Сандроне Дациери - Убить Ангела

Коломба вскочила и во весь голос закричала:

– Данте! Сядь!

Он замер с очередной бумажкой в руке:

– КоКа?

– Сядь, я сказала. – Она подтолкнула его к креслу, в котором сидела всего секунду назад. – Туда. Дыши спокойно.

Он повиновался.

– Что такое?

– Ты вот-вот сорвешься. Ты сегодня спал?

– Нет. Но…

Коломба вышла в кухню и вернулась со стаканом холодной воды.

– Пей.

– Ладно тебе… Что ты со мной как с неполноценным.

– Пей!

Данте повиновался.

– Ты видишь то, чего нет, Данте.

Он схватил ее за плечо обжигающе горячей рукой:

– Ты шутишь? Разве ты не понимаешь, что все происходит по одной непреложной схеме?

– Схему видишь ты один. Сколько преступлений совершается под воздействием наркотиков?

– Обычно людей толкают на преступления алкоголь и кокаин, а не галлюциногены.

– Ошибаешься. В некоторых частях света грибы куда доступней кокаина. И потом, откуда ты берешь информацию? – Вырвав у него бумажки, Коломба увидела, что это почти сплошь распечатки веб-страниц с самыми дикими и невероятными названиями. Логотипом одной из них служил вооруженный трезубцем дьявол в маске. – Не хватает только статеек о химтрассах и зеленых человечках.

– Твой сарказм неуместен.

– А фото администраторов этих сайтов у тебя нет? Наверняка какие-то жирные дрочилы, живущие с мамочками!

Данте закатил глаза:

– Когда на тебя находит, ты становишься просто невыносима. КоКа, я годами изучал и систематизировал информацию о конспирологах! Поверь, я в состоянии определить, где есть зерно правды. Между прочим, все эти сведения подтверждаются статьями в местных газетах.

– Представляю себе, что это за газеты…

– Ну почему ты такая узколобая! – вышел из себя Данте. – Думаешь, все это совпадения?

– Какие там совпадения! Все твои умозаключения выеденного яйца не стоят, – сказала Коломба. – Смешиваешь мух с котлетами – и вот уже готова стройная теория. Давай поговорим о мотивах этой женщины. То есть этого монстра . Есть соображения?

Данте замялся:

– Возможно, кому-то на руку, чтобы она убивала именно таким образом. Может быть, она дорогостоящая наемная убийца, которая работает на всемогущую транснациональную организацию.

– Ты серьезно?

– А может, у нее вообще нет рационального мотива. Например, она исполняет ритуал, чтобы вызвать инкарнацию Смерти.

– То есть она что-то типа серийного убийцы?

– Именно.

Коломба принялась загибать пальцы:

– Во-первых, женщины становятся серийными убийцами чрезвычайно редко. Во-вторых, почти все они – безмозглые животные. Поверь, я знавала парочку таких баб, и они далеко не так обворожительны, как в кино. Хорошо, если они вообще хоть изредка моются. В-третьих, не бывает серийных убийц, которые не любили бы наблюдать за смертью своих жертв, а твоей Гильтине в большинстве случаев даже не было на месте событий. В-четвертых, никаких сложных маневров серийные убийцы не предпринимают. Они пыряют тебя ножом, а потом трахают твой труп. Или разрезают тебя на кусочки, как Флорентийский монстр [21] Флорентийский монстр – прозвище, данное итальянскими СМИ предполагаемому серийному убийце, совершившему семь или восемь двойных убийств в провинции Флоренция в период с 1968 по 1985 г. .

У Данте пересохло в горле.

– Ладно, не будем вдаваться в детали. О мотивах нам ничего не известно, но все остальное сходится.

– Докажи.

– Как раз доказательства нам с тобой и предстоит найти. Но ты сама знаешь, что официальная версия непоследовательна. Ты знаешь, что Ангел существует.

«Конечно знаю, – подумала Коломба. – Потому и хочу держаться подальше от всей этой истории».

– Меня отстранили, – заметила она. – Если я полезу в расследование самостоятельно, то могу навсегда попрощаться со своей работой.

– Ну и отлично! Ты слишком умна, чтобы носить полицейскую форму.

– Позволь мне самой это решать! Ты понятия не имеешь, что такое жить нормальной жизнью.

– Думаешь, я не хочу нормально жить? – с горечью сказал Данте и скрылся на кухне.

Коломба услышала щелчок зажигалки.

«Отправь его домой, – подумала она. – Покончи с этим».

Вместо этого она дождалась, пока схлынет адреналин, и подошла к нему. Данте курил у открытого окна, глядя на облака, которые в тот день приобрели оттенок индиго.

– Уже вызвала санитаров со смирительной рубашкой? – не оборачиваясь, спросил он.

– Пока нет. Сначала сделай мне приличный кофе, пожалуйста.

– Помимо моего, осталась только твоя растворимая отрава, которую приличной никак не назовешь, – пробормотал он.

– А мне нравится.

Продолжая держаться к ней спиной, Данте поставил на огонь кастрюлю.

– Я рассуждаю иначе, чем ищейка, и не могу тебя убедить, – сказал он.

– Никто из моих знакомых не рассуждает так, как ты.

– Знаю-знаю, я пария. – Улыбка Данте нисколько не походила на его обычную саркастическую усмешку. – Но быть изгоем не так уж и плохо. Летая в стае, ты никогда не узнаешь, какой чудесный след оставляешь в небесах, и не увидишь ничего, кроме парящих перед тобой задниц. Проблема в том, что, когда ты пытаешься рассказать об увиденном, никто тебе не верит. – Он налил в кружку горячей воды, размешал комки растворимого кофе и протянул ее Коломбе.

Она смаковала каждый глоток. Каким бы поганым ни был ее кофе, все лучше, чем гудрон, сваренный Данте.

– Даже если ты прав… Я понятия не имею, с чего начать погоню за призраком.

– Очень жаль, КоКа. Потому что если мы ей не помешаем, то не знаю как и когда, но она убьет снова.

Гильтине слышала песнь мертвых. Такое случалось с ней только в открытом море: тогда-то и просыпались погребенные на дне души. Она глядела на темные воды и прислушивалась, определяя, кому принадлежат голоса. Моряки, иммигранты, жертвы, убийцы, мужчины и женщины, дети и старики – каждый рассказывал свою историю, которую Гильтине должна была уважить, запомнить и унести с собой в будущее. То был ее долг и почетное право.

Только после восхода солнца песни стихали, и Гильтине могла позволить себе немного отдохнуть. В эти короткие часы она включала автопилот и растягивалась на одной из коек. Гильтине покинула порт Чивитавеккья в своей двенадцатиметровой яхте «Grand Sturdy», с запасом хода более полутора тысяч морских миль и тремя двойными каютами, ночью, когда погиб Муста, и с тех пор держалась в шести милях от берега, неуклонно приближаясь к цели. К счастью, море было неизменно спокойным, а ветер умеренным.

До пункта назначения оставалось три мили, и в поле ее зрения все чаще попадали отплывающие и прибывающие в порт суда, крупные тихоходные паромы, поднимающие на море крупную рябь, и барки рыбаков. Не хватало только яхт, которые в это время года уходили к берегам потеплее. В воздухе уже веяло резкими запахами водорослей и соли, кухонной готовки и копошащейся в домах жизни.