Фань Ипин - Гора Тяньдэншань

— Нет, не о чем говорить. Раз со служебными делами закончили, то ты можешь идти. Уходи.

— Я не уйду.

— Мы же утром договорились, что пока не будем встречаться.

— Мы говорили, что временно не будем встречаться.

— Ну да, временно, а прошел всего день, даже меньше.

— Но для меня день длится как целый год.

— Вот нахал!

Вэй Цзюньхун рассмеялся и напустил на себя наглый вид. Он встал, поискал и нашел бутылку вина — местного вина из лонгана [27] Лонган (другое название — «Глаз дракона») — вечнозеленое дерево, его сочная мякоть имеет сладкий вкус. , налитого в бутылку из-под кока-колы. Вэй открутил крышку и налил в две кружки. Лун Мин сказала:

— Я пить не буду.

Вэй Цзюньхун помедлил:

— Я сам выпью.

Он выпил из одной кружки и уже приготовился выпить вино из второй, как Лун Мин забрала ее со словами: «Я все-таки выпью», — и выпила.

Очень быстро они вдвоем допили всю бутылку, Лун Мин нашла еще одну и со стуком поставила на стол:

— Давай! Продолжаем! Вина много — родители подарили.

Говоря это, она до краев наполнила стакан вином. Чтобы не упустить ни капли, Лун Мин припала губами к стакану и отпила от края. Когда вина стало чуть меньше, она ухватилась зубами за край, подняла стакан и продолжила пить. Вэй Цзюньхун наблюдал, как она выпила весь стакан до дна, не упустив ни капли, это было словно хорошо отработанное цирковое выступление.

— А ты так сможешь? — спросила Лун Мин, поставив стакан на прежнее место.

Застывший в изумлении Вэй Цзюньхун покачал головой.

— Это называется «дозаправка топливом в воздухе», — пояснила Лун Мин.

Она поднялась и достала маленький стаканчик и два яйца. Яйца она отложила в сторону, а в стаканчик налила вино. Затем Лун Мин поставила стаканчик в большой стакан, в котором тоже было вино. Подождав, пока стаканчик потихоньку опустится на дно, она поднесла стакан ко рту и выпила залпом.

— Это называется «подводная лодка».

Когда она договорила, яйца уже оказались у нее в руках. Она покрутила их в ладонях, словно это были шарики здоровья [28] Китайские шары здоровья (другое название — Баодин шары) используются для тренировки кисти и пальцев в восстановительной медицине. , а затем постучала ими о край стакана, потом еще раз, два сырых яйца вытекли в стакан. После этого Лун Мин налила в стакан вино, желтки плавали в нем, своим видом напоминая медуз. Она поднесла стакан к губам и одним махом выпила этот коктейль.

— Это называется «летяга в заснеженных горах».

— Где ты этому научилась? — сорвалось с языка Вэй Цзюньхуна.

Лицо Лун Мин снова напряглось:

— Какое тебе дело, где я этому научилась? Просто я умею пить. Я все умею — например, танцевать на пилоне, веришь?

Вэй Цзюньхун боялся и кивнуть, и покачать головой.

Лун Мин встала, вышла во внутренний дворик, включила музыку на телефоне, а сам телефон положила на окно. Затем она без малейшего смущения начала танцевать вокруг шеста, на котором обычно сушилась одежда.

Вэй Цзюньхун наблюдал за утратившей над собой контроль Лун Мин — как она кружит вокруг шеста, хватает его и прижимается к нему в развязном танце. Она строила ему глазки, поворачивалась спиной, двигая ягодицами, затем приоткрывала то одно плечико, то другое. Полуобнаженная, без комплексов, залитая лунным светом, она напоминала колдунью.

Неизвестно, сколько прошло времени, когда она наконец остановилась. Подойдя к сидевшему в прежней позе Вэй Цзюньхуну, Лун Мин спросила:

— Почему ты не сбежал?

— А почему я должен сбегать? Ты же меня не собиралась съесть.

— Ты же видел, — я нехорошая женщина. Я показала тебе свою темную сторону, ты же не сможешь ее принять.

— Почему не смогу? Что тут такого? Ты умеешь пить, умеешь танцевать — значит, ты очень талантливый, многогранный человек.

— Вэй Цзюньхун, ты правда не понимаешь, что я имею в виду?

— Не понимаю.

— Хорошо, тогда я выскажусь точнее, — сказала Лун Мин, — мы не подходим друг другу, мы разные и не можем быть парой. Ты лучше уходи, оставь меня.

