Валерий Ильичёв - Любовь под прикрытием [сборник]

Кривцов, предупредив секретаря о срочном отъезде, покинул отдел. В ранний утренний час в кафе было пусто. Жаров уже его ждал, сидя перед дымящейся чашкой кофе. Как только Кривцов присел за столик, капитан сразу приступил к делу:

– Есть у меня информатор Юрин. Пустой человек. Держу его для общего количества агентуры. Но сегодня рано утром он меня нашёл и сообщил нечто важное.

– Не тяни, давай ближе к делу!

– Есть у него бабёнка для любовных встреч. А в супругах у этой Зинки значится Стёпка Бубнов. Три ходки в зону имеет. Там туберкулёз подхватил. Сейчас болезнь в последней стадии. Жить ему осталось месяца два. И живёт он на съёмной квартире, поскольку Зинка его уже более года домой не пускает, чтобы детей не заразил. А мой человек к ней под бочок ныряет при удобном случае. Вот эта Зинка ему по секрету поведала, что вчера днём приходил к ней Стёпка прощаться. Ему авторитетные воры поручили тебя пристрелить.

– Вот это поворот! И как он меня подкараулит?

– Ты сам к нему сегодня вечером на съёмную квартиру придёшь в поисках наркотиков. Ему передали ствол, и он сразу при твоём появлении в тебя пальнёт. Бубнов ничего не теряет: всё равно смерть на пороге. А за твою ликвидацию ему обещали материально поддержать жену с детьми. Я предлагаю пойти и прихватить этого Бубнова врасплох. Когда изымем ствол, то попытаемся расколоть его и выйти на заказчиков.

– Зря надежды не питай. Не даст смертельно больной человек показаний на авторитетных воров. Да и суета наша в этой ситуации бесполезна. Если сегодня им не удастся меня ликвидировать, то прихлопнут в ближайшие дни в другом месте.

– Так, может быть, им отдать запись показаний Гурнова против Уколова и Зубцова?

– Это не исправит положения. Они решат, что я наверняка сделал с них копии. Да и сам молчать не стану. Так что мёртвый я для них удобней, чем живой.

– Неужели покорно пойдёшь на заклание? Ты скажи честно: из-за Марии на такое решаешься?

– Значит, уже слух по отделу разнёсся? Нет, Жаров, не по этому случаю жить не хочется. По моей вине подросток пулю получил, Оленев с собою покончил, и Гурнова ликвидировали. А главное, не позволят нам влиятельные люди с высокими званиями и должностями изобличить продажных сыщиков, из рук которых кормятся. В общем, сошлось множество лучей в одной точке, воспламенили и сожгли душу. Осталась только телесная оболочка. А без веры жить ни к чему.

– Слушай, все твои беды – это наши будничные дела. А если сыщики станут гибель людей близко к сердцу принимать, то скоро уголовный розыск опустеет. Все в петлю лезть начнут.

– Это ты правильно сказал. Я когда в последние дни о смерти задумываться стал, то представляю на своей могиле надпись: «Он стремился творить добро с помощью зла». Только эпитафии мёртвым без надобности, а живые из них пользы не извлекают.

– Брось мудрёную философию! Так было всегда, и не нам с тобою менять заведённые веками порядки.

– Ты прав, но работать вместе и пожимать руки убийцам Уколову и Зубцову я не стану. Они без угрызений совести умышленно творят зло во имя ещё большего зла!

– Ладно, я предупредил, а ты сам решай. Если тебя не станет, то и я уйду. Приятель к себе в отдел полиции на окраине города зовёт. Там спокойно дослужу до пенсии.

– Это, пожалуй, выход, а то и за тебя возьмутся. Ну, всё, я пошёл. Долгие проводы – лишние слёзы. Живи долго, Жаров. Если, конечно, удастся.

– Я постараюсь.

Глядя вслед уходящему навстречу гибели товарищу, Жаров с тоской подумал: «Жаль мужика. Не захотел быть как другие сыщики. Подумаешь, ему тошно служить рядом с продажными коллегами. Только, я полагаю, это он из-за предательства жены на такое решился. А это уже совсем глупо».

Заплатив за кофе, Жаров тоже направился к выходу. И хотя он сделал всё, что мог, на душе было неспокойно, словно он стал соучастником заговора против майора.

Похороны Кривцова проходили на третий день после его гибели. Жены Марии на траурной церемонии не было. Сыщики толпились у могилы, нетерпеливо ожидая окончания тягостного для них ритуала. Ярко светило солнце, и зелёные ветки деревьев неподвижно застыли в вареве полуденной жары. Подполковник Долин произнёс прочувственную речь о заслугах Кривцова и его героической гибели. Солдаты почётного караула произвели прощальный салют. Внезапно пошёл мелкий «грибной» дождь, словно ясное небо оплакивало покойника. Дюжие рабочие сноровисто опустили гроб и начали засыпать его смешанным с глиной песком.

С облегчением дождавшись окончания похорон, сыщики потянулись к выходу. Они заметно оживились: их ждала уютная обстановка маленького кафе с накрытым для поминок столом. Жаров задержался возле насыпанного холмика, на котором сиротливо возвышалась табличка с фамилией и датами рождения и смерти. Он в сомнении подумал: «А может быть, за свой счёт дописать по желанию покойного, что он творил зло вынужденно ради высоких целей? Хотя майор был прав: мёртвым это уже не нужно, а живых всё равно не исправит».

И он поспешил вслед за своими коллегами, с облегчением осознав, что ничем от них не отличается. И это является надёжным залогом его благополучного будущего.

Криминальный репортёр Воронов привычно щёлкал фотоаппаратом и одновременно прислушивался к переговорам сыщиков с экспертами. Застреленный человек лежал на спине с застывшим навечно на лице страхом перед внезапно возникшей опасностью. Возле трупа, одетого в дорогой костюм, лежал раскрытый кейс, на дне которого виднелись портмоне с деньгами и дорогой телефон. И всем было ясно, что произошло заказное убийство.

Воронов, выбрав удобный момент, подошёл к знакомому сыщику Фирсову и спросил:

– Можешь дать что-нибудь для прессы?

– Пока самый минимум. Убит Шуров Константин Игнатьевич, широко известный в банковских кругах. Киллер подстерёг его, когда финансист направлялся домой из гаража, расположенного на соседней улице. В него произвели три выстрела и, предположительно, забрали важные бумаги либо флешку. Пока точно не знаем. Как говорится, спросим, когда поймаем.

– Есть ещё что-нибудь?

– Пока и этого хватит. Ты у нас писака бойкий и накрутишь на этот костяк занимательную историю об обострении борьбы между двумя могущественными кланами. И не забудь подвести мораль: все беды в мире из-за власти и денег.

– К сожалению, ты прав. У нас в России эти два понятия неразделимы, как сиамские близнецы.

– Вот вокруг этого и крути тему. Клейми гневно и беспощадно возросшую коррупцию, но без конкретных фамилий. Иначе придётся выезжать уже на осмотр твоего трупа. А нам и без этого забот хватает.

В этот момент во двор въехала иномарка, и из неё в сопровождении охраны вышел невысокий человек в длинном плаще. Он попытался пройти к трупу, но его остановили дежурные полицейские. Услышав перебранку, Фирсов поспешил навстречу возможному свидетелю: