Крэйг Залер - Мерзкие дела на Норт-Гансон-стрит

– Ну, пожалуй… – Дейву Стэнли было двадцать пять лет, и он никогда не видел миллиметровку. – Может быть.

– Раньше делали такую бумагу – не знаю, может быть, делают и сейчас. Она разделена на квадратики для счетов, карт, графиков, рисунков – ее можно использовать самыми разными способами. И все, что ты на ней изображаешь, разбивается на части одинаковым образом. Именно так я поступаю, когда оцениваю вещи, – располагаю их на такой бумаге, но здесь. – Капрал постучал себя по лбу, оставив на нем отпечаток из красного перца.

– Ладно. – Офицер никак не мог решить, гений его напарник или идиот.

– Мы почти на месте.

Джанетто допил остатки содовой, выбросил банку в окно, и она застучала по бетону.

– Так следует поступать только с тем, что можно переработать.

– Разумная мысль.

– Так им будет чем заняться. – Капрал рыгнул.

– Слушай, может, наденем бронежилеты?

– Этот вызов – полный ноль. – Итальянец погладил свой живот, свисавший над ремнем, точно второй подбородок у англичанина. – К тому же я не уверен, что сейчас сумею влезть даже в самый большой.

Патрульная машина катила на юг. Полицейские вглядывались в ночь. На перекрестке они увидели пятнистую дворняжку, дрожавшую и умиравшую от холода.

– Бедняга, – сказал Дейв Стэнли.

– Есть способы умереть похуже. – Джанетто крутанул руль против часовой стрелки, посмотрел направо, и их автомобиль покатил дальше. – СПИД. Голод. Рак. Утопление. Концентрационный лагерь.

– Я думаю, концентрационный лагерь хуже всего.

Капрал направил машину на узкую темную дорогу.

– Леонора.

– Как ты можешь помнить все улицы?

Джанетто постучал себя по лбу.

– Миллиметровка.

Посреди дороги появилось что-то большое и темное. Капрал ударил по тормозам, завизжали шины. Остановившуюся патрульную машину и коричневый грузовой фургон, перекрывший улицу, разделяло всего сорок футов.

Итальянец принялся сигналить.

Другая машина не двигалась.

– Ты видишь, кто внутри? – спросил Дейв.

Капрал включил фары дальнего света, который отразился от чего-то со стороны пассажирского сиденья фургона и ударил полицейским в глаза.

Джанетто поморщился и выключил фары.

– Солнечный рефлектор? – предположил Стэнли.

– Будем действовать по правилам, – сказал его коллега и включил мигающий красно-синий свет.

Наклонившись вперед, молодой офицер взял микрофон и поднес его к губам.

– Немедленно уберите машину с дороги!

Приказ эхом разнесся по улице, но не вызвал никакой реакции.

Дейв Стэнли оглядел старые дома по обе стороны улицы, а затем посмотрел назад и разинул рот. Второй грузовой фургон блокировал выезд с улицы. Красно-синий свет окрашивал выхлопные газы, поднимавшиеся вверх, и тускло отсвечивал от темной поверхности асфальта. Второй фургон был таким же загадочным, как первый.

– Нас взяли в тиски, – сказал младший из полицейских.

– Если со мной что-то случится, – попросил Джанетто, – скажи моей жене, что я считал ее восьмеркой.

– Не десяткой?

– В это она не поверит, – капрал фыркнул. – На самом деле она пять с половиной.

– А я бы сказал: восемь.

Дейв Стэнли подумал о секретарше участка Шэрон, с которой ходил на свидания уже почти год, но так и не сумел придумать, что ей сказать.

Джанетто отобрал у напарника микрофон и включил его.

– Уберите машины с…

Боковая дверь коричневого фургона отошла в сторону, открыв темный квадрат, и в темноте что-то щелкнуло.

– Вниз! – закричал капрал.

Полицейские распростерлись на полу своей машины.

Грянул белый огонь. Ветровое стекло прогнулось, и на нем появились тысячи паутинок. Затем раздался выстрел второго дробовика, и затуманенное стекло разбилось. Искрящиеся осколки посыпались на спины сжавшихся в комок стражей порядка.

Холодный воздух ворвался внутрь, и Дейва Стэнли затрясло. Снова щелкнул затвор дробовика.

Джанетто поднял пистолет над приборной доской и выстрелил вслепую, отвечая на огонь невидимого противника.

– Вызывай поддержку! – крикнул он напарнику. – Скажи им…

Что-то ударило капрала по голове и упало у него за спиной.

– Проклятье, что это было? – спросил он, потирая голову.

Дейв заглянул ему за спину. Рядом с педалью газа лежала ручная граната.

Опустошив мочевой пузырь, молодой офицер распахнул дверцу и вывалился наружу с криком:

– Граната!

Мостовая ударила его в грудь, и он оглянулся через плечо.

Джанетто рванул другую дверь, но его задержал ремень безопасности, зацепившийся за кобуру.

– Дерьмо! – крикнул капрал.

Стэнли прикрыл голову.

Солнечный свет вспыхнул в ночи, и тут же грянул гром. Шрапнель ударила в ноги, ягодицы, руки и спину распростертого офицера, и у него возникло ощущение, что все тело оказалось в огромной жаровне.

Послышался звук тяжелого удара.

Рука Дейва, в ушах которого звенело, скользнула по горячему асфальту. Движение вызвало острую боль от осколка, попавшего в лопатку, но он продолжал движение, стараясь не обращать на нее внимания. Пальцы коснулись кобуры, и он прошептал одно слово:

– Ублюдок.

Пистолет исчез.

Молодой человек оглянулся через плечо. Над патрульной машиной поднимался красно-синий дым, а в трех футах от глушителя валялся исчезнувший пистолет. Оружие выглядело исправным.

Стиснув зубы, офицер приподнялся на руках, встал на четвереньки и пополз. Шрапнель терзала его мышцы и кости, он стонал, но продолжал двигаться к оружию. Бросив быстрый взгляд в сторону машины, увидел мертвое, лишенное рук тело, которое в последнее мгновение жизни пыталось схватить гранату. Обугленный воротник окружала масса, похожая на гнилой гранат.

Слезы наполнили глаза Дейва Стэнли, и весь окружающий мир стал красно-синим.

– Этот еще жив, – сказал кто-то со стороны коричневого фургона.

Дейв потянулся к своему пистолету.

Грянул выстрел дробовика.

Крупная дробь пробила голову офицера, и он рухнул на мостовую. Холодные, как лед, шарики застряли в самом центре его черепа.

– Возьми его значок, – сказал хриплый голос.

Утративший подвижность умирающий Стэнли почувствовал, как чья-то рука срывает с его груди значок.

– Придурок обмочился.

– Ты взял значок?

– Да.

– Хорошо. А теперь сними с него штаны и отрежь член.

Беттингер откинулся на спинку кресла, зевнул и посмотрел на настенные часы. Если он сейчас отправится спать, у него останется четыре часа до того момента, как зазвонит будильник и придется вставать на работу.

– Проклятье!

Детектив посмотрел на две папки, лежавшие на письменном столе справа, в стороне от остальных. Оба расследования давно были закрыты, но ему представлялось возможным, что убийца двух проституток виновен и в гибели Элейн Джеймс. Завтра Жюль съездит туда, где обнаружили тех женщин, – в брошенный многоквартирный дом и к сточной трубе в туннеле.