Фань Ипин - Гора Тяньдэншань

— Нет, она называется Шанлин, без иероглифа «гань», — поправил ее Вэй Цзюньхун.

— И без этого иероглифа в уезде с таким названием могут появиться герои, такие как ты, — произнесла Лун Мин и внезапно улыбнулась, лицо ее снова потеплело.

Благодаря комплиментам Лун Мин и, главное, из-за того, что выражение ее лица изменилось, Вэй Цзюньхун успокоился и вновь воодушевился.

— Эх, сюда бы еще вина!

— Нет. И даже если бы было, не дала бы, не позволила бы тебе пить. Ты вчера так напился, что я испугалась.

— Чего испугалась?

— Что ты не очнешься после выпитого.

— Я готов навечно забыться в твоих нежных объятиях.

— Похоже, я слишком много масла добавила в еду, — сказала Лун Мин, глядя на блестящие от масла губы Вэй Цзюньхуна. — Когда ты перейдешь к обсуждению служебного дела?

Вэй Цзюньхун уставился на нее, словно забыл, о чем вообще речь. Он прожевал кусок, проглотил, запил супом и только после этого отложил палочки.

— Дело вот в чем. Линь Вэйвэнь использовал твоих учеников для торговли наркотиками, это ведь ты сама сказала. Я рассказал об этом своему начальнику. Вчера, когда надо было уладить дело с ребятами в реабилитационном центре, я разгорячился и рассказал начальнику о том, что Линь вовлекал детей в торговлю наркотой. Нельзя сказать, что я проболтался, ведь огонь в бумаге не спрячешь. Начальник отнесся к этому очень серьезно, сказать, что он разволновался — это ничего не сказать. Ведь его срок полномочий подходит к концу, и его либо должны оставить на этой должности, либо повысить. И если подтвердится, что все это правда, то даже без расследования ему вряд ли удастся пойти на повышение или сохранить свою должность. Поэтому он дал задание мне и начальнику угрозыска провести расследование. В настоящее время это расследование мы проводим тайно, поэтому я и приехал один. Расскажи мне, пожалуйста, все, что тебе известно.

Лун Мин тоже отложила палочки, глядя на Вэй Цзюньхуна, который с такой заботой говорил о своем начальнике:

— Когда ты говорил, что собираешься получить награду, то имел в виду это дело?

Вэй Цзюньхун рассмеялся:

— Естественно! Я уже четыре года в Цзинлине, а до сих пор не расследовал никакого нормального дела. Вот ловил того, кто украл быка, так и тот сбежал. А то, что Линь Вэйвэнь может быть вовлечен в торговлю наркотиками, — это крупное и важное дело, и если окажется, что это правда, то я в любом случае получу награду.

— Хорошо, надеюсь, я смогу помочь тебе получить эту награду, — сказала Лун Мин и передала ему салфетку, чтобы вытереть рот. — Но с чего начать? Что ты хочешь узнать? Давай лучше ты будешь задавать вопросы, а я отвечать, как будто ты меня допрашиваешь.

Вэй Цзюньхун поспешил ответить:

— Я задам вопросы, но хочу сразу заявить, что это не допрос! Не надо вспоминать прошлое, что было, то прошло, сейчас ты — мой осведомитель, как житель района Чаоян в Пекине [24] Район Чаоян — самый крупный в Пекине, здесь находится деловой центр Пекина, посольства иностранных государств, знаменитый своими дорогими барами и ресторанами Саньлитунь, элитные апартаменты. В этом районе распространена наркомания и проституция, о чем неоднократно докладывали в полицию добровольцы и активисты, проживающие здесь. «Жители Чаояна» стало именем нарицательным, обозначающим людей, которые информируют о случаях, связанных с наркотиками и проституцией. , ха-ха!

— Спрашивай!

Вэй Цзюньхун задумался.

— Первый вопрос: на каком основании ты считаешь, что Линь Вэйвэнь вовлек твоих учеников в торговлю наркотиками?

— Все просто. Линь Вэйвэнь под предлогом того, что хочет дать им возможность совмещать учебу и работу, позвал их работать на него после уроков. И все, кто работал на него, пристрастились к наркотикам. Они — несовершеннолетние, если использовать их для незаконной деятельности, то потом легко можно ввести людей в заблуждение и уклониться от наказания. Поэтому я и думаю, что Линь Вэйвэнь вовлек их в торговлю наркотиками. Как минимум он наркотиками контролировал моих учеников для противозаконной наживы.

— Хм, — кивнул Вэй Цзюньхун. — Второй вопрос: твои ученики, которых использовали в незаконной деятельности и для торговли наркотиками, смогут подтвердить, что их втянул в это Линь Вэйвэнь?

Лун Мин покачала головой:

— Увы, нет, напрямую с ними контактировал и контролировал их другой человек, не Линь Вэйвэнь, но я знаю, что именно он стоит за этим! Тот, кто общался с ребятами, — его подручный.

— Как это можно доказать?

— Линь Вэйвэнь лично просил дать ему моих учеников, это точно, — сказала Лун Мин. — Я поначалу думала, что совмещать учебу и работу — хорошая идея. Но я и подумать не могла, что эти ребята потом будут ходить в школу вялыми и едва живыми, а на уроках у них будет идти пена изо рта. Я даже думала, что они больны, отвела к врачу, и тут выяснилось, что это из-за наркоты! Поэтому я и заподозрила, что их вовлекли в продажу наркотиков, и пошла на встречу с Линь Вэйвэнем, чтобы предостеречь его, наша эсэмэс-переписка сохранилась в его и моем телефонах, этому есть подтверждение, ты и сам знаешь.

— Да, я знаю. За неделю до его смерти вы с ним встречались, ты и в эсэмэс, и лично предупреждала его.

Тут Вэй Цзюньхун заметил, что лицо Лун Мин слегка исказилось, словно среагировав на что-то, и он сразу понял, на что именно:

— Конечно же, смерть Линь Вэйвэня никак не связана ни с твоим предостережением, ни с вашей встречей. Это была внезапная смерть по естественным причинам. И судя по всему, даже своей смертью он не сможет искупить всего содеянного.

— А может, имеет отношение? Ведь были же случаи, когда люди умирали после того, как на них наорут? Вон, в «Троецарствии» [25] «Троецарствие» — один из четырех классических романов Китая. Автор — Ло Гуаньчжун (ок. 1330–1400). Роман повествует о событиях, происходивших в Китае в конце II–III вв., когда империя Хань (206 до н. э. — 220 н. э.) распалась на три царства: Вэй, Шу и У, поэтому данный период называется периодом Троецарствия. Ван Лан умер после того, как его обругал Чжугэ Лян [26] В одном из эпизодов романа «Троецарствие» полководец Чжугэ Лян (181–234) сделал строгий выговор сановнику Ван Лану, у которого от его слов остановилось сердце (глава 93). ! Какое наказание для того, кто вызвал смерть человека, обругав его или пригрозив чем-то? Какова доля вины? Приговорите меня к наказанию, и я покорно приму его, — покраснев, произнесла Лун Мин, этот вопрос действительно был для нее крайне чувствительным.

Вэй Цзюньхун увидел, как исказилось любимое им лицо, словно цветок, который в любой момент может рассыпаться в прах, и поспешно сказал:

— Хорошо, со служебными делами на этом закончили, сейчас поговорим о другом — о наших личных делах.