Крэйг Залер - Мерзкие дела на Норт-Гансон-стрит

– С каких это пор ночь расхаживает вертикально?

– Я думаю, это темная материя, – сказал Хуан, затягиваясь сигаретой.

– А разве ученые не пытаются ее отыскать?

– Изо всех сил.

– Похоже, я выбрал неудачный день замочить мои чашки Петри.

– Всегда есть риск.

Беттингер остановился на некотором расстоянии от квартета.

– Кто-нибудь из вас знает, что все это значит?

Перри обвел рукой место преступления.

– Это?

– Да, это.

– Кто-то не любит полицейских.

Хуан выдохнул дым.

– Согласен.

– Быть может, нам следует поделиться нашими выводами с инспектором? – спросил рыжий у детектива из Аризоны.

– Полагаю, он уже знает, – ответил азиат.

– Тогда, может быть, рассказать прессе? – Маллой приподнял брови, похожие на бледных гусениц. – Они любят, когда им преподносят сенсации.

Хуан снова сделал затяжку.

– Еще и еще, им всегда мало.

Тэкли продолжал пить кофе из термоса, сделанного из нержавеющей стали, и Беттингер не мог понять, хмурится он или ухмыляется.

– Когда я работал в других местах, убийство полицейского не было поводом для шуток, – сказал Жюль, стараясь не показывать своего раздражения.

– А где ты работал? – спросил Перри. – Могу спорить, это было чудесное место, где все по-настоящему умные и знают ответы на все вопросы.

Хуан выдохнул дым.

– Новый Гениевилль?

– Скажи нам! – взмолился рыжий. – Где ты раскрывал тайны?

Беттингер слишком устал, чтобы поддерживать эту издевательскую многоречивость, и указал на взорванную патрульную машину.

– Значит, у вас нет никаких идей о том, кто мог это сделать?

– Тот, кто не любит полицейских. – Маллой покачал головой и посмотрел на коллегу-азиата. – Он уже забыл.

– Есть что-то конкретное? – не унимался полицейский из Аризоны.

– Тот, кто умеет обращаться с ручными гранатами.

Кончик сигареты Хуана засветился.

– От и до.

– У меня есть идея, – сказал Перри. – Разослать ориентировки на человека с чекой от гранаты в руке.

– Капрал Уильямс! – позвал Беттингер напарника, после чего повернулся и пошел прочь.

– Думаю, он раздражен, – заметил Маллой. – Хотя трудно определить по лицу.

– А ночью так просто невозможно, – добавил Хуан.

Великан-полицейский присоединился к своему напарнику, и они вместе подошли к месту преступления. Белый мужчина и черная женщина, одетые в парки и шерстяные шапки, стояли возле патрульной машины и разгружали фотоаппаратуру с ручной тележки.

– Ты их знаешь? – спросил Жюль.

– Это судмедэксперты, – ответил Уильямс.

– Как их зовут?

Доминик пожал плечами.

– Они женаты.

Некоторое время детектив наблюдал, как эксперты фотографируют взорванный автомобиль. Искусственный яркий свет озарил пустые глазницы существа, которое раньше было полицейским Джанетто, а потом черная женщина повернула прожектор, и во рту у трупа стали видны кусок металла и три зуба.

– Тебя это не заботит? – спросил Беттингер у напарника. – То, что полицейских казнят?

– Конечно, заботит. Я ведь тебе позвонил, помнишь?

– Готов поставить дюйм банкнот, что это Зволински велел тебе позвонить.

– Как скажешь.

Детектив оглянулся через плечо. В пятидесяти футах от них Хуан и Перри слушали что-то тихое, вылетавшее изо рта Тэкли.

– Твои приятели не особенно рвутся помочь, – заметил Жюль.

Доминик указал в сторону трупов.

– Ты знаешь, кем были эти парни?

– Я встречал Джанетто, но совсем его не знал.

– А Дейва Стэнли?

– Никогда не видел.

– Верно.

Гигант кивнул забинтованной головой и скрестил руки на груди. Казалось, для него разговор на данную тему подошел к концу.

– Двое полицейских убиты и изуродованы, – продолжал детектив. – Это угроза для всех нас, и сейчас не время придерживать информацию и играть в закрытый клуб.

– Ты живешь будто на веселой картинке, – заявил Уильямс. – Так что позволь показать тебе неприглядное фото.

– Жду с нетерпением.

– Ты полицейский по стандартам того края, откуда приехал, – Аризона, верно? Далекого, теплого и приятного, где люди целый день потягивают ледяной чай. А я из Виктори, я его детище. Я прослужил копом девятнадцать лет, а каждый год здесь равен десяти в любом другом месте. Я хорошо понимаю наш город и знал этих парней – Джанетто произносил речь на моей свадьбе. Но ты… ты коп из Аризоны, ты здесь в командировке. Ты проклятый турист. Ты думаешь, что все знаешь, но и понятия не имеешь, как тут все работает. Я пошел тебе навстречу с дерьмом по поводу Элейн Джеймс, но здесь совсем другое.

– И что же?

Доминик пожал плечами.

– Случившееся имеет какое-то отношение к тому парню, которого ты с Тэкли отправил в отделение интенсивной терапии? – Беттингер вспомнил его имя. – Себастьян Рамирес?

– Нет. – В глазах капрала сверкнул гнев. – Ты расследуешь, чем занимались мы с моим напарником?

– С твоим бывшим напарником. И – да, расследую.

Открытая ладонь ударила в грудь Жюля так сильно, что вокруг зашатались здания, и ему пришлось сделать шаг назад. Детектив устоял на ногах, сжал кулаки и наклонился вперед, занимая боевую стойку, что стало для него второй натурой после многих лет изучения боевых единоборств. Периферийным зрением он заметил, как к ним поворачивается дюжина голов, в том числе массивный череп инспектора Зволински.

Доминик бросил на противника оценивающий взгляд и сплюнул на бетон. Синий пар окутал его ноздри, когда он пошел прочь от места преступления, в сторону Хуана, Перри и Тэкли.

«Себастьян», – записал Беттингер в своем блокноте. Реакция Уильямса лишь подтвердила, что между изуродованным латиноамериканцем и казнями полицейских существует связь.

Подчеркнув это имя, детектив оценивающе посмотрел на квартет полицейских, которые стояли в тени возле черного седана. Все четверо повернулись к нему спиной.

Судмедэксперты тщательно изучили и сфотографировали огороженную территорию, после чего Беттингер и другие офицеры начали поквартирный обход домов на Леонора-стрит. В течение двадцати минут детектив пытался вовлечь в разговор местных жителей, но те либо не открывали двери, либо вели себя враждебно.

Он нажал на очередную кнопку звонка.

– Еще раз позвонишь, и я возьму чертову биту! – угрожающе сказала женщина через закрытую дверь. – Металлическую!

– Я офицер полиции, – сообщил Жюль, – и мне нужно поговорить с вами о стрельбе, которая произошла ранее…

– Я ничего не видела.

– Могу я войти и получить официальные…

– Я не одета и не привела себя в порядок.

Разговор с полицейским в половине пятого утра вызывал у граждан Виктори не больше энтузиазма, чем внеочередной осмотр проктолога.