Ирина Лобусова - Королевы Привоза

— А ты завсегда нада! Он без тебя как без рук! — сделал комплимент Туча, и Таня поняла, что это не пустые слова.

Наконец они доехали. Недалеко от гостиницы «Лондонской» был расположен изящный ресторанчик во французском стиле «Ампир». Это было удивительно, но по какой-то причине красные не решились его закрыть.

Японец ждал ее в отдельном кабинете, и Таня с огромным удивлением увидела на столе его любимые пирожные. Несмотря на подполье и сложную борьбу, Мишка не изменился.

— Садись, Алмазная, кушай пирожные, — широко улыбнулся он. — Хотя ты, кажется, их не любишь, — Японец галантно налил Тане шампанское. — Давай выпьем за твое прозвище, которое, похоже, вернулось к тебе.

— Что это значит? — нахмурилась Таня и добавила: — Я пока ничего не узнала о Марушиной.

— Марушину пока побоку! — нетерпеливо махнул рукой Мишка. — Сейчас есть другой вариант. Важнее ее.

— Какой? — насторожилась Таня.

— Бриллианты. Огромные, как орехи с дачи. Жирные, шо печенка золотого гуся, — мечтательно вздохнул Японец. — Много бриллиантов, которые агенты Добровольческой армии направили в наш город, чтобы свергнуть красных. Надо раздеть Домбровского.

— Почему Домбровского? — удивилась Таня.

— Потому что Домбровский, гнида ушлая, успел их захапать. У него агенты по всему городу. Выследили, заловили, бриллианты отобрали, свидетелей под землю. Все просто. А мне эти бриллианты очень как позарез нужны! Ну прямо во как!

— Все это понятно, но при чем тут я?

— А мы с тобой вспомним старые добрые времена, и ты поможешь мне их добыть.

— Ох, нет… — ужаснулась Таня, — только не Домбровский! Я его видела. Это зверь.

— Знаю, шо зверь. Но никто не заставит тебя рисковать. С твоей головы, драгоценная моя Алмазная, и волос не упадет!

— Поясни, что ты имеешь в виду, — Таня снова поймала себя на мысли, что ей больше не нравится криминальная жизнь.

— Все просто. Ты прибегнешь к обыкновенному хипишу. Домбровский бабник. Он любит красивых женщин. А красивее тебя в нашем мире никого нет.

— Это отвратительно, — сказала Таня, — я не могу больше.

— Знаю, все знаю, — кивнул Японец, — но обещаю: это будет последний хипиш в твоей жизни. Ты ведь не хочешь от нас уйти? Ты же знаешь: от нас не уходят. — Японец перестал улыбаться.

Таня знала. При всех их с Японцем как бы хороших отношениях, если она не выполнит его задание, ей просто перережут горло и выкинут в сточную канаву в каком-то переулке. А умирать ей не хотелось, особенно сейчас.

Ежась от колючих взглядов охранников Домбровского, которые расхаживали по залу, Таня вступила под своды гостиницы «Пассаж». Даже удивительная красота архитектуры одесского Пассажа и старинных скульптур не могла скрыть тяжелого, гнетущего ощущения от такого множества вооруженных людей, оружие которых время от времени бряцало о каменные своды пола. Охранников было достаточно много, как и положено среди белого дня. Страшные, заросшие, они обшаривали Таню глазами, цепко задерживаясь на каждом сантиметре ее тела. Но трогать не осмеливались — из-за того, кто шел рядом с ней.

А рядом с ней шел маленький толстяк в пенсне, которого не любили и боялись вооруженные охранники Домбровского. Связан он был с Революционным комитетом, решая свои дела напрямую с Рутенбергом, и именно через него в карманы Домбровского и Ревкома через подставные банки текли черные финансовые потоки, не отражающиеся ни в каких документах. Он был черной бухгалтерией, потайным сердцем подпольного бизнеса тех, кто, прикрываясь громкими революционными лозунгами, так и не смог усмирить свою естественную человеческую алчность.

Таня ни разу не видела его до того дня, когда, рассказав о бриллиантах, Японец не открыл дверь кабинета ресторана, и внутрь не вошел лысый толстяк. Сделал так Мишка в ответ на Танины слова, когда, уяснив всю суть ситуации, она с горечью сказала:

— Да дикие охранники Домбровского разорвут меня, как только я приближусь к Пассажу! Разве ты не знаешь, что никого не подпускают к нему?

— Тебя познакомит с Домбровским человек, с которым тот не может не считаться. Это сюрприз, — хмыкнул Японец. — Домбровский даже не подозревает, что этот человек давно уже работает на меня.

Именно тогда он и открыл дверь кабинета, впустив толстяка, который, галантно склонившись, совсем по-старорежимному поцеловал руку Тане.

— Позволь представить — Яков Пилерман, — сказал Японец, — черный казначей Домбровского.

Тут Таня начала кое-что понимать. О бриллиантах Мишке явно сообщил Пилерман. И это человек, которого Японец хочет поставить над Привозом. Это понятно, что будущий глава Привоза не может не работать на большевиков. Таня вспомнила, как Японец говорил, что деньги, добытые Пилерманом, он потратит на что-то очень для себя важное, то, что полностью изменит его место в обществе. Очевидно, бриллианты тоже предназначались для этой цели. Но появление черного казначея Домбровского не успокоило Таню — скорее наоборот.

— Если на тебя работает Пилерман, то зачем тебе я? — спросила Таня в лоб. — Он же знает все коды и шифры. Пусть он и добудет бриллианты.

— Все не так просто, — лысый толстяк покачал головой. — Домбровский не должен подозревать меня. Необходимо направить его по ложному следу. А что может быть более подозрительным, чем красивая барышня?

— То есть я — козел отпущения? — догадалась Таня.

— Ни в коем случае! — вклинился Японец. — Ты — та, кто имеет полную возможность проникнуть в квартиру Домбровского, где тот в сейфе хранит свои бриллианты. А дальше — уже наше дело. Пилерман знает код от сейфа. Но Домбровский страшно подозрителен, никого не пускает в квартиру, и у дверей его очень серьезная охрана. А барышня — это вне подозрений всегда.

— Вы проникните в квартиру и вырубите Домбровского, — сказал Пилерман, — дальше впустите меня и наших людей с черного входа. Потом преспокойно уйдете из квартиры, сказав охране, что Домбровский заснул и просил его не беспокоить.

— А наутро он проснется и будет искать меня по всему городу, — усмехнулась Таня.

— А разве до этого тебя не искали по всему городу? Особенно, когда ты промышляла хипишем на Дерибасовской? — удивился Японец. — Разве ты забыла, как попала к нам? К тому же ты загримируешься, изменишь внешность. Ты же бывшая артистка. У тебя все будет под рукой.

— Конечно… Если только Домбровский захочет привести меня в квартиру, — сказала Таня.

— Еще как захочет! — всплеснул руками Пилерман, — Домбровский страшный бабник! У него каждую ночь новая барышня. Он уже прошелся по всем одесским артисткам, и все ему надоели. А вы — новое лицо. Нет никаких сомнений в том, что Домбровский не устоит, — он сально улыбался.