Юкито Аяцудзи - Убийства в десятиугольном доме

Симада был худой, высокий и нескладный. Своим видом он напомнил Такааки богомола.

– Э-э… вообще-то я в прошлом году ушел из клуба.

– Да?

– Хм.

Симада с гримасой боли потер ногу и сказал:

– И зачем же ты пожаловал к старику Ко?

– Вот. – Кодзиро протянул Симаде письмо, которое принес Такааки. Увидев, кто отправитель, тот перестал тереть ногу и повернулся к Такааки:

– Можно прочесть?

– Пожалуйста.

– Я хочу сказать, Каваминами-кун, – проговорил Кодзиро, – что получил такое же письмо.

– Что?!

Кодзиро подошел к письменному столу, взял письмо, лежавшее на столешнице из бордовой кожи, и передал его Такааки. Тот посмотрел на конверт, перевернул. Такой же конверт, такой же штемпель, шрифт. И имя отправителя – Сэйдзи Накамура.

– Можно достать?

Кодзиро молча кивнул.

Тиори убили

И всё. Хотя текст писем отличался, оба были набраны на одном и том же процессоре и напечатаны на одинаковой дорогой бумаге.

Такааки, не в силах оторвать взгляд от письма, будто лишился дара речи.

Таинственное письмо от мертвеца… Можно представить, что такие же письма получили все участники злополучной прошлогодней вечеринки, но чтобы письмо послали еще и Кодзиро Накамуре…

– Что все это значит?

– Понятия не имею, – отвечал Кодзиро. – Я удивлен не меньше твоего. Наверное, это чья-то дурная шутка. Мы с Симадой перед твоим приходом как раз говорили о том, что есть люди, которым делать нечего. И тут появился ты…

– Письмо не только мне прислали. Всем членам клуба.

– Ого!

– Извините, а может быть так, что ваш брат жив?

– Это совершенно невозможно. – Кодзиро категорически покачал головой. – Брат погиб прошлой осенью. Я его опознал. Это было ужасно… Не хочу об этом вспоминать.

– Извините. Тогда получается, что эти письма – действительно всего лишь злая шутка?

– Как еще объяснишь? Брата не стало полгода назад. Это несомненный факт. Я не верю в призраки.

– А что вы думаете о содержании этих писем?

– Ну… – На лице Кодзиро мелькнула тревога. – Я знаю о той беде, но мне казалось, что с Тиори произошел несчастный случай. Она – моя племянница, я ее очень любил, у меня в самом деле есть такое чувство, что ее отняли у нас, убили, но ненависти к вам у меня нет. А вот того, кто рассылает эти письма от имени брата, кто так зло шутит, я простить не могу.

– Думаешь, это просто шутка? – поинтересовался Симада.

Уверенности у Такааки не было. Он уклончиво кивнул и бросил взгляд на своего друга, который сидел в своем кресле нога на ногу, упершись локтем в колено, и почему-то смотрел на него с очень довольным видом.

– А вы знаете, – сказал Такааки, возвращая письмо Кодзиро, – что группа из Клуба детективов сейчас находится на Цунодзиме?

– Нет, – безразлично ответил Кодзиро. – После смерти брата остров и все строения перешли по наследству мне, но месяц назад я продал их одному риелтору, который живет в S. Он здорово сбил цену, но я все равно решил для себя больше туда не ездить. А что будет дальше, меня не интересует.

Такааки попрощался с Кодзиро, после того как тот сказал, что у него есть работа, которую надо закончить.

Перед тем как уйти, Такааки спросил о полных книг шкафах, привлекших его внимание. Кодзиро ответил, что, кроме работы в местной школе, где преподает общественные науки, он еще занимается изучением буддизма.

– Предмет моей работы – пустота совершенной мудрости в буддизме ранней Махаяны, – смущенно пояснил он.

– Пустота совершенной мудрости? – Такааки вопросительно склонил голову набок.

– Слышал, наверное, о Сутре сердца? – спросил Симада, поднимаясь с кресла. – В ней сказано: «Форма – пустота, а пустота – форма». Вот наш уважаемый Ко-сан как раз и изучает, что такое «пустота».

Упругой походкой он подошел к Такааки и, возвращая ему письмо, которое внимательно рассматривал все это время, поинтересовался:

– Каваминами-кун, какими иероглифами пишется твоя фамилия? [13] Японские имена и фамилии могут записываться разными иероглифами, даже если произносятся одинаково, поэтому при знакомстве люди нередко спрашивают, как пишется та или иная фамилия. Каваминами переводится как «Река Юга».

– «Река», как в реке Янцзы, и «юг».

– Ага! «Кава» и «минами»… Замечательное имя. Ко-сан, я тоже откланяюсь, пожалуй. Не буду тебе мешать. Пойдем вместе, Каваминами-кун.

Они вышли из дома и зашагали вниз по пустынной улице. Симада сложил руки и, подняв их кверху, потянулся. В черном свитере его долговязая фигура казалась еще худее.

– Конан. Здорово звучит. – Симада заложил руки за голову. Он выбрал альтернативный вариант прочтения иероглифов из фамилии Такааки [14] В свою очередь, ряд одних и тех же иероглифов (это касается большинства иероглифов китайского происхождения) могут читаться по-разному. В данном случае «кава» и «минами» могут быть прочитаны как «ко» и «нан». . – Почему ты бросил Клуб детективов? Атмосфера не подошла, так?

– Верно. Вы угадали.

– Я по твоему лицу понял. – Симада усмехнулся. – А интереса к детективам не потерял?

– Нет, я и сейчас их люблю.

– Я тоже. Мне они нравятся больше, чем буддистские тексты. Ну что, Конан-кун? Может, чайку где-нибудь попьем?

– Давайте, – сказал Такааки и рассмеялся.

Улица плавно спускалась вниз. Навстречу мягко задувал ветерок, наполненный весенними запахами.

– Ты интересный парень, Конан.

– Разве?

– Поехал бог знает куда из-за письма, которое запросто может оказаться чьим-то дурацким розыгрышем…

– Но это же совсем недалеко.

– Хм… Впрочем, я на твоем месте поступил бы так же. Тем более что свободного времени у меня хоть отбавляй. – Симада засунул руки в карманы черных джинсов и рассмеялся во весь рот. – А ты? Что ты думаешь? Это была неудачная шутка без всякого тайного умысла?

– Это Кодзиро-сан так считает, но меня это объяснение не удовлетворяет, – ответил Такааки. – Конечно, я не говорю, что письма написал призрак. Кто-то сделал это от имени умершего человека. Слишком много усилий ради простой шутки.

– То есть?

– Все письма напечатаны на процессоре. Использовать такую технику, чтобы пошутить. Это как-то…

– Может, для автора это в порядке вещей. Процессором в последнее время мало кого удивишь. У Ко-сан тоже есть. Купил в этом году и теперь жизни без него не представляет.

– Да, их все больше становится, с этим не поспоришь. Среди моих приятелей у многих уже есть. В университете в каждой аудитории стоит процессор, чтобы студенты могли пользоваться… И все же не думаю, что все на них теперь пишут письма.

– Ну, это да…

– Конечно, если письмо написано на такой машинке, догадаться, кто писал, невозможно. Но зачем скрывать почерк ради простой, пусть и злой, шутки? А текст… Вам не кажется, что письмо слишком сухое? Всего одна строчка. Если автор хотел напугать меня своим посланием, мог бы, наверное, что-то посерьезнее в него вложить. Угрозы или еще что-то… Письмо Кодзиро-сан такое же. Поэтому у меня ощущение, что за этим стоит более глубокий замысел.