Леонид Словин - Подставное лицо. Дополнительный прибывает на второй путь. Транспортный вариант. Четыре билета на ночной скорый. Свидетельство Лабрюйера

— Ты считаешь, — уточнил Бахметьев, — что Шерп и Белогорлова были по одну сторону, а стрелявший по другую...

— Гильза от патрона оказалась левее, — он показал сбоку от калошницы. — А окно выбрасывателя во «Фроммере» справа...

— Гильза могла срикошетить.

За окном послышался шум машины, Денисов вернулся к балконной двери. Из такси вышли двое, он узнал заведующего юридической консультацией. С ним была женщина.

«Жена Шерпа».

Звонок в передней коротко звякнул. Дверь была не закрыта. Женщина вошла в переднюю, сделала несколько шагов.

— Воды! — крикнул кто-то.

Вдова сбросила шубу, прошла в комнату. Заведующий консультацией вместе с Денисовым вышел в коридор.

— Я хотел показать одну запись, — сказал Денисов. — Вам, наверное, она скажет больше, чем мне. — Он показал текст, обнаруженный им на квартире Белогорловой.

— «Во всем, — проглатывая отдельные слова, быстро читал Фесин, — ищу тайный смысл... Даже когда автобусы выстраиваются в ряд... «Вяжите меня, я убийца!» Да-а... — Он сунул руку в карман, очевидно, за леденцами, потом взглянул на Денисова. — Зная Игоря Николаевича, — наконец сказал он, — я думаю, что речь идет о жене. Ему казалось, что он поступает жестоко, что солнце упадет на землю в случае его ухода... Между прочим, — он снова поискал в карманах, достал вчетверо сложенный листок, передал Денисову. — То, что вы просили.

Денисов увидел номер телефона и фамилию — «Почта-рев».

— Адвокат, который их видел, — объяснил Фесин. — Но учтите: утром он улетит. Он уже неделю сидит в крупном процессе в Николаеве. Сегодня у них был перерыв.

Назад возвращались молча.

Поверх плеча Бахметьева Денисов в лобовое стекло следил за дорогой. Улицы были пусты, по сторонам неярко горели светильники. Небо впереди казалось ровно замазанным густой черной краской.

Недалеко от платформы Коломенское, как и договорились, Денисов вышел: надо было срочно созвониться с Почтаревым, пока тот не уехал в аэропорт.

— Ну и весна! — Бахметьев приоткрыл дверцу. — Минус пятнадцать, не меньше.

— Побежал.

В помещении старого линейного пункта на платформе было душно от раскаленной печи. Постовой — старослужащий, сбросив шинель, шуровал в топке. Еще на пороге, почувствовав жару, Денисов сдернул шарф. Окно линпункга было открыто. Постовой и сам понял, что переусердствовал.

— Алло! — Денисов позвонил сначала в отдел дежурному.

— Денисов! — крикнул в трубку помощник дежурного. — Запоминай! — Он прочитал по черновой книге: — «Звонили из Расторгуева насчет гражданина, продавшего перстень...»

— Он установлен? — обрадовался Денисов.

— Кажется, нет. Просили приехать пораньше. Лучше часов в шесть. Начальник линпункта будет на месте.

— Понял, можно вычеркнуть. А еще?

— Вычеркиваю, — легко отозвался помощник. — Больше никто не звонил.

«Может, Шерп и хотел связаться со мной, но не смог... — подумал Денисов. — Было уже поздно».

Он пальцем утопил рычаг аппарата, набрал номер, переданный заведующим юридической консультацией.

«Какая нелепость, — подумал Денисов о Шерпе, — я бы мог помочь раньше, до случая с библиотекаршей. Только бы знать, откуда грозила беда». Но с другой стороны, получалось, что за весь период, что Денисов занимался делом Белогорловой, адвокат пробыл в Москве всего несколько часов.

На другом конце провода трубку сняли не сразу. Потом мужской голос сдавленно спросил:

— Кого?

— Почтарев? — инспектор заговорил тише, словно и он мог разбудить спавших в квартире Почтарева людей.

— Да. Что случилось?

— Говорит инспектор Денисов из транспортной милиции. Ваш телефон мне дал Фесин.

Постовой, который все еще оставался в кабинете, передвинул стул, чтобы Денисов мог сесть. На всякий случай прикрыл окно. Денисов благодарно кивнул.

— Вам что-то известно, относящееся к судьбе Игоря Николаевича?

— Что с ним? — Почтарев перешел на шепот.

— Его нашли мертвым.

— Сейчас?

— Несколько часов назад. В своей квартире. Когда вы в последний раз его видели?

— На прошлой неделе.

— Шерп был один?

— Мне показалось, что с ним были еще женщина и мужчина. Игорь Николаевич странно себя вел.

— Когда можно с вами увидеться?

— Утром я уезжаю.

— Может, сейчас? Где вы живете?

— Ломоносовский проспект...

— Побудьте у телефона. Я сейчас перезвоню.

Денисов позвонил на квартиру Шерпа, попросил к телефону следователя. Тот внимательно выслушал. Спросил:

— Где вы находитесь? Так. Выходите на площадь, Сапронов за вами заедет. Через двадцать минут вы будете на Ломоносовском.

Почтарев ждал их у подъезда.

— Неожиданный печальный финал, — он протянул руку. Пожатие оказалось вялым. — Извините, не приглашаю. Однокомнатная квартира. Девчонку разбудим — до утра проплачет. Не уснет!

Денисов и начальник отделения розыска Сапронов прошли в подъезд. В нише рядом с лыжами, старым картонным ящиком стояло несколько санок. Денисов снял одни, не имевшие спинки, поставил на полозья.

— Садитесь, — сам он остался стоять.

Разговор вел в основном начальник отделения розыска райуправления. Это было его преимущественным правом.

— Вы хорошо знали Шерпа? — спросил Сапронов.

— В консультации есть адвокаты, которые работали с ним дольше, Фесин например. Еще несколько человек. — Почтарев подумал. — Но, по-моему, у нас были неплохие отношения. Он передал мне часть своей персональной клиентуры.

— Он был откровенен с вами?

Почтарев покачал головой:

— Об этом не могло быть и речи. Улыбка, доброе слово. Начинающему адвокату поддержка опытного метра, пожалуй, нужна, как никому.

Сапронов и Почтарев сидели рядом, вполоборота друг к другу.

— Вам приходилось бывать у него дома?

— Один раз. Я заезжал за кассационной жалобой. Надо было срочно отправить в суд. Шерп болел.

— Что-нибудь привлекло ваше внимание? Взаимоотношения в семье?

— Нет. Жена сделала по чашке кофе. Перекусили втроем. И я уехал.

— Это было в квартире у «Варшавской»?

— В другой. У метро «Бауманская».

— Где вы встретились с ним в последний раз?

— Я как раз хотел к этому перейти. — Почтарев выше притянул колени. В подъезде было холодно. Модная курточка с застежками, которую он второпях натянул, не могла его согреть. — После ухода Шерпа из консультации к этому постепенно стали привыкать. Некоторые клиенты по старой памяти еще спрашивали его, просипи телефон. Он никого не принимал. Вскоре они поостыли. За год я не видел Игоря Николаевича ни разу. Я очень несвязно рассказываю?

— Ничего.

— И вот с неделю назад иду я в один дом, куда меня пригласили. Рядом с Москворецким райздравотделом. Знаете?

— Территория нашего обслуживания, — кивнул Сапронов, — рядом с железной дорогой.