— Что за ерунда? Я не уйду.

— Убирайся! — крикнула Лун Мин, уставившись на него. — Катись отсюда!

Ее крик, словно раскат грома в ясный день, перепугал Вэй Цзюньхуна. Он, как глупец или трус, боязливо выскочил из дома. Выгнав его, Лун Мин осталась одна.

Вэй Цзюньхун сел на мотоцикл, который одолжил теперь уже непонятно у кого, и уехал в ночь. Мотоцикл слабо светил фарами, в голове Вэй Цзюньхуна была пустота, а на сердце — черная тьма.

Поезд двигался на восток.

Хуан Инъу сидел, обхватив руками чашку, и с интересом смотрел в окно, в то время как Вэй Цзюньхун рассеянно и даже немного растерянно разглядывал своего начальника. Взгляд его был устремлен на Хуан Инъу, но мысли уже улетели далеко, в уезд Пинси провинции Фуцзянь — именно туда они направлялись.

Пинси — место, откуда был родом умерший Линь Вэйвэнь, в процессе расследования дела о его причастности к торговле наркотиками нужно было побывать там. О чем не знал Хуан Инъу, но был осведомлен Вэй Цзюньхун, так это о том, что здесь когда-то жил еще один человек — Лун Мин. Более того, адрес ее прописки на удостоверении личности совпадал с адресом Линя — поселок Хомай, деревня Саньбин, волость Цзяхэ, уезд Пинси, провинция Фуцзянь. Вэй Цзюньхун обнаружил этот удивительный факт, но скрыл его от начальника. Он вообще никому не сказал об этом и утаил от всех эту связь между Линь Вэйвэнем и Лун Мин, потому что ни во что не хотел ее вовлекать. Сейчас не хотел. Он надеялся, что Лун Мин и Линь Вэйвэнь — всего лишь земляки и ничего больше. Он даже надеялся, что расследование покажет, что Линь Вэйвэнь чист и никогда не торговал наркотиками, что он не наркобарон, а законопослушный предприниматель. Но разве это возможно? Если подтвердится, что Линь Вэйвэнь действительно торговал наркотиками, то почему Лун Мин, с которой они были земляками, донесла на него? На допросе после смерти Линь Вэйвэня Лун Мин сказала, что они просто знакомы, но умолчала о том, что они были родом из одного места. Она пыталась что-то скрыть? Может, она тоже участвовала в этой торговле наркотиками, а потом по каким-то причинам решила убить Линя? Хотя это было и важно, и страшно, но еще более важным и страшным было то, что Вэй Цзюньхун влюбился в нее! И сейчас любил ее. Именно поэтому он будет защищать Лун Мин. Пока не вскроется истинное положение дел, он будет скрывать, что они — земляки. Он был взволнован из-за такого риска, и поэтому, волнуясь, смотрел на начальника, словно воришка на свою жертву.

Хуан Инъу, очевидно, и не подозревал, что Вэй Цзюньхун что-то скрывает от него, он знал лишь, что цель путешествия — расследование. Торговал Линь Вэйвэнь наркотиками или нет — это еще нужно будет выяснить. А пока по дороге на его родину можно было смотреть на пролетающий за окном пейзаж, что для работавшего на износ и жаждущего передышки полицейского было возможностью совместить работу с отдыхом. Пейзаж за окном действительно был прекрасен и стал еще более красивым после того, как они въехали в провинцию Фуцзянь. Для Хуан Инъу, который был родом из Гуанси, это была незнакомая красота: высившиеся и тянувшиеся одна за другой горы, проплывающие мимо густые облака, напоминавшие пасущихся овечек. У подножия гор атласными лентами змеились горные реки с бамбуковыми плотами на них, по берегам видны были зеленые деревья, живописные пашни, дома с красными черепицами и множество людей. По сравнению с Гуанси, а точнее — с уездом Цзинлинь, горы здесь были мощнее, реки — колоритнее, а люди — зажиточнее. И если в Цзинлине повсюду рос сахарный бамбук, то тут везде располагались чайные плантации. Эти изумрудно-зеленые поля напоминали озера у подножия заснеженных гор или чистое море. Обожавший пить чай Хуан Инъу сосредоточенно вдыхал воздух, он словно опьянел от восторга, ему казалось, что он чувствует аромат, доносящийся с чайных плантаций. И в чашке, и с собой у него был фуцзяньский чай, чай из Пинси.