Франк Тилье - Шарко

Николя дал женщине время прийти в себя. Он отпил глоток кофе, заметив по фотографиям, что у семьи Верже своих детей, очевидно, не было. Потом попросил рассказать о тех, с кем общалась Летиция.

– Она была обычной молодой девушкой, как все прочие, я уже говорила вашим коллегам, которые ее искали. Готовилась получить диплом парикмахера, у нее была голубая мечта – делать прически звездам. Но это была ее мечта, и она ее лелеяла. А общалась она со сверстниками, в школе или в молодежном клубе. Она там слушала музыку, смотрела фильмы, играла в пинг-понг. Почему именно ее у нас отняли, а не другую? Почему этот ненормальный накинулся еще на двенадцать человек? Может, у вас есть ответы?

Николя поджал губы. Мадам Верже вела себя так же, как и другие близкие жертв, она ожидала, что копы заполнят гигантские пустоты ее разбившейся жизни.

– Мы работаем над этим не покладая рук. Вы не знаете, у Летиции были татуировки или другие пирсинги, кроме кольца в носу?

– Нет, только кольцо. Мы часто вместе ходили в бассейн. Я бы заметила.

– Она с вами никогда не говорила о… черном лебеде?

– Черном лебеде? Я… Нет, а с какой стати?

– Вы не против, если мы осмотрим ее комнату?

– Не думаю, что вам это даст больше, чем вашим коллегам, но с чего мне возражать?

Она повела их на второй этаж. Комната в мансарде оставалась в том же виде, заваленная безделушками, одеждой, коробочками с дешевыми украшениями. На стенах как попало прилеплены постеры с певцами, актерами, старлетками из реалити-шоу. Мир двадцатилетней девушки. Кристель Верже осталась на пороге, как будто мощная невидимая сила не давала ей проникнуть в это пространство. Попирать территорию мертвых, прикасаться к их вещам… Николя помнил это чувство после жестокого исчезновения Камиллы. Что делать с вещами исчезнувших? С их одеждой, памятными вещицами? Где их хранить и в каком виде?

Паскаль просматривал диски и украшения, пока Николя занимался стоящими на стеллаже книгами. Ничего имеющего отношения к сатанизму. Николя пришел к убеждению, что девчонка в этой бредятине не участвовала.

Вдруг его сердце подпрыгнуло, когда между двумя книгами попался журнал, изданный EFS – Французской федерацией доноров крови. Там излагалась история переливания крови, от самых истоков и до наших дней. Капитан достал журнал с полки, быстро пролистал и повернулся к своей собеседнице:

– Вы в курсе, почему Летиция хранила такого рода литературу?

– Да, конечно. Она сдавала кровь минимум два раза в год.

Кровь вновь возникла из самого неожиданного места – с книжной полки мертвой девушки. Николя выжидательно посмотрел на Верже, приглашая продолжить.

– Я не очень в этом разбираюсь, но знаю, что у нее очень редкая кровь, группы, которую называют бомбейской. Во Франции людей с такой группой меньше тысячи. Летиция осознавала всю редкость своей крови и хотела сделать доброе дело, отдавая ее тем, кто в этом нуждался.

Бомбейская группа крови… Николя вспомнил, что психиатр Мев Дюрюэль упоминал эту группу, только у него это вылетело из головы. Разумеется, о случайности и речи не было. Коп не понимал, как это связано с шизофренией, но одна из сторон расследования вдруг предстала в новом свете: а что, если Летиция была выбрана из-за своей редкой крови? А вдруг и у других пропавших то же алое золото в венах? Были ли эти похищенные сейфами, которые следует вскрыть, чтобы добраться до бесценного сокровища?

Мозг Робийяра тоже работал на полную мощность, кусочки складывались в единую картину и так явно, что он спросил:

– А есть какая-то связь между тем фактом, что человек родом с Реюньона, и этой группой крови?

– Летиция мне это уже рассказывала, да. Насколько я поняла, сама группа была открыта в Индии в середине девятисотых годов, а конкретно – в Бомбее, где она имеется у части населения из-за многих генетических смешений. Некоторые ее носители мигрировали на остров Реюньон и благодаря метизации распространили эту особенность среди его населения. Они там более многочисленны, чем где-либо еще.

Она нахмурилась:

– Вы думаете, что Летицию похитили и убили из-за ее крови?

– Мы отрабатываем все следы.

Николя скрывал свое возбуждение, но в руках у него был один из ключей. За этими людьми охотились из-за их столь специфической крови. Возник новый вопрос: если у других пропавших тоже была бомбейская группа, как vampyres могли узнать о такой редкости, ведь донорство считается анонимным? Как они могли вычислить их и найти в целой Франции?

Полицейский прикинул, как действовал бы он сам с его профессиональной подготовкой: копы располагали базой регистрационных номеров. По номеру машины они могли найти владельца, где бы он ни находился. С кровью дело должно обстоять так же. По группе крови наверняка можно добраться до различных доноров.

А доступ к базам обязательно должен контролироваться по всем правилам безопасности.

С этого момента Николя был убежден: один из этих сволочных любителей крови проник в сеть донорства, как скрытый вирус в вены. Но вирус всегда оставляет за собой след, а Николя теперь знал, куда целить.

Последний вопрос, просто чтобы сэкономить время:

– Вы знаете, где Летиция сдавала кровь?

– В центре Анри-Мондор, в Кретее, я сама ее туда возила. И там расположен единственный банк редкой крови во Франции.

Она поднесла им ответ на блюдечке.

Оба копа поблагодарили и умчались вихрем.

Французская федерация доноров крови, отделение Иль-де-Франс, расположенное в университетском больничном центре Анри-Мондор в Кретее, было одним из тридцати двух центров, разбросанных по всей стране, но с одной особенностью: именно там находился BNSPR, национальный банк крови редких фенотипов.

Внутри здания кто-то останавливался у регистрационной стойки заполнить бланки, другие исчезали в медицинских кабинетах. Чуть подальше находился буфет – чтобы можно было восполнить сахар после сдачи крови. За стеклом – лежащие доноры с зажатой в кулаке пластиковой грушей, подсоединенные к гигантским машинам, которые перемешивали многие литры компонентов крови. Старшее поколение, желающее принести пользу, но Николя был удивлен обилием молодежи, с наушниками на голове или книжкой в руках. Он понаблюдал за снующими медсестрами, врачами, лаборантами… Возможно, один из монстров, которых они искали, скрывался среди них.

Их с Паскалем принял секретарь по связям, но капитан в двух словах разъяснил, что они пришли не туризма ради, причем так доходчиво, что пять минут спустя они уже входили в кабинет директора Федерации.

Жофруа Валковяк, лет пятидесяти, а то и чуть больше, был не слишком любезен и, казалось, раздражен тем, что ему пришлось скомкать телефонный разговор. Он указал им на два стула и устроился напротив, поглядывая с явным недоверием. Кровь – дело деликатное и не терпит грязи.