Владимир Турунтаев - Проба на киллера

— А вам что до этого? — сверкнула на него Маша сердитыми глазами. — Когда вернулась, тогда и вернулась! Ну, может, в полпервого. А откуда — не скажу, хоть убейте!

— И правильно, не говори! — одобрил ее решение Игорь. — Меня-то другое интересует: когда ты шла к своему подъезду, тебе навстречу не попадался никакой мужчина? Возле третьего подъезда…

— В воскресенье? — Маша призадумалась.

— Уже понедельник наступил, — уточнил Игорь. — А чуть подальше женщина собаку выгуливала. Помнишь?

— А, эта, с сенбернаром которая? Она и сегодня утром пасла своего кобеля.

— А мужчину ты не видела?

— Когда?

— Позапрошлой ночью.

— Ну, видела!

— Что это был за мужчина?

— Кто его знает!

— Ты его лицо видела?

— Ну как не видела! Он чуть не налетел на меня. Я ему сказала: «Осторожней на поворотах, дяденька!». Вообще-то испугалась. А он оказался вежливым, извинился.

— Говоришь, незнакомый?

— Я, что, врать тебе буду? Как сказала, так и есть!

Игорь с сожалением вздохнул.

— Значит, не Герман?

— Да Господи, не слепая ж я!

Они в это время проходили мимо школы.

— Раньше я вон там, дворами ходила домой, — сказала Маша. — Так мне ближе. А потом там мужик какой-то помер, и я теперь ужас как боюсь туда вечером, в темноте, заходить…

— Маш, а Германа ты когда последний раз видела? — сделал Игорь новый заход.

— Ну, привязался ко мне с этим Германом! — опять рассердилась Маша. — Нужен он! Если хочешь знать, я его давно уже не встречала. Может, переехал куда. Да нужен он мне!.. Кажется, с того самого раза и не видала его, — Маша обернулась и поглядела на школу, которая уже осталась позади и выглядывала дальним крылом из-за угла заслонившего ее дома.

— С какого того раза? — спросил Игорь.

— Ну, когда мужик помер во дворе школы! Я подошла, и Герман тоже подошел поглядеть на покойника.

Игорь навострил уши:

— Кто, Герман? Смотрел на покойника? С какой стати?

— С такой: постоял, поглядел и ушел по своим делам.

Несколько секунд Игорь переваривал услышанное.

— Это когда, двенадцатого августа? — спросил он.

— Ага, примерно так!

— И Герман был тогда в школьном дворе? Двенадцатого августа? В субботу?

— Уж не знаю, двенадцатого или какого, — сказала Маша. — Мужик лежал под яблоней. Брюки на нем были светлые, вельветовые. Не слыхала, чтоб кого-то еще там убили за это время.

Конечно, это был Полунин.

— И Герман к нему подходил тогда?

— Ну, с тобой говорить, как солому жевать! — сказала Маша. — Подходил, подходил! Он еще наклонился и спросил: «Кто такой, никто не знает?».

— Маш, этого просто не могло быть! — сказал Игорь. — Ты кого-то другого за него приняла. Может, кто-то похожий на него там стоял.

Маша обиженно поджала губы и не слишком любезно пробасила:

— Как вам надо, так и думайте! Герман или не Герман. А я пока что в своем уме.

— Герман, Маша, не мог там быть и тем более не мог так спрашивать, — попытался втолковать ей Игорь, а скорее сам себя хотел убедить в том, что Маша в самом деле чего-то напутала. — Он, Маша, хорошо знал убитого. Алексея Полунина. И жену его, Надежду, очень даже хорошо знал. Он живет с ней сейчас. И тогда встречался, и с ней, и с Алексеем. Так что сама посуди, мог ли он спросить: «Кто это такой?». Говоришь, наклонился? И на лицо поглядел?

Маша продолжала обижаться:

— Как вам надо, так и думайте!

Тут, наконец, Игорь начал схватывать ситуацию. Если Маша в самом деле видела Щеглова тогда… Если он видел в тот день мертвого Полунина… Двенадцатого августа. А до четырнадцатого никто не знал, где Полунин. А Щеглов знал…

Его прямо заколотило от охватившего волнения.

— Маш, давай-ка дойдем до милиции! И разберемся с этим делом.

Маша отшатнулась от него:

— Что я такого сказала?

— Чертовски важное ты сказала! Сейчас мы с тобой сядем, и ты расскажешь мне все по порядку. Я запишу, а ты распишешься, — с этими словами он подхватил ее под руку и потянул за собой.

Маша с силой вырвала руку.

— Да никуда я не пойду, не вяжись!

— Ну надо, Маш, надо! — задыхаясь от волнения, продолжал Игорь убеждать ее. — Давай разберемся спокойно. Сама подумай: если Герман знал Полунина, то зачем ему было спрашивать, кто он такой? Он бы посмотрел и сказал: «Это ж Лешка, мой кореш!». И побежал бы скорее к Наде, сказал бы ей, какая беда стряслась. А он — никому ничего! И в тот день, и на следующий встречался с женой Алексея и ничего не сказал! Ну, пораскинь-ка своим умом, что получается!..

— Неужто не сказал? — поразилась Маша.

— В том-то и дело! А почему — не догадываешься?

— Ну, не сказал и не сказал! Мало ли почему? А я, пожалуй, пойду домой, — решила Маша и уже повернулась было, чтобы уйти.

Терпение Игоря было на пределе.

— Маш, это не разговор! — и он решился на последнее средство: — Речь идет об убийстве! Ты способна это понять? Только убийца мог сделать вид, что не знает убитого! Ясно?

— Так Герман, что ли, убил того мужика? — Маша ахнула.

— До сих пор было неясно, — сказал Игорь. — Но мы его подозревали.

Маша опять ахнула.

— Или врешь?

— Ну, зачем же я буду тебе врать? Если ты сама сказала мне правду, то скорее всего Герман и убил Полунина. Но это надо доказать, и ты нам в этом очень даже поможешь.

— Да почему обязательно он? — Маша все еще сомневалась.

— А тебе это не покажется подозрительным: видел — и никому ничего? Подозрительно? Подозрительно! А мы проверяем каждый подозрительный факт. Ты согласна, что такой факт надо проверить?

— А зачем он тогда приходил смотреть на этого… Полунина?

— Видишь ли, преступников часто тянет на место преступления, — сказал Игорь. — И это лишний раз доказывает…

Он умолк на полуслове, увидев, как Маша стала сжиматься на глазах. Даже полное круглое лицо ее сделалось меньше.

— Я боюсь… — Едва слышно призналась она.

— Чего ты боишься? — спросил Игорь тоном, каким взрослые уговаривают детей.

— Вдруг он узнает, что я вам сказала про него… А потом чего-нибудь…

Игорь вспомнил, как однажды в подобном случае поступил Брянцев.

— Маш, а Герман и знать ничего не будет! Мы ему не покажем протокол!

Выпятив толстые губы и тупо уставясь на измятую банку из-под пива, которая валялась на краю тротуара, Маша думала. Игорь подождал-подождал и решил помочь ей:

— А, Маш? Нет проблем! Пошли!

Маша подняла на него угрюмый, холодный, немигающий взгляд и тихо пробормотала:

— Отвяжись, понял? — затем круто развернулась и пошла по направлению к своему дому, тяжело переваливаясь на толстеньких, косо поставленных ногах.

Брянцев только что побывал у начальника следственной части. Разговор вышел тяжелый. И крыть было нечем: убийца по делу Полунина до сих пор не установлен, а улик как не было, так нет до сих пор.