Франк Тилье - Страх

— И что же надо сделать, чтобы попасть в твой мир?

— Ты должна удивить меня. Рассказать мне свои маленькие истории. Что-нибудь интимное, понимаешь? Но не сейчас. Тебе надо будет снова вернуться сюда и покопаться в самой себе, чтобы все рассказать мне. Еще и еще. А теперь проваливай. Больше не хочу тебя видеть.

Камиль продолжала неподвижно стоять. Она не могла просто так уйти, все бросить. Ей надо было по крайней мере увидеть его, запомнить это лицо. И тогда она зажгла фонарик и внезапно осветила его: лысый, очень голубые глаза, слегка заостренный череп. Маленький шрам на подбородке и серьга-тоннель в мочке правого уха.

— Погаси немедленно, сука!

Он молниеносно вскочил на ноги. У Камиль мелькнуло впечатление, будто она снова видит силуэты на стене скотобойни.

Она погасила фонарик и подняла руки в знак капитуляции:

— Ладно, ладно.

Она отпрянула назад и направилась вправо.

Ей требовался воздух, сейчас же. Она ускорила шаг, все время поворачивая направо.

Дальше стенки сужались, словно чтобы удушить ее.

Она видела его лицо и сможет его опознать. Достаточно дождаться, когда он отсюда выйдет, проследить за ним или записать номер его машины, и готово дело.

Она обернулась, чувствуя, как страхом свело живот.

Никого…

У этого типа кошмарное лицо, у нее прямо мурашки по всему телу. Коридоры все еще разделялись. Направо, все время направо, сказал Эреб. Это было бесконечно, похоже на лабиринт.

Она протиснулась в очень низкий проход, где высоты едва хватало, чтобы двигаться, сильно пригнувшись. Сердце стучало тяжело, но не слишком быстро. Камиль запыхалась сильнее обычного. После мадридского аэропорта ей постоянно казалось, будто она волочит за собой наковальню.

Проклятье, только не сейчас.

Она была вынуждена остановиться, скривив губы, согнувшись пополам. Дыхание стало натужным, словно после стометровки. Приближался приступ. Неистовый, опустошительный. Смерч в груди, который заставлял ходить ходуном ее ребра, подстегивал кровь бежать быстрее.

Скривившись и держась за стенку молодая женщина присела. Она не хотела умереть вот так. Только не здесь. Она тяжело дышала, лоб был в поту, нижнее белье промокло. Ей показалось, что она теряет сознание, и никак не удавалось понять, надолго ли разыгралась эта иммунологическая буря, прежде чем сердце снова обретет свой нормальный ритм.

Наконец Камиль удалось сделать глубокий глоток воздуха. Насос снова заработал.

Но сколько еще времени она продержится на этот раз?

Молодая женщина встала — обессиленная физически и сраженная психологически. Ноги ее едва держали. Она, как смогла, вытерла лоб и лицо и продолжила путь. Каждый ее шаг весил тонны.

Она шла до тех пор, пока не уперлась в тупик: на ее пути выросла стена черепов, выступавших из камня. Хотя она была уверена, что ни разу не ошиблась, все время поворачивая вправо.

Паника схватила ее за горло.

Она обернулась, и ей почудилось, что сердце оставляет ее.

Камиль едва успела заметить перед собой остроконечный череп, прежде чем кулак впечатался ей в лицо.

Она упала.

Чернота.

Понедельник, 20 августа 2012 года

Людей, выходивших из «Олимпа», становилось все меньше.

Было без пяти три, через пять минут клуб закрывался.

Люси и Белланже, сидевшие в машинах, один в начале улицы, другая в конце, переговаривались по мобильному телефону.

— Она наверняка прошла мимо тебя, — сказал Николя. — Справа, быть может, или…

— Гарантирую тебе, что нет.

Капитану полиции уже не сиделось на месте. Оставшись без курева, он изорвал пачку из-под сигарет в клочки. У него болела и кружилась голова. У выхода из клуба появились новые силуэты. Сыщик вытянул шею. Но его надежды испарились, мимо него прошла какая-то парочка и растворилась в ночи.

— Мы же не можем сидеть тут просто так! — проорал он в трубку — Не можем позволить им закрыть двери!

Люси пыталась жонглировать своим телефоном, отвечая шефу и принимая эсэмэски, которые посылал ей Шарко, чтобы узнать, как у них дела.

— Они устроят нам неприятности, если мы на них наедем, — возразила Люси. — Мы же не знаем ни куда бить, ни кого, и нас всего двое, без документов, без ордера на обыск. Эти ребята знают закон, а дивизионный не захочет проблем. Официально нас тут нет. — Она тяжело вздохнула. — И уже четыре часа, как у нас нет никаких известий от Камиль. Я думаю, что там ее уже нет.

— Уже нет? — отозвался Николя. — И где же она тогда?

— Катакомбы тянутся под Парижем на сотни километров. Быть может, из этого клуба есть другой выход. А может…

Молчание. Но надо было признать очевидное, так что Люси закончила свою фразу:

— …может, ее раскусили.

Она откинулась затылком на подголовник и прижала пальцы к векам. Это бесконечное ожидание было настоящим кошмаром, и ее нервы уже почти не выдерживали.

Через несколько минут огни клуба погасли. Вышла последняя группа — очевидно, работников заведения — и быстро рассеялась. Люси пристально разглядывала в зеркало заднего вида каждый силуэт, каждое лицо. Ее последние надежды увидеть среди них Камиль исчезли.

Улица стала совсем безжизненной. Ничего, кроме тишины да мерцания нескольких далеких огней.

Но куда же подевалась молодая женщина? Белланже не хотел уходить со своего места, цеплялся за него, убежденный, что Камиль, в конце концов, выйдет, но Люси удалось его убедить снять наблюдение.

Они встретились через несколько улиц. Тормозя, Николя чуть не снес уличный фонарь, задев его колесом. Люси еще никогда не видела шефа в таком состоянии. Выходя из машины, он шатался.

— Где, черт побери, мы прокололись? — пробормотал Николя дрожащим голосом. — Мне надо ее найти. Надо… — Он покачал головой. — Мы не можем оставить ее в руках этого типа, Люси. Иначе она погибнет.

Он прислонился к машине, прижав ладони ко лбу, измученный морально и физически. Его вдруг прорвало, как створы плотины.

Люси поддержала шефа и довела до своей машины.

— Твою завтра отсюда заберем. Ты не в состоянии вести.

Она взяла ключи из рук Белланже, правильно припарковала его машину и закрыла дверцы.

Потом усадила его на соседнее сиденье и включила зажигание.

— Отвезу тебя домой. Ты должен немного поспать.

Через три минуты Николя провалился в сон.

Люси отправила Шарко довольно пессимистическую эсэмэску:

Возвращаемся без Камиль. Неизвестно, где она. Это провал, Франк. Думаю, она в руках КП.

Широкий солнечный луч сканировал город, без приглашения проникая в каждый дом. И тотчас будил обитателей, весьма заметно припекая.

Было около семи утра. Люси этой ночью не сомкнула глаз. Она вернулась домой на несколько часов, приняв эстафету ночных кормлений, чтобы дать матери немного отдохнуть. Пила кофе чашку за чашкой, чтобы выдержать, сохранить ясной голову, из которой не шли элементы расследования, которыми она располагала: фотографии, отчеты, списки персонала РБЦ. Единственный спасательный круг, за который она могла ухватиться.