Кунио Каминаси - Сделано в Японии

Магазин «Сахкар» оказался симпатичным полутораэтажным модульным домиком с небольшой торговой площадкой перед собой и приличных размеров техническим ангаром позади. На площадке стояло около десятка разнокалиберных машин — от банальных «королл» и «сивиков» до практически новеньких «эстим» и «хай — эйсов». Возле машин крутились все те же адидасовские костюмы, а из ангара раздавался приглушенный металлический лязг.

Олежка велел Ганину подъехать вплотную к раскрытым настежь воротам ангара, заставленного полуразобранными автомобилями. Ганин заглушил мотор, Олежка выпрыгнул первым и, пока мы с Ганиным выкарабкались из салона успел пропасть за грудой развороченного металла. Через минуту он вновь появился на свет, за ним, вытирая грязной ветошью такие же черные, как у нашего Олежки, руки, не спеша двигался чумазый русский — в рабочем комбинезоне, не стиранном со времени покупки.

— Вот, знакомьтесь! — Олежка ткнул в нас промасленной не только машинным маслом, но и куриным жиром рукой. — Это Ганя из Москвы, это его корефан местный! А это Павел!

— Ганин! — представился Ганин молча разглядывавшему нас Павлу без попыток рукопожатия.

— Минамото, — буркнул я, также не собираясь предоставлять Паше возможность заменить свою ветошь на мою правую кисть.

— Угу — буркнул механик. — Чего надо, значит?

— Паш, им пэтээска нужна, пустая… — начал Олежка но его мрачный товарищ не дал ему договорить:

— Чего, сами сказать не можете, что ли?

— Почему, очень даже можем. — Ганин постарался держаться с Павлом как можно развязнее.

— А Минамото зачем? — не глядя на меня, спросил суровый Павел у Ганина.

— Ты, это, Паш, он по-русски въезжает во все!.. — предупредил его Олежка на мой счет.

— Да? — недоверчиво покосился на меня Паша.

— Да, въезжаю, — заверил я его, — и врубаюсь тоже.

— Понятно… — промычал Павел и замолк.

— Так как насчет ПТС? — напомнил ему Ганин о цели нашего неанонсированного визита.

— Бабки есть при себе? — строго поинтересовался Павел.

— А сколько надо? — спросил Ганин.

— А сколько надо? — эхом отозвался Паша.

— На одну тачку, — адекватно отреагировал на эхо мой сообразительный друг.

— Значит, четыре, — резюмировал Паша.

— Почему четыре? — удивился Ганин. — Олежка сказал, что только две нужно.

— Олежка в этом ни уха ни рыла! — без злобы покосился на своего бестолкового напарника солидный Паша.

— Значит, четыре? — переспросил Ганин.

— Значит, четыре, — кивнул Павел.

— И почем?

— Зависит.

— От чего?

— Размалевкой кто заниматься будет?

— Чем?

— Вы из Москвы, что ли? — разочарованно спросил Ганина Паша.

— Типа такого, — согласился Ганин.

— Оно и видно. Заполнять, спрашиваю, пэтээску кто будет?

— А как обычно делается?

— Первый раз, значит… Не турист?

— Да нет, я работаю… в смысле работал здесь. — Ганин начал прикидываться этим — самым…

— Валить задумали?

— Типа да.

— Правильно! — поддержал Павел Ганина в его романтическом начинании.

— Вы так думаете? — обратился к нему Ганин за дальнейшими разъяснениями.

— А то! Бизнес мрет, бабки на Хоккайдо не идут, Тануки вон арестовали. Лажа одна…

— Да, Тануки жалко…

— Еще бы нам теперь без него…

— Он с вами что, связан был? — стараясь звучать как можно беспечнее, вклинился я.

— Связан, ха — ха!.. Он тут дороги строил за казенные бабки! А дороги — это что?

— Деньги бюджетные? — попробовал угадать я.

— Какие деньги?! Дороги — это машины, это конкретные тачки! Больше дорог — больше тачек народ покупает! А больше покупает — больше и продает.

— Да? Сразу продает? — удивился я.

— Не сразу, зачем сразу? — Павел отбросил в сторону измусоленную тряпку — Три года ездит, а потом, чтобы за техобслугу не платить тучу тыщ, сразу в «комок», а себе — новую!

— Ага! А «комок» — это, стало быть, вы, да?

— Ну!

— Так чего насчет оформления-то, — напомнил о своем присутствии Ганин.

— По-японски и по-английски писать можете? — пристально взглянул на него Павел.

— Могу.

— Значит, дьячелло вам не потребуется…

— Кто?

— Дьяк, ну, писарь по-нашему.

— А — а, нет — нет, не понадобится! — закачал головой Ганин. — Я все сам, сам заполню!

— Значит, только бланки, да?

— Да, чистые бланки.

— В каком смысле «чистые»? — замер вдруг Павел.

— Ну, в смысле, незаполненные, — пояснил Ганин.

— А — а, а то уж я испугался…

— Чего испугались? — переспросил Ганин.

— Ну, что вам совсем чистяк нужен.

— Да, в общем, да, совсем чистяк…

— Чистяк — за бабки? — кисло улыбнулся Павел.

— Ну!..

— Ты, мужик, знаешь чего, ты давай езжай отсюда, ладно?! — Разочаровавшийся в Ганине Павел нагнулся за своей тряпкой, поднял ее с закапанного маслом и бензином бетона и снова принялся вытирать свои грязные руки. — А ты, Олежка, чем шляться хрен знает где и хрен знает с кем, лучше бы пошел и на «лаврике» мотыгу бы заменил. С «мясорубкой» она больше, чем на двести тыщ, не потянет…

— Так я не понял, — оскорбился такому повороту событий Ганин, — можно или нельзя мне ПТС у тебя купить?

— Я тебе что, таможня? — наглыми глазами вперился в него рассерженный Павел.

— Олежка сказал, что да, — Ганин кивнул в сторону бестолкового Пашиного напарника.

— Он тебе еще и не такого расскажет! — отрезал Павел, но уходить в глубь ангара явно не собирался.

— Ганин-сан, — тут до меня наконец-то дошел смысл всей этой словесной эквилибристики, затеянной Павлом, — Павел-сан имеет в виду то, что пустой бланк декларации «пятьдесят три — сорок» ты можешь и без его помощи взять на таможне. Причем не платить за это никаких денег, так ведь Павел?

— Ну! — кивнул Паша в подтверждение моего внезапного открытия. — Даже местному понятно…

— А тебе, Ганин-сан, нужно для вывоза своего джипа пустые ПТС с подписями и печатями таможенного инспектора. Так ведь, Павел-сан?

— Ну! — опять кивнул Паша в мою сторону причем уже с некоторым налетом уважения.

— Да я так и думал! — пожал плечами Ганин. — Зачем мне совсем чистые бланки-то?

— То-то! — Паша опять бросил свою драгоценную тряпку себе под ноги. — А у тебя, мужик, чего, джип на вывозе?

— Ага, «поджарый»…

— Новый, что ли?

— Почти…

— Понятно.

— Так почем? — Ганин вернул нас к началу нашей плодотворной дискуссии.

— Стольник, — деловито ответил ему Павел.

— Сто баксов? — удивился Ганин.

— Каких баксов?! Мы в Японии сейчас!

— Сто тысяч, что ли?

— Ага, десять «манов». Есть при себе?

Ганин отвернулся, вытащил бумажник, изрядно похудевший из-за увлечений нашего Олежки жареной курицей, и через пару секунд повернул голову ко мне:

— Тридцать тысяч не добавишь, Такуя?