Валерий Ильичёв - Любовь под прикрытием [сборник]

Подросток тяжело вздохнул и направился к выходу. На пороге он остановился, обернулся и хотел ещё что-то сказать. Но передумал и, безнадёжно махнув рукой, вышел из кабинета.

Кривцов устало сел в кресло и внезапно ощутил душевную опустошённость. И дело было совсем не в неудачной развязке истории с мнимым похищением. Он остро ощутил своё одиночество в этом мире и удивился желанию вновь оказаться рядом с Марией. До этого момента Кривцов даже не догадывался, что так сильно привязался к жене за прошедшие годы. Он знал, что уже никогда не вернётся к Марии из-за её предательства и боязни стать посмешищем в глазах окружающих. И всё же испытывал острое сожаление от невозможности исправить прошлое.

От тяжёлых раздумий Кривцова отвлёк вызов к Долину. Подполковник выглядел встревоженным. Но прежде чем перейти к главной теме, он вяло поинтересовался:

– Ну, как твои семейные дела, нашёл съёмную квартиру?

– Нет, с этим ложным похищением было некогда.

– Не спеши. Я тут договорился с комендантом нашего полицейского общежития. Он завтра к вечеру обещал уплотнить своих парней и выделить тебе отдельную комнату. Поживёшь там немного, пока не решишь жилищный вопрос.

– За это спасибо.

– «Спасибо» не булькает. Только в оплату с тебя потребую обет молчания об истории с дочкой банкира. Фомин обещал нашему отделу повышенную спонсорскую помощь в обмен на мирное улаживание дела его глупой дочери. Мне нужно твоё согласие. Ведь твои сыщики вложили силы и труд в разоблачение лжи.

– Ладно, с этим решением я согласен.

– Ну и хорошо. А то твои подчинённые сыщики Уколов и Зубцов явно перестарались, работая с этим пареньком Оленевым. А ты за них несёшь прямую ответственность. Так что все будем молчать, и наступят общая благодать и польза. Подожди пока уходить. Ещё одну тему надо обсудить.

И по озабоченному лицу подполковника Кривцов понял, что тому неприятен предстоящий разговор. Наконец, Долин решил говорить напрямую:

– Послушай, Кривцов, мы же только что сумели с тобою мирно договориться. Значит, с тобою можно иметь дело. Так почему же ты упорствуешь и не прекращаешь копаться в деле об убийстве Мухина?

– С чего вы это взяли?

– Ты наверняка записал рассказ Гурнова. А тот с пьяных глаз назвал тебе предполагаемых убийц. И ты поверил его безумным фантазиям. Отдай мне запись, и мы забудем об этом деле. Я жду ответа прямо сейчас.

– Нет у меня ничего. Если появится что-нибудь стоящее, то я сообщу.

– Ну что же, я свою часть пути прошёл, а ты даже шага навстречу не сделал! Больше от меня ничего не зависит. Ты свой выбор сделал.

Кривцов направился к выходу. И тут подполковник его внезапно окликнул:

– Слушай, Кривцов, я чуть не забыл. Звонили из управления. Они получили от агентуры сообщение о крупной поставке героина. Завтра ближе к вечеру привезут товар на нашу территорию. Попросили нас помочь при захвате. Я поручаю тебе возглавить операцию. О месте и времени доставки героина нам сообщат дополнительно. А теперь можешь идти.

Кривцов покинул кабинет с чувством острой тревоги. Сыщики из управления всегда сами реализовывали полученную ими информацию, чтобы не делиться славой и наградами. А тут вдруг поручили ему возглавить операцию. В притоне наркоманов его явно ждала западня.

Вернувшись к себе в кабинет, Кривцов долго стоял у окна, всматриваясь в неясные тени прохожих, спешащих в сгустившейся темноте по своим делам. Им не было дела до его тревог и переживаний. Внезапно в памяти всплыло лицо Марии. Но теперь и с ней он не мог поделиться своими бедами. И майор вновь остро ощутил своё одиночество. Он тяжело вздохнул, закрыл кабинет на ключ и, вытащив из шкафа шинель, расстелил её на диване. Ему предстояло провести тревожную ночь в предчувствии грозящих опасностью событий.

