Алексей Макеев - Красная карточка

– Дай сюда! – с угрозой рыкнул судья.

Руки у Вишнякова сделались точно ватными. Но он постарался собраться с духом, унял дрожь и протянул судье трубку. Одновременно он нащупал ручку дверцы и медленно стал давить на нее.

Судья сделал строгое лицо и поднес мобильник к уху.

– Алло! Слушаю! – сказал он. – Что? Кто это? Баранов? Вы ошиблись номером, любезный!..

Он с отвращением швырнул трубку в раскрытое окошко и ожег взглядом Вишнякова.

– Кто такой оперуполномоченный Баранов?! – почти закричал он. – Почему он тебе звонит?!

Вишняков решился. Он надавил на ручку и, точно парашютист, вывалился в открытый люк. Он врезался в асфальт, перевернулся несколько раз и, уже окровавленный, окончательно теряя сознание, рухнул в кювет.

Ранним прохладным утром трое подтянутых мужчин с чемоданчиками в руках деловито шагали через терминал аэропорта к выходу, когда динамик внутренней связи произнес очаровательным женским голосом:

– Гражданин Лукошкин Павел Владимирович, прибывший рейсом из Краснодара, срочно пройдите в административный отдел аэропорта! Вас ожидают! Повторяю…

Мужчины остановились. Двое с любопытством посмотрели на третьего, русоволосого, голубоглазого, на лице которого было написано недоумение.

– Что, Паша, попался? – засмеялся один из его спутников. – Прямо с корабля на бал!

– Кто это тебя встречает? – спросил другой.

– Да никто меня не встречает, – смущенно ответил Лукошкин. – Не знаю, кому я вдруг понадобился. В коллегию ехать нужно, а тут… Подождете меня?

– Ясное дело, куда же мы без тебя! Только ты там скажи, чтобы долго тебя не задерживали. Кроме всего прочего, жрать хочется… Ладно, беги бегом – мы в машине ждем.

Лукошкин пошел разыскивать административный отдел. Он не знал, кому он мог здесь понадобиться, но чувства испытывал неприятные – он не любил сюрпризов. Судейство в Краснодаре прошло на удивление гладко, и в Москву он возвращался со спокойной душой. Единственное, что немного испортило им всем настроение, – это погода. Накануне она была в Краснодаре нелетная, и пришлось отложить вылет до утра. Теперь все треволнения, казалось, закончились, и тут на тебе! «Что могло случиться? – с беспокойством размышлял он. – Не дай бог, что-то дома! Или это все-таки из-за судейства?.. Да нет, бред какой-то! На детектив похоже».

Тут он ненамного удалился от истины, потому что инициатором объявления по внутренней связи был полковник Гуров. Вместе с Крячко они ждали самолета из Краснодара в кабинете начальника службы безопасности аэропорта, который, несмотря на всю серьезность своего положения, оказался человеком веселым и большим знатоком анекдотов. Он успел рассказать их не менее ста, когда Гуров, поглядывавший в окно, вдруг сказал:

– А вот это, кажется, и есть наш Лукошкин собственной персоной!

– Ага, значит, я пошел, ребята! – поднял вверх руки весельчак-начальник. – Вы тут тогда занимайтесь, а я пока небольшое совещание проведу. Вопрос один проработать нужно. А вы не стесняйтесь! Только тары после себя пустой не оставляйте, договорились? – и, радуясь удачной шутке, он вышел из кабинета.

– До сих пор я думал, что только твои шутки могут вывести человека из терпения, – сказал Гуров другу. – Но у тебя, оказывается, имеются серьезные конкуренты.

– А мне товарищ понравился, – отозвался Крячко. – Я, признаться, опасался, что тут в аэропорту все угрюмые и подозрительные – отбирают все железное и заставляют снимать обувь. А он ничего мужик. За безопасность полетов я теперь спокоен.

– Мне бы твое спокойствие! – сказал Гуров. – Я вот два дня уже нервничаю. Все жду, когда шотландская диаспора заявит протест. А тут еще Баранов пропал. Ты, вообще, когда подтянешь дисциплину среди подчиненных?

– Вот здрасьте! Я думал, это твоя прерогатива! – удивился Крячко. – Я на этом внимания даже не сосредоточивал. Думал, все и так дисциплинированные. Но Баранов и меня беспокоит. Вообще, он мужик с чудинкой. Если увлечется чем-нибудь, про все остальное напрочь забывает. Может, на след какой напал? А про Шотландию забудь. Я справлялся – шотландцы уже улетели. Все обошлось. Никаких протестов.

– Дай бог! Но вообще вас с Барановым высечь хорошенько надо за варварские методы работы.

– Если бы не мы, откуда бы ты узнал про судью Лукошкина? – самодовольно возразил Крячко.

– Еще неизвестно, какой толк будет от твоего Лукошкина, – хмуро заметил Гуров. – Еще одна пустышка.

Дверь приоткрылась, и в комнату заглянул служащий аэропорта в синей форме. Он кивнул, а потом уступил место голубоглазому человеку с чемоданчиком, на лице которого было написано недоверчивое опасливое выражение.

– Лукошкин Павел Владимирович? – спросил Гуров и, получив в ответ кивок, сделал широкий жест. – Заходите, присаживайтесь! Извините, что задерживаем вас, но дело не терпит отлагательств. Мы с товарищем из Главного управления МВД. Мы надеемся, что вы сумеете нам помочь.

Гуров представился и назвал имя-отчество Крячко. Лукошкин смотрел на них обоих круглыми глазами и ничего не понимал.

– Я?! Вам помочь? – с испугом спросил он. – А в чем, собственно, дело?

– Вы не бойтесь, – с невинным видом сказал Крячко. – Мы про левый судейский заработок спрашивать не будем.

– Про левый заработок?! – с еще большим ужасом повторил тот. – Простите…

Гуров метнул на Крячко гневный взгляд и успокаивающе поднял руку.

– Не будем, не будем, – сказал он с любезной улыбкой. – Это просто шутка. Нас интересует кое-что из вашего прошлого, Павел Владимирович.

На этот раз Лукошкин ничего не сказал, но посмотрел на Гурова с отчаянием.

– Вопрос не слишком приятный, – пояснил Гуров, – но ничего страшного для вас в нем нет. Припомните, пожалуйста, тот некрасивый инцидент, который случился с вами на футбольном поле полтора года назад. Игрок по фамилии Вишняков…

– Не надо дальше, – поспешно перебил его Лукошкин. – Я понял, о чем идет речь. В каждой работе бывают проколы. Я провел тот матч на низком уровне. В дальнейшем я старался не повторять старых ошибок.

– Речь сейчас не о качестве судейства, Павел Владимирович, – мягко заметил Гуров. – Об этом мы судить не беремся. Нас интересует правовой аспект проблемы. Вам было нанесено оскорбление. Вы как-то пытались за него отомстить?

Лукошкин густо покраснел.

– Отомстить? – растерянно произнес он. – То есть Вишнякову? А как я мог ему отомстить? На дуэль вызвать? Абсурд! Я пытался доказать, что он заслуживает дисциплинарных мер воздействия, но тут он как раз подписывал контракт с зарубежным клубом, у него были влиятельные покровители, заинтересованные в том, чтобы его фамилию не употребляли в отрицательном контексте… В общем, мне пришлось все это проглотить. Тем более что, как я уже говорил, доля моей собственной вины была и в том инциденте. Я выпустил из рук нити игры.