Алексей Макеев - Красная карточка

Нет, автографы он раздавать не собирался, но если бы ему сейчас уступили дорогу, то это было бы как нельзя кстати. Однако об этом можно было только мечтать. И пробиваться, прикладывая все силы. Он забыл про вежливость и стал распихивать всех подряд, отвоевывая каждый сантиметр. Несколько раз ему даже пообещали набить морду. Но, видимо, сказались долгие часы тренировок – Вишняков сумел опередить многих и значительно продвинуться в очереди и вырвался наконец на свободу. Правда, на самом выходе его активность вызвала неудовольствие ментов в оцеплении, и они пригрозили врезать ему палкой, если он не угомонится. Пришлось стиснуть зубы и потерпеть еще несколько секунд.

Когда в рассеивающейся толпе Вишняков попытался отыскать своего фотографа, то это ему, разумеется, не удалось. Глаза разбегались от обилия человеческих лиц. К счастью для Вишнякова, большинство этих лиц светилось довольством – как-никак всыпали этим шотландцам по первое число, – поэтому особой агрессивности никто не проявлял.

Вишняков перешел на бег и обогнул угол стадиона. И почти сразу же увидел фотографа. Тот садился в серую «девятку» – левое заднее крыло у нее было слегка помято. Вишняков завертел головой в поисках такси. На его счастье, совсем рядом вдруг нарисовалась белая «Волга» с шашечками. Не обращая ни на кого внимания, Вишняков вломился на переднее сиденье и категорически приказал:

– Погнали! Плачу двойной тариф!

Таксист посмотрел на него одобрительно и только спросил:

– Куда едем?

– Вон за той тачкой, – пояснил Вишняков. – За помятой. Только с таким расчетом, чтобы он нас не заметил.

– Годится, – хмыкнул таксист.

Они поехали. Вишняков, подавшись вперед, впился глазами в серую «девятку», ускользающую от них в бесконечном потоке машин. Он еще не решил, что делать дальше. Главным сейчас было не упустить машину. Вишняков сильно из-за этого волновался, хотя, как сказано, не очень представлял себе, что будет дальше. В общем-то, он надеялся, что к тому времени объявятся опер Баранов со своим нахальным напарником и сумеют как-нибудь испортить жизнь бывшему судье.

– Личные дела или по службе? – немного погодя спросил таксист.

– Личные-личные, – с неохотой ответил Вишняков. – Старый должок хочу получить.

– Понятно, – сказал таксист и после небольшой паузы заметил с некоторой тревогой: – Вы только сгоряча не убегите сразу, а то случается, когда клиент спешит, так и расплатиться иногда забывает.

– Не волнуйся, – сердито ответил Вишняков. – Не убегу. Мне главное знать, где он причалит. Да и номер машины не помешало бы узнать.

– Это надо поближе подъехать, – покачал головой таксист. – Может догадаться.

– Ничего он не догадается, – самоуверенно заявил Вишняков. – Ему и в голову не придет.

Таксист на это ничего не сказал, но начал маневрировать, и на одном из перекрестков они остановились уже прямо за серой «девяткой», так что Вишняков без труда смог прочитать ее номер. Ему даже пришла в голову мысль позвонить снова в милицию и сообщить этот номер дежурному, но потом он подумал, что слишком суетится, и постеснялся звонить.

Между тем они уже не менее получаса мотались по московским улицам за серой «девяткой», и конца их путешествию, казалось, не будет вовсе. Это начинало Вишнякова озадачивать. Первоначально он полагал, что фотограф поедет в центр, в редакцию какой-нибудь газеты, потом решил, что газета отменяется, так как рабочий день окончен, и он едет домой. Но вместо этого фотограф принялся кататься по городу, переезжая из одного района в другой безо всякой видимой цели. Он нигде не останавливался, кроме как на перекрестках, когда на светофоре загорался красный. Вишняков не мог понять, что происходит. Таксист оказался проницательнее. В какой-то момент он неодобрительно покосился на своего пассажира и буркнул:

– Ну и долго мы еще будем кататься? Ясно ведь, он нас засек. У вас что, бабок немерено?

– Да будут тебе бабки! – с раздражением ответил Вишняков. – Мне надо знать, где этот гад живет, понятно?

– Так ведь смеркается уже, – резонно заметил таксист. – А если он всю ночь будет кататься? У меня аж голова кружится! Ты решай что-нибудь. Еще десять минут, и я встал, понятно?

По тому, как решительно заговорил водитель и как внезапно перешел на пренебрежительное «ты», Вишняков понял, что свою угрозу тот исполнит. Земляки-таксисты – народ капризный.

– Ладно, потерпи еще немного! – попросил Вишняков. – Вроде он напрямую поехал. Может, сейчас остановится.

Выехав на Алтуфьевское шоссе, серая «девятка» действительно прибавила газу и покатила, никуда не сворачивая, в направлении Кольцевой. Таксист больше ничего не говорил, но по его мрачному лицу было видно, что терпение у него вот-вот кончится.

К счастью, вскоре произошли долгожданные перемены. То ли фотографу надоели бесконечные гонки, то ли он все-таки приехал туда, куда ему было нужно, но он вдруг сбросил скорость, свернул с шоссе и остановил машину у гаражей, располагавшихся на небольшом пустыре. В жилых кварталах уже зажигались окна. Небо над пустырем было густо-синего цвета. Фотограф открыл дверцу и вышел.

– Так, я пошел! – заторопился Вишняков, доставая из кармана бумажник. – Сколько с меня сдерешь, шеф? Ты евро принимаешь?

– Евро так евро, – мрачно сказал таксист. – С тебя, как с европейца, шестьсот возьму.

– Ты охренел, что ли? – выпучил глаза Вишняков. – Имей совесть!

– А я откуда знаю, может, ты киллер наемный? – нахально сказал таксист. – Или наркоделец? Я, может, из-за тебя жизнью рисковал и репутацией? Гони бабки, пижон, а то разговор другой будет!

– Ну ты шакал! – с отвращением сказал Вишняков. – Ладно, подавись! Времени у меня нет, а то бы я с тобой тоже по-другому разговаривал!

Он швырнул водителю деньги, и тот немедленно прибрал их в потайной карман.

– Всего хорошего, господин сыщик! – насмешливо бросил он вслед выходящему из машины Вишнякову. – Берегите себя!

Он тут же развернулся и, сверкая огнями, умчался. Вишняков плюнул от злости и огляделся. Несмотря на близость жилых кварталов, пустырь с несколькими рядами гаражей производил довольно зловещее впечатление. Здесь было темно и пустынно. За глухими каменными коробками топорщились черные пятна густого кустарника. Кое-где над гаражами светились одинокие фонари, ослеплявшие своим назойливым, лезущим в глаза светом. Серая «девятка» стояла на прежнем месте, но хозяина ее нигде не было.

«Вот положение! – подумал Вишняков. – И какого хрена я сюда забрался? Шестьсот евро! Нехило погулял! Команда небось уже в аэропорт катит. Тренер из штанов, наверное, выпрыгивает. Штраф теперь наложат, а то и еще что-нибудь похуже».