Франк Тилье - Шарко

– Слушаю вас.

Николя пошел напрямик, для начала сведя подробности к минимуму:

– Нас привели сюда несколько причин. Первое: нам необходимо срочно узнать, кто имел доступ к информации об одном из ваших постоянных доноров, Летиции Шарлан. У нас есть все основания полагать, что тот же сотрудник имел также доступ к данным и других доноров одинаковой с Летицией группы крови, то есть бомбейской. И мы должны как можно быстрее этого сотрудника вычислить.

Валковяк откинулся в кресле, подчеркивая разделяющую их дистанцию. У него было худое лицо с выступающими костями и седоватые усы, подстриженные в стиле «диктатор».

– Вы прекрасно понимаете, что я не могу отвечать на такого рода запросы. Как и у вас, у нас есть законы, ограничивающие зону нашей компетенции. Биоэтика и защита личных данных запрещают нам…

Николя не слушал его болтовню. Резким движением он выложил на стол свой мобильник:

– Знаете, эти законы… Даже мы, копы, по большей части ими пренебрегаем. Гляньте на эти фотографии. Их штук пятьдесят, но вы не обязаны смотреть их все.

Чиновник взял мобильник. Указательным пальцем он прокрутил снимки и сморщил нос:

– Зачем вы показываете мне такие вещи?

– Тринадцать тел, найденные в Ивелине… Это мы нашли те трупы, один за другим. Среди них была Летиция Шарлан, всего двадцати лет от роду и донор в вашей организации. Все несчастные жертвы были обескровлены до последней капли.

Молчание. Директор оценил серьезность ситуации:

– И вы думаете, что эти смерти связаны с их группой крови? Поэтому вы здесь?

– Такое более чем вероятно. По мнению нашего антрополога, который исследовал скелеты, тела принадлежат представителям разных этнических групп – китайцы, индусы, африканцы. Что полностью соответствует реюньонским корням. И потенциально…

– …группе крови бомбейского фенотипа. Господи!

Николя и Паскаль обменялись довольными взглядами: мужик проникся.

– Ни один полицейский или жандарм не мог связать эти факты, – добавил Робийяр. – Они были разделены во времени – протяженностью в два года, по нашим данным, – а также территориально, иначе следователи в конце концов сумели бы их сгруппировать. Среди них и женщины и мужчины всех возрастов. Не удавалось выделить общий профиль, кроме пресловутой этнической принадлежности некоторых. Тот, кто выслеживал их, знал об особенности их крови, а значит, с неизбежностью имел доступ к данным, собранным в вашей системе.

Валковяк вернул телефон Николя и задвигал мышью своего компьютера:

– Почему, по-вашему, они творили все эти ужасы?

– Мы рассчитывали, что как раз вы нам и объясните. У этой группы крови есть какие-нибудь особенности, за исключением ее редкости?

– Я не буду вдаваться в детали, вы все равно их не поймете. Простоты ради скажу, что кровь состоит из красных кровяных телец, или эритроцитов, кровяных пластинок, или тромбоцитов, и белых кровяных телец, или лейкоцитов, и все они переносятся в жидкости, богатой минеральными солями и протеинами, называемой плазмой. На поверхности красных кровяных телец находятся антигены, а в плазме – антитела. Если вы введете красные тельца от человека А в плазму человека Б – как в случае переливания – то антитела человека Б начнут атаковать чужеродные тельца, если группы крови несовместимы. Это вызовет то, что называется гемотрансфузионным шоком, а он может привести к смерти.

Он бросил взгляд на свой вибрирующий мобильник и отклонил вызов.

– Вам в основном знакомы две системы классификации групп крови – группа по АВО и группа по резусу, – но должен сказать, что существует еще тридцать одна система, и внутри каждой из них свои тонкости, что иногда делает переливание крови и пересадку органов крайне затруднительными. Что касается бомбейской крови, правила просты: ее носитель может дать свою кровь любому, это одна из самых универсальных разновидностей крови в мире, но перелить ему можно только бомбейскую группу. Отсюда вся важность донорства редкой крови, которое позволяет нам создать запас и обеспечить нужным количеством пластиковых контейнеров с такой кровью другого носителя совместимой группы в случае необходимости: аварии, генетической болезни, родов, серьезных хирургических операций.

Николя задумался. Он вспомнил о пустых контейнерах в подвале у Рамиреса, о гирудине пиявок, позволяющем хранить запасы крови, о тех литрах алого золота, которые покинули тела их несчастных хозяев. Возможно, «Pray Mev» создавала собственный банк бомбейской крови? Зачем? Чтобы можно было делать переливание любому человеку, какая бы группа у него ни была? И где место Мев Дюрюэль с ее столь редкой кровью в этом уравнении с неизвестными?

Директор принялся стучать по клавиатуре, вырвав Николя из его размышлений.

– Все отслеживается, от донора до реципиента, от любого, кто проводит поиск в системе, до того, кто просто просматривает файлы, в каком бы учреждении он изначально ни находился. Даже мое подсоединение в данный момент уже ушло в архив.

Полицейские хранили молчание, минуты текли, и они уже начали подумывать, что след ведет в никуда, когда лицо директора вдруг посерьезнело. Кликнув еще несколько раз, он откинулся в кресле с ошеломленным видом.

– Вы что-то нашли? – спросил Паскаль.

– Кажется, да… Судя по учетной карточке, речь идет об одном из лаборантов, который занимается биологической классификацией донорской крови в лаборатории Ренжис… Вернее, занимался. Уже почти два года, как он ушел.

Он поднял глаза на полицейских:

– Я работал там до того, как пришел сюда на место старого директора, и знал этого лаборанта. Мне кажется, он уже тогда все время был на больничном.

Он помолчал, смиряясь со случившимся, потом снова повернулся к компьютеру:

– Судя по тому, что я здесь вижу, за несколько недель до своего ухода он запустил целую кучу поисков, и всякий раз поздно вечером. И только касательно бомбейской крови. Обычно такого рода вещи делаются для статистики, но никогда не запрашивается столько деталей. А он сделал распечатки с указанием возраста, имени и адреса каждого донора. В результате получилось более трехсот восьмидесяти человек…

Он выдержал новый удар, не отводя глаз от экрана. Николя больше не мог усидеть на месте: имена тринадцати жертв наверняка были там, затерянные в длинном списке доноров бомбейской крови. Директор вздохнул и объявил:

– Арно Летьен. Вот у меня его адрес перед глазами.

Кампус университета Пьера и Мари Кюри у станции метро «Жюссье», в двух шагах от Сены и Ботанического сада, был городом в городе, целиком отданным наукам. Более двадцати тысяч студентов, муравейник преподавателей-исследователей, улей научных лабораторий, работающих по всем вообразимым направлениям, от генной инженерии до молекулярной химии, не говоря о науках о Земле [61] Науки, занимающиеся изучением планеты Земля (литосферы, гидросферы и атмосферы), а также космического пространства вокруг Земли. После появления космических зондов, позволяющих исследовать объекты Солнечной системы, в науки о Земле была также включена планетология. . Взвар серого вещества, который пророс в этих стенах Нобелевскими премиями по физике, медалями Филдса [62] Медаль Филдса – эквивалент Нобелевской премии для математиков. – Примеч. авт. и директорами по науке Национального центра научных исследований…