Песах Амнуэль - Расследования Берковича 1 [сборник]

— Так-так, — заинтересованно сказал Беркович. — Уверен, что давно, и что между ними существуют деловые контакты.

— Почему ты так решил? — спросил Хутиэли. — Впрочем, ты прав. Поруш и Шалом Шохин, отец Ализы, долгое время были компаньонами, потом фирма разорилась, но отношения между семьями остались нормальными.

— Могу себе представить, — сказал Беркович. — Инспектор, я не хочу встревать в дело, которым занят сержант Горелик, но вы-то можете… Элементарная вещь. Как надувал шары этот Тарауи? У него ведь не было аппарата, он делал все сам. Такой шар не может лететь, ведь он надут углекислым газом, а не гелием. Каким же образом шарик оказался в ветвях дерева?

— Да мало ли… — возразил инспектор, но через мгновение взгляд Хутиэли стал острым и заскользил по строчкам протокола.

— Черт, — сказал инспектор, найдя нужное место, — как я не обратил внимание…

— Да это классический случай, — обронил Беркович. — Почти все попадаются… Помню, у нас в школе был случай, когда…

— Погоди ты со своим случаем, — с досадой сказал Хутиэли. — Получается, что Поруш соврал, и никакого шара на ветвях не было.

— Тем более, что и в деле шар как вещественное доказательство не фигурирует. Кто его видел, кроме самого Поруша?

— Ты думаешь…

— Я думаю, что между Порушем и старшим Шохином существует какая-то давняя вражда. Поруш решил воспользоваться случаем, похитить девочку и потом шантажировать Шохина. Палестинец служил всего лишь прикрытием. Легко ведь обвинить его в похищении. А на самом деле… Не знаю, возможно, если хорошо прижать Поруша, он сознается, куда он дел машину Тарауи и его тело. Вряд ли Поруш оставил палестинца в живых. Зачем ему свидетель?

Хутиэли, однако, уже не слушал сержанта. Он говорил по двум телефонам сразу, отдавая распоряжения об изменении тактики поиска.

— Вы только моего имени не называйте, — попросил Беркович, — а то сержант Горелик сживет меня со света.

Хутиэли не ответил. Ему только что сообщили, что «Форд-транзит» стоит в гараже Поруша.

Утро выдалось хмурое, с запада шли тучи, набираясь над морем влаги. Сержант Беркович приехал в управление на десять минут раньше начала рабочего дня. Было воскресенье и, как обычно в первый день недели, комиссар Бадаш назначил на девять часов обзорное совещание. Беркович терпеть не мог заседаний, на которых, по идее, коллеги должны были обмениваться мнениями о текущих делах, а на деле скучно и без эмоций докладывали о том, что делали на прошлой неделе. Десять минут до начала совещания Беркович хотел посвятить медитации — просто посидеть, закрыв глаза, и настроиться на двухчасовое нудное безделье.

На шестой минуте, когда Беркович уже почти убедил свой организм в том, что совещания — важнейшее звено в работе полиции, зазвонил телефон на столе инспектора Хутиэли. Сам инспектор отсутствовал — обычно по воскресеньям он сразу направлялся в зал заседаний, не заходя в собственный кабинет и не теряя времени на просмотр утренних сводок.

Беркович встал и, чертыхнувшись про себя, поднял телефонную трубку. Конечно, ему не повезло — звонил со своего сотового телефона сержант Горелик. Впрочем, как сказал бы по этому поводу инспектор Хутиэли, еще неизвестно, кому повезло меньше.

— Это вы, Беркович, — разочарованно произнес Горелик, — а где инспектор?

— В зале заседаний, — сообщил Беркович и добавил: — Свой сотовый телефон он на это время отключает.

— Знаю, — буркнул Горелик. — Придется вам принять сообщение. На своей вилле убит Давид Варзагер.

Горелик замолчал, ожидая реакции Берковича и воображая, видимо, что реакция эта должна быть шумной. Не услышав в трубке ожидаемых возгласов, Горелик вынужден был объяснить:

— Варзагер — миллионер, один из совладельцев концерна «Юваль» по огранке драгоценных камней. Недавно он приобрел на аукционе в Лондоне бриллиант «Доместик» стоимостью полтора миллиона долларов.

— А! — воскликнул Беркович, поняв, наконец, о ком идет речь. — Конечно, вспомнил! Что произошло?

Горелик несколько секунд раздумывал, стоит ли вообще вводить Берковича в курс дела. В конце концов он понял, что, раз уж сержант сегодня на службе, то все равно инспектор Хутиэли пошлет именно его разбираться в происшедшем, и потому не имеет смысла скрывать информацию.

— Варзагер был на своей вилле один всю ночь, — сказал Горелик. — Утром посыльный принес газету «Едиот ахронот», хотел положить у двери, как обычно… Но дверь оказалась полуоткрытой, в салоне горел свет. Посыльный заглянул внутрь и увидел, что хозяин лежит на полу у лестницы, которая вела на второй этаж. Он вызвал полицию. Варзагер упал с лестницы и сломал себе шею. Умер практически мгновенно.

— Несчастный случай? — с надеждой в голосе спросил Беркович.

— Нет, — резко сказал Горелик. — Эксперт утверждает, что его столкнули с лестницы. Если бы он просто упал, то пересчитал бы своим телом все ступеньки. А так — на теле никаких повреждений, но шея сломана. И на затылке след удара.

— Я сейчас приеду, — сказал Беркович. — Понимаю, что вас больше устроил бы сержант Цуркис, но ведь инспектор все равно пошлет меня, так чего уж там…

— Запишите адрес, — Горелик решил обойтись без комментариев.

Вилла миллионера Варзагера располагалась в тихом районе Раананы, вокруг дома росли пальмы, несколько высоких елей и еще какие-то деревья, похожие то ли на клены, то ли на ивы, Беркович не был силен в ботанике и не видел особой разницы. Когда он быстрым шагом вошел в салон, эксперт Брон дописывал последние строчки предварительного заключения, а санитары готовились выносить тело.

На первый взгляд все оказалось именно так, как и говорил сержант Горелик. Миллионер в домашнем халате лежал на расстоянии метра от нижней ступеньки крутой лестницы, голова его была вывернута под неестественным углом. Варзагера наверняка столкнули сверху, и он летел вниз, не касаясь ступеней.

— Я могу идти? — спросил эксперт у Берковича после взаимных приветствий.

— Да, — кивнул Беркович. — Заключение пришлите на компьютер инспектора Хутиэли.

— Есть следы взлома? — спросил он у Горелика, когда эксперт вышел. — Следы борьбы наверху? Что-нибудь пропало?

— Слишком много вопросов, сержант, — проворчал Горелик. Чувствовалось, что больше всего ему хочется уйти и оставить Берковича самому разбираться в уликах, если их вообще можно было найти. — Явных следов взлома нет, но замке двери — не этой, а со стороны кухни — характерные царапины. Кто-то вошел через черный ход, а вышел уже отсюда, оставив дверь открытой. Следов борьбы нет. Пропал бриллиант «Доместик».

— Ого! — воскликнул Беркович. — Почему вы так решили?