Разбудил Кривцова настойчивый стук в дверь. Он посмотрел на часы. Было только восемь часов утра. Недовольно морщась, он впустил в кабинет участкового инспектора Ерохина и раздражённо спросил:

– Ты чего так рано встал и ещё начальство беспокоишь?

– Так дело срочное возникло. Зря беспокоить бы не стал. Меня самого час назад из дома выдернули. Жильцы из дома 9 по Центральной улице позвонили. Молодой парень из квартиры 43 повесился на лестничной площадке последнего этажа. Люди на работу пошли и его тело обнаружили. Я на место вышел, «скорую помощь», как положено, для фиксации смерти вызвал и дежурного оповестил.

– Зачем ко мне пришёл?

– Так этот Оленев записку предсмертную оставил. Из-за неё и решился побеспокоить.

– Давай, не тяни. Говори, в чём дело!

– В начале своего обращения паренёк написал, что разочаровался в любви к своей девушке Елене, которая его предала. Ну, а потом изложил в подробностях, как наши сыщики над ним допрос чинили.

– Где записка?

– Не волнуйся, майор. Я службу знаю и правильно её понимаю. Верхнюю часть послания я незаметно оторвал, оставив для прокурора лишь текст о несчастной любви. А вторую половину о «художествах» наших коллег Уколова и Зубцова с собою захватил. Вот возьми. Можешь порвать или использовать для обуздания твоих сыщиков. Совсем ребята берега видеть перестали.

– Хорошо, положи записку на стол. Я потом посмотрю. Чего хочешь взамен?

– Ничего, кроме положительного отзыва через месяц на очередной аттестации.

– Это несложно. Будешь служить дальше успешно и весело.

– Вот и договорились. Ну, я пошёл. Надо проследить, чтобы труп в морг направили, и родителям Оленева сообщить. Они на даче отдыхают. Видишь, как всё несчастливо сложилось. Не нашлось никого рядом, чтобы посочувствовать парню и отговорить от беды. Теперь уже ничего не исправишь.

Оставшись один, Кривцов подошёл к столу и прочитал сумбурно написанный текст.

Его передёрнуло от осознания собственной вины: «Я знал, что мои сыщики зайдут далеко, добиваясь быстрого признания Оленева в похищении девушки. Их бы самих шокером на выносливость проверить. Но о пытках придётся умолчать. Не подставляться же самому под закон».

Кривцов поспешно, словно ему могли помешать, сжёг предсмертную записку и, аккуратно сбросив пепел в корзину, нервно прошёлся по кабинету. Уничтоженная улика не успокоила растревоженной совести. Майора мучило осознание ответственности за смерть Оленева и Гурнова и покалеченного в допущенной им схватке уголовников подростка. Такие случаи провалов бывали и прежде. Но в последние дни всё на него навалилось сразу. Да ещё и предательство Марии. И Кривцов невольно подумал, что, возможно, прав подросток Оленев, предпочтя разом прекратить страдания и свести счёты с жизнью.

В коридоре послышались голоса пришедших на работу сотрудников. Начинался рабочий день, и Кривцов приготовился заняться текущими делами. Но его планы нарушил Жаров. Войдя в кабинет, сыщик, не говоря ни слова, положил на стол записку: «Нужно срочно переговорить. Жду в кафе «Ромашка» через полчаса». Сразу скомкав текст, сыщик положил его в карман и направился к выходу. Глядя ему вслед, Кривцов со всё возрастающей тревогой подумал: «И этот тоже опасается «прослушки» в моём кабинете. Похоже, меня реально со всех сторон обложили вниманием. Жаров напрасно тайные встречи не назначает».