дверцу хонды, я замерла. Нас разделяло десять шагов и тишина, возрастом в вечность.

– Привет, – наконец попыталась улыбнуться я, но, кажется, у меня не получилось. – Я тут подумала… Может быть тебе и вправду не справиться здесь без помощника?

– Только не говори, что в помощники ты привезла мне его, – мужчина кивнул головой на мирно сидящего в моих руках белоснежного щенка.

– Нет, – я отрицательно встряхнула головой, словно пытаясь саму себя убедить в том, что это правда. – Я привезла тебе себя.

Резко бросив всю охапку дров себе под ноги и перешагнув её одним широким шагом, Гордон сократил расстояние между нами до ноля. Забрав щенка из моих рук и опустив его на снег, он с силой притянул меня к себе и так крепко обнял, как никто и никогда не смел меня обнимать.