Леонид Петропольский - Игра не на жизнь, а на смерть

— Что-то они скучнее, чем в прошлый раз, — заметил он Лапикову. — Игра эта… «Спарта»… разонравилась, что ли?

— Они в нее больше не играют, слава богу, — ответил Лапиков. — Готовятся к проверочной работе.

— Почему «слава богу»?

— Потому что мне эта игра никогда не нравилась.

— Зачем же вы разрешили ее установить?

— Покойный директор настоял, — объяснил преподаватель. — К тому же за то, что мы ее тестировали, производитель игры полностью обновил нам парк компьютеров.

— Надо же! Так расскажите подробнее об игре.

Но тут лежавший на столе, рядом с Крюковым, телефон Лапикова завибрировал, на экране возникла надпись: «Новое сообщение. Марина. Ты меня игнорируешь??!!» Лапиков поспешно схватил смартфон и засунул его в карман.

— Я расскажу… попозже… — пообещал он. — Извините, мне надо… к ученикам…

Вышел в класс и оттуда испуганно обернулся на Крюкова…

…Худяков, Юров и Довженко вместе вышли из школы. Худяков на ходу продолжил важный для него разговор:

— Макс, ну чё ты? Я вот не обижаюсь, за дело получил. И не дуйся ты на Барка, все на нервах щас…

Юров не стал отвечать, вместо этого заговорил о другом:

— Чего это вы в «Спарту» перестали рубиться?

— Барк сказал: пока полиция в школе, лучше переждать, — объяснил Худяков.

— Вы без него скоро уже и поссать сходить не сможете… — усмехнулся Юров.

Тут они обогнали Олесю Палий. Она окликнула:

— Гоша!

Но Довженко не ответил, даже не обернулся. А Худяков прокомментировал:

— Мой бог, твоя несправедливость сжимает сердце! Неразделенная любовь!

Видимо, такая судьбы была у Худякова в этот день — получать за свой длинный язык. Палий внезапно подскочила и отвесила ему оплеуху такой силы, что он отлетел на пару метров. А Палий убежала.

За этой сценой из окна директорского кабинета наблюдал Крюков. Понаблюдав, повернулся к директору и спросил:

— Значит, самый дружный класс в школе?

— Безусловно! И самый активный! — с жаром подтвердила Царева. — Они сами себе установили запрет на пользование телефонами на уроках! Написали письмо покойному директору с требованием изменить меню в школьном буфете! Попросили убрать весь фастфуд и оставить только здоровое питание: салаты, свежевыжатые соки. Представляете? И, кстати, по вашей части: за последние месяцы резко изменилась ситуация с алкоголем — ни одного случая употребления. О наркотиках я вообще не говорю. А все почему? Потому что одиннадцатый класс на общешкольном собрании высказался очень твердо. Выступал Миша Барковский и предупредил, что они сами будут выявлять нарушителей и передавать их полиции. Представляете?

Выслушав эту горячую тираду, капитан ничего не сказал, только принялся крутить очередную скрепку. И задал неожиданный вопрос:

— Вы что-нибудь знаете про игру «Спарта»?

— Что-то знакомое, — ответила Царева. — А я должна знать?

— Она установлена на компьютерах в кабинете информатики. В нее, вроде бы тестируя, играет весь одиннадцатый класс. Игнат Антонович говорит, что игра ему не нравится, но ваш предшественник Русанов дал указание ее установить. Якобы за это фирма-изготовитель обеспечила класс новыми компьютерами.

— Знаете, у меня до этого просто руки еще не дошли… — растерянно произнесла Царева. — А там что-то опасное? Это имеет какое-то отношение к смерти Анастасии Николаевны?

Крюков пожал плечами:

— Не знаю… Игнат Антонович — он ведь был влюблен в нее, верно? Возможно, она давала ему какие-то поводы для ревности?

Вот это был вопрос! Царева исподтишка бросила на участкового испуганный взгляд.

— У Игната с Настей, насколько я знаю, — осторожно произнесла она, — никогда не было близких отношений…

Однако у Крюкова были заготовлены еще несколько вопросов в том же духе.

— А с кем были? — спросил он. — С Мариной Ивановной?

— Я вас не понимаю… — испуганно произнесла директор.

Крюков внимательно посмотрел на нее и спросил:

— А где сейчас ваш физрук?

Час от часу не легче!

— Он… на больничном! — ответила Царева первое, что пришло в голову. — Он заболел.

Крюков покачал головой:

— Сложно как у вас все! Людмила Михайловна, вы можете составить для меня табличку, чтобы я не путался: у кого из преподавателей были, как вы выражаетесь, близкие отношения?

Царева просто ушам своим не могла поверить:

— Вы серьезно?!

— Предельно.

— Я не стану этого делать! — заявила директор. — Это неприлично, в конце концов!

— Жаль, — заметил участковый. — Это сэкономило бы мне кучу времени…

Царева уже не могла сдержаться:

— Может быть, вы и ко мне в постель собираетесь заглянуть?!

Капитан смотрел на нее с улыбкой; кажется, он был доволен произведенным впечатлением.

— Черт, что я несу! — произнесла Царева. — Вы все-таки вывели меня из себя! У вас еще есть ко мне вопросы?

— Только один. Меня интересует отец одной из учениц, Иры Шориной. Вы не в курсе, кто он?

Это было не так страшно, как вопрос про физрука, и Царева охотно заговорила:

— Насколько я помню, он с ними не живет, и я его ни разу не видела. Но я могу попытаться разузнать, если это важно…

— Не стоит, я сам, — ответил Крюков.

Он вышел из кабинета директора, спустился на первый этаж, открыл дверь школы… И внезапно ему стало плохо. Одной рукой схватился за дверь, другой лихорадочно шарил в кармане. Где таблетки? В кармане было пусто. Крюков медленно побрел через школьный двор…

Он сам не помнил, как добрался домой. Не раздеваясь, прошел на кухню, открыл шкафчик, достал коробки с таблетками. Выпил несколько штук и сел на стул, ожидая, пока лекарство подействует.

И вдруг раздался звонок в дверь. Крюков пожал плечами, убрал таблетки и пошел открывать. На пороге стоял Барковский.

— Какими судьбами? — спросил участковый.

— Ну… я поговорить хотел, — объяснил школьник.

— До свидания. В школе увидимся, — ответил Крюков и закрыл дверь.

Тут же снова позвонили. И он снова открыл.

— А если это важно? — спросил лидер класса. — Для вашего расследования?

— В рабочее время, — ответил Крюков.

— Ну, ясно… — усмехнулся Барковский и повернулся уходить.

— Чего тебе ясно? — разозлился капитан. — Ты меня пристыдить хочешь, малолетка?

— Я не малолетка. Не хотите общаться — не надо.

— Захочу общаться — вызову на допрос, понял?

— Да понял, понял. Извините за беспокойство. Думал, вы другой. Показалось, наверное…

И стал спускаться по лестнице.

— Да что тебе от меня вообще надо? — спросил Крюков ему в спину.

Барковский нехотя обернулся.

— Да ничего мне от вас не надо, — сказал. — Просто мы в прошлый раз нормально поговорили.

— А как ты меня нашел? — спросил капитан.

Барковский улыбнулся, пожал плечами. А Крюков в ответ мотнул головой в сторону квартиры: заходи, мол.