Сью Графтон - О - значит опустошенный

- Ты в порядке?

- Да. Не обращай на меня внимания.

Не успела я проехать трех метров, как кот издал продолжительный вопль, тон менялся вверх и вниз, как при тирольском пении.

- Он всегда так?

- О, нет. Только в машине по дороге в аэропорт и во время всех трех перелетов. Авиапассажиры могут быть очень неприятными, когда что-то делается не так, как им хочется. У женщины впереди меня была ужасная маленькая девочка, которая все время кричала и плакала, но кто-нибудь жаловался? Нет.

- Это мальчик или девочка?

- Я не уверен. Думаю, что надо посмотреть на что-то внизу, но коту не понравится эта идея.

Чарли должен знать. Он водил его к ветеринару.

- Но у него есть имя? Джо? Салли? Это может быть подсказкой.

- Мы называли кота просто «котом». Я уверен, что Нелл или Чарли придумали бы имя, но Льюис все время грозился его выкинуть, и никто из них не хотел слишком привязаться.

Если подумать, я спас ему жизнь. Бескорыстный акт с моей стороны.

- Молодец. Должна сказать, я удивляюсь, что Рози согласилась. Где вы собираетесь его держать?

Вилльям и Рози занимали квартиру с двумя спальнями над таверной. Я там никогда не была, но Генри рассказывал, что комнаты маленькие, темные и забиты мебелью.

- О, это не для меня, - ответил Вилльям. - Я думал, Генри будет рад компании.

- А Генри знает об этом?

- Еще нет.

- О боже.

- Ты думаешь, могут возникнуть проблемы?

- Не знаю.

Какое-то время мы ехали в молчании, кроме кота, который теперь рычал и упорно работал когтями над парусиной, между глухими ударами, когда он бросался из стороны в сторону.

Я пыталась представить себе реакцию Генри, которая, как я знала, будет искренней, прочувствованной и, возможно, громкой.

Я никогда не держала кошек, но всегда предполагала, что для них должны быть какие-то принадлежности. Посмотрела на Вилльяма и спросила:

- Как насчет кошачьего лотка? Разве не там они делают свои дела?

Он моргнул.

- Это не обязательно, как ты думаешь? Нелл выпускала его во двор.

- Но мы живем на оживленной улице. Кот может попасть под машину. У Генри и без того полно дел, чтобы еще убирать кошачьи какашки с дивана.

- Возможно, ты права. Нам лучше заехать в магазин. Ты пойдешь, а я посмотрю за котом.

Наверное, до Вилльяма дошло, что его план был не очень удачным, потому что его проблемы со спиной внезапно дали о себе знать. Он издал короткий стон и всосал воздух сквозь зубы.

- Ты уверен, что не хочешь, чтобы я отвезла тебя, а потом вернулась?

Я тут же сообразила, что Вилльям слишком умен, чтобы представить кота Генри без кого-то еще под рукой. Генри понизит свой тон, если я буду присутствовать.

- Боль приходит и уходит. Иногда просто покалывает или ноет. Иногда резкая боль. Врач сказал, это может быть смещение позвонков или стеноз позвоночника. Мне нужно пройти тесты .

- Бедняжка.

Для Вилльяма слово «тест» было прелюдией к смертельным диагнозам.

Я свернула с 101 шоссе на Капилло и проехала боковымии улочками к ближайшему маркету. Оставила в машине вопящего кота, пока Вилльям хромал туда-сюда по стоянке, бросая в мою сторону жалобные взгляды. Я вошла в магазин и бродила по отделу, посвященному домашним питомцам, бросая в тележку разные предметы. Лоток был легким выбором, но там оказалось пять или шесть видов наполнителя, и я не имела понятия, что предпочитают кошки. В конце концов я выбрала один, с четырьмя котятами на пакете. Потом взяла пакет сухого корма, немного поколебавшись насчет курицы или тунца. Еще купила десять маленьких баночек влажного корма, выбирая те, которые понравились бы мне, будь я кошкой, только не такой злобной.

Я почти решилась позвонить из телефона-автомата Генри, но он, наверное, подумал бы, что я его разыгрываю.

И вот я второй раз за день искала место для парковки и нашла его за три дома от своей студии. Я приняла на себя ответственность за чемодан на колесиках и даже зашла так далеко, что вытащила из машины переноску с котом и несла ее в одной руке, маневрируя чемоданом другой. Вилльям придержал калитку, а потом последовал за мной, как-то нерешительно.

Я донесла сумку до задней двери Генри и поставила на землю.

- Можешь приступать к представлению, - сказала я. Взгланув на Вилльяма, я увидела, что он согнулся вдвое, уставившись на дорожку, как будто искал потерянный пятак.

- Спина не держит, - сказал он.

Генри открыл дверь.

- Господи помилуй, - сказал он увидев Вилльяма.

Мы вдвоем помогли Вилльяму подняться на пару ступенек и зайти в кухню. Со стоном он погрузился в кресло-качалку.

Я вернулась за чемоданом и увидела что в щели отодвинутой молнии появилась кошачья лапа. Я никогда не присутствовала при рождении ребенка, но представляла себе что-то подобное.

Щель была не больше двух сантиметров, но кот продолжал работу. За первой лапой появилась голова, потом — плечо, потом вторая длинная лапа. Кошки удивительно проворны, и я смотрела, завороженная, как на чудо.

- Эй, Вилльям? - окликнула я, но к этому моменту кот выкарабкался и сиганул в кусты.

- Что это было? - спросил Генри.

- Сюрприз, — ответил Вилльям слабым голосом.

Во вторник утром я выкатилась из кровати в 6.00, почистила зубы и натянула спортивный костюм и кроссовки. Бейсболка исключила необходимость заниматься волосами, которые примялись с одной стороны и стояли дыбом с другой.

Когда я выходила из дома, единственным признаком того, что кот еще находился поблизости, была пара мышиных лапок и длинный серый хвост, лежавшие на коврике у моей двери. Я привязала ключ к шнурку и не торопясь двинулась вперед, надеясь разогреться прежде чем перейти к настоящему бегу.

Приглашение Генри на ужин прошлым вечером было заменено усилиями заставить кота выйти из кустов. Поскольку Вилльям вышел из строя, это Генри и мне пришлось ползать по свежевскопанному газону, убеждая кота угощениями и угрозами, все безрезультатно.

Когда стемнело, нам пришлось прекратить попытки и надеяться, что кот хотя бы останется там, где был, до утра.

День обещал быть теплым. В типичной калифорнийской манере, влажность и холод предыдущей недели сменились температурами, почти доходящими до плюс двадцати пяти градусов. Задержавшийся слой облаков висел над океаном, как толстое ватное одеяло, но к середине дня он исчезнет. Как доказательство этого, колонна ярко-желтого солнечного света освещала океан, как будто гигантский монстр пробил дыру в облаках.

Я завершила пятикилометровую петлю и перешла на шаг. Моих бездомных приятелей не было видно. Интересно, сколько раз я о них вспоминала. Это было как мелодия, непрерывно звучащая в голове, которую невозможно остановить. Неделю назад я ничего не знала об умершем человеке и его друзьях. Теперь меня волнует их отсутствие. Решив выбросить это дело из головы, я преуспела только в том, чтобы смягчить эффект. Терренс до сих пор болтался где-то на периферии сознания, пока я ждала кого-то с конкретными фактами.