Юкито Аяцудзи - Убийства в десятиугольном доме

Такааки сунул в рот сигарету, присел и вытянул ноги. Прислушиваясь к шуму волн, накатывавших на берег, он смотрел на Симаду, одетого в голубые джинсы и оливковый блузон. Тот забавлялся с удочкой, позаимствованной у юных рыбаков, и беззаботно смеялся. Симаде уже было под сорок, но сейчас никто не дал бы ему столько.

«Вот чудак!» – глядя на него, думал Такааки и вспоминал чувство неловкости, которое вдруг появилось у него прошлой ночью во время разговора Симады и Морису. Он глубоко вздохнул.

Симада и Морису – совершенно противоположные по характеру люди. Симада – ян, Морису – инь. В глазах интроверта Морису, смотрящего на все чересчур серьезно, бесшабашные поступки Симады, руководствовавшегося личными пристрастиями и интересами, выглядели проявлением легкомысленного любопытства. Кроме того, Симада был много старше Морису и Такааки, что, возможно, являлось еще одним раздражающим фактором. В свою очередь, Симаде Морису казался эдаким пай-мальчиком, мешавшим ему получать удовольствие от жизни.

– Симада-сан! Пора возвращаться! – прокричал Такааки с пирса. – Обратно больше часа идти.

– Ну, раз так…

Симада вернул детям удочку, помахал рукой на прощание и быстро взбежал по лестнице на своих длинных ногах.

– Любите детей?

– Ну да, – не колеблясь, ответил Симада. – Здорово все-таки быть молодым, правда?

Они шли рядом по дорожке вдоль дамбы, защищающей берег от моря.

– Сегодня мы так ничего и не узнали.

– Это как сказать. – Симада с усмешкой прищурился. – А истории про призраков?

– Но это же просто болтовня, какую везде можно услышать. Когда кто-то умирает при необычных обстоятельствах, сразу начинаются разные страшные истории.

– А вот и нет. Как ни странно это звучит, но я думаю, что в этих страшилках может быть спрятана правда.

У дороги крепкий загорелый парень ловкими движениями приводил в порядок рыболовную сеть. На вид ему не было и двадцати. В старании, с которым он делал свое дело, проглядывало что-то невинное, детское.

– Знаешь, Конан-кун, – сказал Симада, – я очень надеюсь, что призрак Цунодзимы не тронет твоих приятелей, точнее – бывших приятелей.

– Что вы хотите сказать?

– Что этим призраком может оказаться человек, которого все считают умершим. То есть Сэйдзи Накамура. Он жив и находится на острове. А ваших экс-приятелей угораздило туда явиться.

– Но ведь…

– Извините, – вклинился в их разговор незнакомый голос.

Они удивленно оглянулись – и увидели его обладателя, того самого парня, чинившего сеть.

– Вы – знакомые студентов, которые уплыли на остров? – громко спросил он, не выпуская сети из рук.

– Точно, – тут же отозвался Симада, быстро подходя к парню. – А ты их знаешь?

– Мы с отцом отвезли их на остров. Должны забрать оттуда во вторник.

– Интересно, – живо проговорил Симада и присел на корточки рядом с парнем. – Ты ничего странного не заметил, пока вы туда плыли?

– Вроде нет. Они что-то так завелись из-за этого острова, хотя какого черта там интересного, не понимаю.

Парень говорил простым, грубым языком, но глаза его, смотревшие на Симаду, светились дружелюбием. Он провел рукой по коротко стриженным волосам и, улыбнувшись толстыми губами и показав белые, как снег, зубы, спросил:

– Рассказами про призраков интересуетесь?

– Угу, чем-то в этом роде… Слушай, а тебе случалось видеть призраков?

– Не-а, не видал. Все это туфта. Не верю я ни в каких монстров.

– Монстры и призраки – разные вещи.

– Точно?

– А на какого призрака я намекаю, знаешь?

– На того мужика? На Сэйдзи Накамуру? Говорят, там и жена его бродит…

– А тебе не приходило в голову, что этот самый Сэйдзи Накамура живой и прячется на Цунодзиме?

Парень изумленно захлопал глазами:

– Живой? Не умер, что ли? Так он и есть призрак?

– Может, и не умер, – вполне серьезно проговорил Симада. – Взять, к примеру, рассказы об огнях в Десятиугольном доме. Вдруг их Сэйдзи зажигает? Вот люди говорят, что кто-то его видел. Куда больше оснований думать, что он жив, чем рассуждать о призраках. Скажешь, не так? И потом, у острова моторная лодка с рыбаками утонула. Что, если Сэйдзи их убил, потому что они его увидели, и лодку утопил?

– Ну прям умора, честное слово, – парень хохотнул. – Эта трепотня про лодку… Я сам видел, как она перевернулась.

– Что?

– В тот день были высокие волны. Я их предупреждал, чтоб не плыли. Чего там делать, у острова-то? Все равно, кроме мелочи, ничего не возьмешь. Но они не послушались и поплыли. Даже не успели к острову подойти, как волна их захлестнула. Старики потом говорили, что призрак лодку утопил, но это был просто несчастный случай… И еще вы сказали, что призрак убил рыбаков, но на самом-то деле никто не утонул. Всех, кто был в лодке, спасли.

Такааки, стоявший рядом и слушавший разговор Симады с молодым рыбаком, не выдержал и рассмеялся. Симада недовольно надул губы:

– Ладно, давайте не будем о лодке. Но я все-таки думаю, что Сэйдзи может быть жив.

– То есть он живет на острове? А что он там ест?

– Может, у него моторка, и он прячет ее где-нибудь… А время от времени приезжает на ней купить еду.

– Ну, не знаю… – Парень наклонил голову.

– Думаешь, это невозможно?

– Кто знает… Попробовать ночью подойти к мысу J с другой стороны, может, и получится. Люди там почти не бывают. Но привязанную у берега лодку рано или поздно кто-нибудь заметит.

– Возможно, он ее где-то прячет. Короче, если море не штормит, на моторке переправиться можно?

– Ага. В такую погоду, как сейчас, даже с подвесным мотором дойдешь без проблем.

Симада удовлетворенно фыркнул и вскочил:

– Спасибо, друг, за ценную информацию.

– Во как! Смешной ты, дядя…

Симада помахал парню и направился к машине, припаркованной у дороги. Такааки пустился вдогонку.

– Ну что, Конан-кун? – довольно усмехнулся Симада. – Хороший улов, скажи?

Что в разговоре Симады с молодым рыбаком можно считать «хорошим уловом», Такааки не очень понимал, но по крайней мере было ясно одно: Симада по-прежнему не исключает, что Сэйдзи Накамура не умер.

– Да, – подыграл ему Такааки и, глядя на погружавшееся в сумерки за волнорезом море, подумал: «Их зачем-то понесло в роковое место. Хотя, может, это и не такой уж опрометчивый поступок».

Тем временем черная тень Цунодзимы тихо растворилась в полумраке.

Он услышал голоса.

Не очень громкие, не очень близкие. Знакомые интонации, привычные оттенки. И фоном звуковой эффект – нестихающий плеск воды. Волны? Да, шум волн…

Он медленно выкарабкивался из сна. И вот…

Он открыл глаза, и в тот же миг почувствовал, как тело на пропахшем пылью матрасе вздрогнуло и напряглось, расставаясь со сном.