Владимир Турунтаев - Имитация

Обернувшись и увидев в руках у следователя шубку, Савина рывком отодвинула недочитанный протокол, рывком вскочила, с помертвевшим, белым как полотно лицом.

— Вы… Вы мою квартиру обыскивали?

— Да, к сожалению, пришлось, — признался Брянцев. — Вот и нашли шубку, в которой вас видели в общежитии на улице Грозина. Надеюсь, вы не станете отрицать, что она принадлежит вам?

Лицо Савиной как-то вдруг ожило, даже слегка порозовело, в глазах вспыхнуло злорадство.

— Та-к!.. Провели обыск! Не предъявив ордера! — и адвокату: — Как вам это нравится, Аркадий Львович?

Адвокат неодобрительно покачал головой и сделал у себя в бумагах пометку и поднял на следователя вопросительный взгляд:

— Представитель жилуправления присутствовал при обыске?

— Да, — сказал Брянцев. — С протоколом обыска вы будете ознакомлены в свое время. — и спросил у Савиной: — Вы признаете, что это ваша шубка?

— Ну, и что? — гневно бросила ему Савина. — Моя! Ну, и что? Я ходила в ней вчера вечером на свидание. Ну, и что? Полагаете, что таскаться по общежитиям в такой шубе неприлично? А по мне так в самый раз! Нет у вас против меня ничего, нет! И не может ничего быть! — в бешенстве она выхватила шубку у Брянцева и швырнула ему под ноги, после чего опустилась на табурет, закрыла лицо согнутой в локте рукой и расплакалась навзрыд.

Брянцев поднял шубку и передал Филиппу:

— Приобщи к вещественным доказательствам.

На улице он подождал опера. Прежде чем расстаться, немного постояли на углу.

— Значит, завтра проведем очную ставку Миронова с его ясноглазой возлюбленной, — сказал Брянцев. — А сегодня вечером я сочиню сценарий и утречком распределим роли, так что попрошу прийти пораньше.

— Себе, уж конечно, выберешь главную роль, а мне «шаги за сценой», так? — шутливо проворчал Филипп.

— Одним умным человеком было сказано: неважно, какая роль, большая или маленькая, важен результат, — ответил Брянцев, пряча в усах усмешку.

— И какого результата ты ждешь, интересно? У меня такое чувство, что наша возлюбленная и не думает раскалываться. А без этого нам ее вины не доказать, и она это знает, а если еще не знает, то адвокат ее просветит. Пока что мы топчемся с тобой на месте…

— Главное, мы с тобой не сомневаемся в ее виновности.

— Осталось всего ничего: убедить в этом суд.

— И найти орудие убийства, — добавил Брянцев.

— Если папаша Иконников уже не превратил его в кучку металлической стружки.

— Вполне возможно, — согласился Брянцев и посмотрел на опера укоризненно: — На что же ты рассчитывал, когда втягивал меня в это бесперспективное дело?

— Ты считаешь его бесперспективным? — спросил Филипп.

— Я? Ни в коем случае! Я считаю, что надо надеяться даже тогда…

— Ну, ты меня успокоил, — сказал Филипп.

Из протокола:

«Вопрос Савиной: Знаете ли вы сидящего напротив вас гражданина?

Ответ: Да, это Олег Миронов, с которым я впервые встретилась в декабре прошлого года.

Вопрос: В каких отношениях вы находитесь между собой?

Ответ: После случайного знакомства мы долго не встречались. Снова встретились лишь на днях.

Вопрос Миронову: Знаете ли вы сидящую напротив вас гражданку?

Ответ: Да, мы познакомилсь шестнадцатого декабря прошлого года. До недавнего времени я знал ее под фамилией Пономарева.

Вопрос: Посмотрите внимательно на фототаблицу. Узнаете ли вы кого-нибудь из изображенных на фотографиях мужчин?

Ответ: Второй справа в верхнем ряду — тот парень, который приставал к гражданке Савиной шестнадцатого декабря прошлого года.

Вопрос к Савиной: Вы подтверждаете, что на указанной фотографии изображен тот самый мужчина, который к вам приставал в вашей машине шестнадцатого декабря прошлого года?

Ответ: Не помню, чтобы я когда-либо видела этого мужчину.

Вопрос к Миронову: После знакомства как часто вы встречались с гражданкой Савиной?

Ответ: Постоянно, два-три раза в неделю.

Вопрос: В каких отношениях вы находились?

Ответ: Отношения были достаточно близкие».

Устремив на Миронова тяжелый пронизывающий взгляд, Савина спросила:

— Олег, тебя заставили так показывать? Ведь это неправда! Мы с тобой, и ты это прекрасно знаешь, до второго числа этого месяца ни разу не встречались. Если не считать день нашего знакомства. Да и не могли наши с тобой близкие отношения продолжаться так долго.

— Почему не могли? — полюбопытствовал Брянцев.

— Потому что обычный мужчина не в состоянии удовлетворять меня дольше одной-двух недель. А этот… мой знакомый, несмотря на его мужественную комплекцию, — тут губы Савиной скривились в презрительной усмешке, — …несмотря на мужественную комплекцию и большое самомнение, не выдержал и двух часов общения со мной, — Она повернулась лицом к следователю, и тот увидел перед собой влажно блестевшие порочные глаза и откровенно похабную ухмылку. — Видели б вы его под конец сеанса: весь скукожился, согнулся крючком, глаза закатил, я уж не рада была, что связалась с ним!.. Дело в том, что я… нимфоманка. Знаете, что это такое? И не советую знать. Обычно я знакомлюсь с мужчинами по рекомендациям своих подруг, а тут бес попутал, решила отблагодарить мента за то, что когда-то выручил меня в трудную минуту. Повторяю: девятнадцатого числа мы с Мироновым единственный и последний раз были у него в общежитии…

Миронов все это время сидел, втянув голову в плечи, болезненно скалился и смотрел на подругу глазами побитой собаки.

— Что вы можете на это сказать? — обратился к нему Брянцев.

Миронов втянул носом воздух, облизал губы и издал непонятный утробный звук, что-то среднее между храпом и всхлипом.

— Гела, ну зачем?.. — выдавил он, судорожно кривя губы.

— Вы хотите ответить Савиной? — спросил у него Брянцев.

— Я хочу сказать… — с мученическим выражением начал Миронов. — Я хочу сказать, что не понимаю… Не понимаю, зачем все это… Вся эта грязь… Мы много раз встречались, и все… Все было в общем-то нормально. А тут действительно… Нехорошо вышло: я вдруг задремал, и Гела справедливо обиделась… Но ничего такого, о чем она сейчас говорит, не было….

— Вы задремали или уснули? — спросил Брянцев.

— Не знаю, мне трудно сейчас сказать, — ответил Миронов.

Брянцев вопросительно посмотрел на Савину:

— Ангелина Федоровна, сколько минут продолжался сон Миронова?

— Да не спал он совсем! — с презрительной гримасой воскликнула Савина. — Просто отключился на минуту-другую, потому что вконец обессилел. Шапка не по Сеньке оказалась.

На побелевшем лице Миронова выступили багровые пятна, глаза сухо, горячечно посверкивали.

Савина повернулась к адвокату и, указывая глазами на Олега, громко, так, что и Брянцев, и Лазутин услышали, шепнула: