Кунио Каминаси - Сделано в Японии

Титов крякнул, нагнулся, попутно задев своим крепким задом и меня, и Ивахару вытянул из — под койки две полупустые клеенчатые клетчатые сумки, в которых сахалинско-хабаровские челноки привозят из Китая грошовые шмотки для перепродажи, и плюхнул их на постель.

— Откройте, пожалуйста! — кивнул на сумки Ивахара.

Титов прожужжал молнией первой сумки, взял ее за бока и вывалил содержимое на не внушающее гигиенического доверия одеяло. И весьма примечательным, надо сказать, оказалось это содержимое. Вместо ожидаемых застиранных до потери изначального цвета и прочности носков и трусов полукустарного китайского производства, вместо вечно влажных серых полотенец, вместо запиленных до безобразия аудиокассет с записями каких-нибудь «Блестящих» или «Любэ», то есть вместо того, что обычно предстает перед нашими взорами при досмотре барахла провинившегося российского морячка — рыбачка, на осиротевшей нынешней ночью койке выросла куча довольно оригинального состава. Мы увидели бесформенную гору; в которой были легко различимы пять массивных автомобильных магнитол с проигрывателями для компакт — дисков, около двух десятков самих дисков, три жидкокристаллических дисплея от автомобильных навигационных систем, около десяти сотовых телефонов, столько же початых пачек сигарет различных марок, две женские косметички и прочее барахло, которое логичнее смотрелось бы в салоне семейного автомобиля, нежели на пропахшей табаком и рыбой рыбацкой постели.

Мы с Ивахарой понимающе переглянулись и одновременно посмотрели на Титова. Тот с некоторым удивлением разглядывал содержимое купеческой сумки своего покойного подчиненного и покачивал головой в такт расшатывающим судно волнам.

— Вам что-нибудь из этого знакомо, Титов-сан? — стараясь быть как можно более дружелюбным, спросил Ивахара.

— В каком смысле знакомо? Знаю ли я, что вот это такое? — Титов нагнулся к куче, взял одну из магнитол и подбросил ее на ладони.

— Нет, — отрезал категоричный Ивахара. — Вы знали, что в багаже у Ищенко находились эти вещи?

— Нет, конечно. — Титов бросил магнитолу обратно. — Почему я должен это знать?

— Ну он же ваш моряк, то есть рыбак.

— Я не имею привычки шарить по сумкам своих ребят!

— Где Ищенко сел на судно?

— Как где? В Корсакове, разумеется!

— Вместе со всеми?

— Само собой, вместе со всеми.

— Эти сумки у него были с собой?

— Понятия не имею! Я свой экипаж не досматриваю! Были, наверное. Сумки его, он обычно с ними плавает.

— Хорошо — хорошо, это мы с нашими таможенниками обсудим.

— Как вы считаете, откуда у Ищенко эти вещи?

— А вы сами-то как считаете? — вздохнул Ивахара и открыл вторую сумку В ней автомобильных аксессуаров не оказалось, а были как раз все те носки, трусы и полотенца, которые предполагались в первой. — Ну хорошо, мы к этому еще вернемся. Пока же я попрошу в каюту никого не впускать. Сейчас наши сотрудники проведут изъятие всех личных вещей Ищенко, а вас мы попросим проехать с нами в управление для официального опознания тела.

— А это обязательно? — заворчал Титов.

— Увы, обязательно, — похоронил его надежды на последний свободный вечер на гостеприимной отарской земле Ивахара.

Мы по очереди выползли из каюты наверх. Ивахара приказал своему лейтенанту остаться у входа в каюту Ищенко, а сам стал связываться по мобильному телефону с управлением и прокуратурой. Я же оказался на время предоставленным самому себе и решил воспользоваться этим временем как можно более плодотворно. Я прошлепал по неспокойной палубе к кидальщикам-ловильщикам шин и спросил у крайнего:

— А Где Ищенко ваш?

Парень— ни на секунду не прекращая двигать накачанными бицепсами, поинтересовался в ответ:

— А на что он вам?

— Да дело есть к нему.

— Какое? — глядя не на меня, а на подлетающую подобно почерневшему от долгого скитания по неприветливым галактикам и финального входа в плотные слои земной атмосферы НЛО покрышку спросил рыбачок.

— Личное.

— Ну раз личное, — крякнул он, принимая на грудь очередную шину — к нему лично и обращайтесь.

— А вы, часом, не Витя Козлов?

— Нет, — замер на секунду парень.

— И не Веня Добренко?

— Вы всю нашу каюту перечислять будете?

— Значит, Александр Скляров?

— Ну, — посерьезнел вдруг ловец подержанных покрышек.

— Да вы продолжайте шины свои ловить, продолжайте. — поспешил я успокоить соседа по каюте покойного Ищенко.

— Вас не спросил! — огрызнулся Скляров и продолжил.

В это время вдалеке, на въезде на причал, показалось что-то зловещее и рычащее. Оно стало быстро увеличиваться в размерах и по мере приближения к «Юрию Кунгурцеву» превращаться в нечто среднее между танком с демонтированным орудием, фермерским трактором и романтическим луноходом. Через пару секунд это автомобильное чудовище заскрежетало тормозами подле полицейских машин предусмотрительных Ивахары и Судзуки, приехавших раздельно на случай, если одному надо будет спешно ехать в город, а другому остаться на судне. Тут только я наконец-то сообразил, что этот невесть откуда появившийся монстр — гигантский джип абсолютно неизвестной мне марки Вообще не только марка, но и много чего еще в этой машине было непонятного. Во — первых, колер — это была невообразимая смесь болотного, темно — серого и черного цветов, порождающая самые мрачные ассоциации и иллюзии. Во — вторых, бесформенный четырехдверный кузов, который явно был металлическим, но при этом сзади имел позорный брезентовый тент, закрывавший его грузовую корму. В — третьих, за тонированным лобовым стеклом я увидел, что руль у этого страшенного мастодонта расположен слева, а не справа, из чего становилось понятно, что машина импортная, но опять же неясно, какой марки.

Из джипа со стороны переднего правого сиденья вывалился здоровенный японец лет сорока пяти, более чем атлетического телосложения, с бычьей шеей и литыми, рельефными мускулами, хорошо просматривавшимися благодаря черной «про-кедовской» футболке с коротким рукавом. Впрочем, мускулы тут же скрылись от посторонних взглядов, поскольку невидимый пока водитель швырнул своему пассажиру из чрева чуда автомобильной мысли кожаную куртку. Японец надел куртку, мельком взглянул на полицейские машины и на продолжающих кидать непрезентабельные покрышки матросов — рыбаков и ступил на трап «Юрия Кунгурцева». Ивахара, продолжавший давать по мобильному указания своим дистанцированным подчиненным, кивнул Соме в сторону гостя, и — сержант встретил его вопросом:

— Вы кто?

— А в чем дело? — недовольно, но без обычных для подобных ему качков хамства и развязности поинтересовался гость.