Владимир Турунтаев - Имитация

— Да, и мне кажется…

— … что в кармане было пусто?

— Да. Но в тот момент я как-то… Голова была занята другим…

— Вчера вечером, пока вы гуляли с Ларисой, к Олегу Миронову мог кто-нибудь прийти?

— Да, он сказал, что пригласил свою… подругу, и, собственно говоря, попросил… не возвращаться слишком рано.

— Вы видели его подругу?

— Нет, ни разу. До вчерашнего вечера она не появлялась в общежитии.

— Как ее зовут?

— Не знаю.

— А та женщина, которую видели в подъезде в день убийства Орлинкова… Вам известны ее приметы? Еще раз прошу вас быть предельно откровенным.

— Да, приметы известны, но сам я эту женщину не видел, а потому… — сказал Валентин и отер со лба пот. После долгого молчания с трудом выговорил: — Мало ли кто ходит в бежевых дубленках…

— У вашей Изольды, кроме того, черные волосы и родинка на щеке, — заметил Брянцев.

— Мало ли у кого есть родинки, пробормотал Валентин и приложил палец к своей щеке. — У меня вон тоже. Черная. Скажите… вы… арестовали ее?

— С чего вы взяли?

— Ну… кто вас знает!..

— По некоторым, пока не проверенным сведениям ее сейчас нет в стране.

Валентин не поверил ушам:

— Нет… в стране? Она разве… не в Ростове?

— Говорят, что она сейчас на Канарских островах.

— Где-где?!. На Канарских островах? Что она там делает?

— Что делает? Надо думать, загорает под тропическим солнцем, купается в синих волнах океана, — разъяснил Брянцев. — А как оказалась там? Детали пока неизвестны. Надеюсь, когда она вернется, вы сами ее подробно обо всем расспросите.

Валентин никак не мог прийти в себя:

— С ума сойти: на Канарских островах! А говорила, что в поликлинике уже три месяца не выдают зарплату!

— В наше время всякие чудеса возможны, — философски рассудил Брянцев и стал собирать со стола бумаги. — На этом пока закончим разговор.

— Вы меня отпускаете?

— Надеюсь, не сбежите?

— Куда я сбегу…

— Тогда поезжайте сейчас в общежитие и будьте там. Возможно, вы нам еще понадобитесь.

Валентин кисло попрощался:

— До нового свиданьица, значит…

Тем временем эксперты и дежурный следователь заканчивали осмотр помещения. Из вещдоков ничего существенного не обнаружили, за исключением длинного черного волоса, оказавшегося на полу в прихожей, под трюмо.

Пуля, пробив насквозь череп Иды, вылетела в окно. Выстрела никто из соседей не слышал. На этот раз был произведен только один выстрел: эксперты тщательно обследовали стены и мебель, однако следов второй пули не нашли. Пистолет убийца унес с собой.

Двое из опрошенных жильцов уверенно заявили, что видели накануне вечером, приблизительно без четверти девять, выходившую из подъезда незнакомую женщину в темных очках, коричневой норковой шубе и коричневой фетровой шляпке с загнутыми кверху полями… Волосы у женщины русые, вьющиеся, до плеч, на вид ей можно было дать лет тридцать. Роста повыше среднего. В руке у нее был туго набитый пластиковый пакет. Свидетели — две пожилые женщины — выгуливали в это время своих лохматых болонок и разговаривали, стоя возле подъезда, а над крыльцом горел фонарь. Одна из свидетельниц, подумав, добавила такую деталь: ей показалось, что шуба была несколько великовата женщине.

И никто из жильцов не видел, как эта женщина входила в подъезд.

«Мистика!» — подумалось Брянцеву. Он вспомнил, что Орлинкова приходила в прокуратуру именно в коричневой норковой шубе.

Распахнув дверки платяного шкафа в прихожей, он исследовал его содержимое. На плечиках висели: серая дубленка, шуба из меха выдры и два демисезонных пальто. Норковой шубы он не нашел. Посмотрел в спальне, там тоже был платяной шкаф, но в нем висели исключительно платья и костюмы.

«Мистика». Это было одно из любимых словечек Брянцева.

Филипп подъехал, когда труп Орлинковой выносили из квартиры.

— С Мироновым все в порядке? — спросил Брянцев.

— В конторе, под домашним арестом.

— Тогда садись на телефон и обзванивай туристические фирмы. Выясни, действительно ли Изольда Валерьевна Маковкина вылетала на Канарские острова.

Через полчаса нужная справка была получена: гражданка Маковкина Изольда Валерьевна действительно двадцать второго января вылетела по путевке «Интер-Тур-Сервиса» на остров Лас-Пальмас, самый популярный из Канарских островов-курортов.

— Ну что ж, по крайней мере для Карташова у нас имеется достоверная информация, — сказал Брянцев. — Кстати, ты не помнишь, какая шуба была на Орлинковой, когда она пришла первый раз к тебе в милицию?

— Коричневая. По-моему, норковая.

— В квартире этой шубы нет, а вчера вечером, приблизительно без четверти девять, из подъезда вышла женщина в норковой шубе, которая, по словам очевидцев, была ей велика…

— Ну понятно: Орлинкова ведь крупнее Савиной, — сказал Филипп.

Брянцев хмыкнул.

— Не нашли дубленку, так, может, шубу найдем?

Допрос происходил в одном из пустующих кабинетов уголовки, где Филипп запер Миронова час назад. Держался опер спокойно, однако чувствовалось, что нервы у него натянуты.

— Как это все понимать? — спросил он.

— Сейчас разберемся, — Брянцев по-хозяйски расположился за одним из столов у окна и жестом пригласил Миронова присаживаться за другой стол, напротив. — У меня к вам несколько вопросов.

— Несколько вопросов? И для этого надо было меня запирать? А это как называется? — он ткнул пальцем в телефонную розетку. — Телефон-то зачем унесли?

— Вот тут уж я не при чем, — сказал Брянцев.

Насчет телефона он и впрямь распоряжений не отдавал, так как предполагал, что Филипп препроводит Миронова в камеру, где, как известно, проблемы телефона не существует.

— Давно знакомы с Савиной? — спросил Брянцев после того, как отношения были выяснены.

Миронов наморщил брови.

— Простите, тут нет ошибки? Я не знаю никакой Савиной.

— На днях она подъехала за вами на улицу Посадскую на синем «Форде»…

— Но это была не Савина, — сильно покраснев, проговорил Миронов.

— Тогда кто же? — спросил Брянцев.

— Гела… Моя… женщина.

— Давно вы с ней встречаетесь?

— С декабря прошлого года.

— При каких обстоятельствах познакомились?

Первую встречу с Гелой Олег помнил очень хорошо:

— Вечером шестнадцатого декабря я вышел из здания милиции и направился в сторону автобусной остановки. Незнакомая женщина окликнула меня из машины и попросила помочь избавиться от пассажира, который начал к ней приставать. Это был рослый амбал лет двадцати трех. Я велел ему выйти из машины. Он нехотя подчинился.

— И что было дальше?

— Гела, поблагодарив меня, спросила, в какую мне сторону. Я вообще-то направлялся в общежитие, но… Короче говоря, вечер мы провели вместе.