Франк Тилье - Страх

— Просвети-ка меня.

— Прекрасный альянс убийцы-садиста с двумя сообщниками, тоже отпетыми извращенцами.

Ассоциация извращенцев… Это могло быть интересно. Она слегка наклонилась вперед:

— Слушаю тебя.

— Метод всегда один и тот же. Сообщники, довольно молодые, клеят подростков на вечеринках. Подпаивают, угощают наркотиками, потом привозят к Корлу. Там жертву, мальчонку, привязывают к широкой доске. Корл остается с ним, он ведь босс, шеф оркестра.

Камиль подумала о проклятом квартете: Луазо + Харон + КП + Неизвестный. Язык типа высовывался изо рта, как у змеи. И даже шипел.

— Он держал их живыми несколько дней, насиловал, пытал, прямо красота. Потом убивал и закапывал. Иногда один, иногда с чьей-нибудь помощью. Потом полиция обнаружила семнадцать тел под лодочным сараем, шесть других в окрестностях Майл-Айленда и еще четыре у озера. — Он помахал коробочкой. — Но есть и другие…

— Откуда ты знаешь?

— Потому что он все рассказал товарищу по заключению. А у меня есть связи.

Он подвинул коробочку к Камиль, но из рук не выпускал.

— Там внутри точные координаты четырех мест, где Дин Корл закопал своих жертв, про которых так и не сказал полиции. Покупаешь одно, и труп твой… Покупаешь два, я тебе делаю скидку.

Настоящий ящик Пандоры. Камиль хотелось его придушить. Здесь она была на территории зловещих посредников всяческих изуверств и извращений. В вертепе моральных уродов, черных душ. Она украдкой наблюдала за людьми, которые прогуливались тут, как по провансальскому рынку, торгуясь за свои миленькие товары. И снова видела оставшиеся на стене скотобойни силуэты подонков, которые присутствовали при убийстве Жан-Мишеля Флореса. Любовался ли КП его умерщвлением, предоставив священнодействовать «учителю», или, наоборот, сам орудовал перед одним или несколькими «мастерами», показывая, на что способен? Потешил себя кровавой баней?

Она бросила взгляд влево, на чудовищные фотографии сцен преступления, которые только что видела. КП или Луазо наверняка покупали такое вначале, тогда их и приметил тоже здесь ошивавшийся Харон. Так они и сделали свои первые шаги в направлении Аида, прежде чем зайти совсем далеко. А потом еще дальше…

Она двинулась вперед. Продавцы сменяли друг друга. Камиль наткнулась даже на женщину лет сорока, которая предлагала бензопилу с какими-то засохшими ошметками на зубцах. На бумажке было написано: «Подлинник».

Наконец Камиль добралась и до стенда, посвященного Шэферу. Кроме рисунков и всякой всячины: оправы очков, волос с его головы и прочих частей тела, — была тут и старая черная видеокассета без этикетки, тщательно упакованная в прозрачную пленку. Продавцом был гот с длинными черными волосами. Его плечи покрывал плащ. Камиль подумала о Носферату.

— Это настоящая, оригинал. Снято самим Шэфером. Ты не найдешь ничего более запредельного, более тошнотворного. По сравнению с этим прочая ерунда — все равно что кошачья моча, уж ты мне поверь.

Камиль вспомнила о Лесли Бекаро. Как бы та отреагировала на такой «объект»? Заплатила бы любую цену, только бы заполучить его и устраивать себе домашний просмотр, устроившись в гостиной с кошкой на коленях? Ну почему, почему, почему? Камиль даже не хотелось уже говорить, как-то реагировать.

— Да пошла ты! — крикнул ей в спину гот.

Она достигла предела. Нервы уже не выдерживали, она так больше не могла. И тут еще эта адская жара, запах пота, исходивший от тел, которые ей попадались. Она вообразила себя пленницей в глубине шахты, будто ее засыпало из-за взрыва рудничного газа. Ей пришлось несколько раз пощупать свою сонную артерию, чтобы уловить пульсацию. Она чувствовала, что может запаниковать в любой момент. И тогда будет вынуждена подняться на поверхность.

Конец рынка приближался. Продавцы попадались все реже и теперь держались очень далеко друг от друга. Она с трудом угадала сидящий силуэт в глубине ниши. Это было самое темное и уединенное место во всей галерее. Внезапно оттуда вышел человек, опустив голову, свернул вправо и исчез в темноте, двигаясь в хорошем темпе.

Камиль глубоко вдохнула и направилась туда, откуда он появился. Вдруг ей в лицо ударил слепящий луч фонаря.

— Вали отсюда, девка. Тут для тебя ничего нет.

Голос исходил из глубины ниши. Низкий, властный. Держа в одной руке погашенный фонарик, Камиль выставила другую перед глазами. И сделала еще один шаг вперед.

— Откуда тебе знать? — возразила она. — Я возвращаюсь с пустыми руками, потому что ничто из увиденного меня не заинтересовало.

Молчание. Луч фонаря прогуливался по ее телу. Откровенно, беспардонно высвечивая самые интимные его уголки. Потом вернулся к лицу.

— И что тебя интересует?

Камиль уже готова была сорваться, но у нее возникло ощущение, что эта чрезмерная нервозность играет в ее пользу. Она прислушалась к тому, что ей говорило сердце в груди — сердце, которое наверняка здесь уже бывало и встречалось со взглядом человека в глубине пещеры.

— Я ищу оригинальные произведения. Все это, Шэфер, Банди, — старье, вчерашний день, хлам. Я хочу… чего-то неизвестного, сюрприза. Прикоснуться к тому, чего никто другой не может себе представить. Такое, конечно, не существует, но я хотела бы убедиться для очистки совести. По крайней мере, теперь я знаю.

Она кивнула на прощанье и направилась к выходу из туннеля. За ее спиной раздался голос.

— Погоди. Иди-ка сюда…

Резко остановившись, Камиль обернулась. В ее голове замигали красным светом все сигнальные лампочки. Она пошла на голос. Прямо перед ней на земле лежал кусок черного сукна. Лицо человека в темноте невозможно было разглядеть. Молодая женщина включила фонарик и посветила им на сукно.

— Погаси фонарь! — рявкнул голос.

Камиль тотчас же повиновалась.

— Но тут же нет ничего. И в чем смысл?

— А ты чего ожидала? Отрезанных голов?

На какую-то долю секунды Камиль оцепенела, и в этот момент луч света снова ударил ей в лицо, наверняка чтобы застигнуть врасплох ее удивление. Все в ее теле клокотало. От беспокойства, от страха.

От уверенности.

Он был здесь, прямо перед ней. Тот самый КП. И он ее проверял. Камиль молилась, чтобы он не успел поймать ее в то бесконечно малое мгновение, когда она удивилась упоминанию об отрезанных головах.

Из глубины пещеры донесся смех:

— Шучу, как сама понимаешь.

У Камиль возникло ощущение, что ее, раздев догола, внимательно ощупывают взглядом. Она постаралась унять дрожь.

— А ты что думала? — спросил голос. — Что я предлагаю вещи, которые можно выставить? Что ты можешь притащиться сюда и вот так запросто проникнуть в мой мир?

Он щелкнул пальцами.

— Я ничто и никто, — добавил он. — Всего лишь заплутавший турист…