Роберт Дугони - Могила моей сестры

– Ты получил шанс, на который надеются все заключенные, и ты профукал его по своей глупости.

– Хватит…

– Ты не выиграл. Ты опять проиграл. У тебя не хватает ума понять это. Ты идиот.

Он бросился к ней в ярости, выпучив глаза. Трейси выждала, когда он приблизится, держа руку на тупом конце костыля в своем сапоге, потом приподнялась и всадила острый конец Хаузу под ребра, используя его инерцию и всю свою силу, чтобы костыль проник как можно глубже.

Хауз взревел от боли и упал навзничь.

Трейси повернулась и, упершись сапогом в стену, что есть силы рванула цепь. В воздух взлетели крошки и осколки раствора и пыль штукатурки, когда ржавая пластина вместе с болтами выскочила из стены. Все еще в наручниках, Трейси бросилась к большому револьверу на бедре у Каллоуэя, но не успела расстегнуть кобуру, как Эдмунд Хауз схватил ее сзади за волосы и дернул назад.

Они оба упали, опрокинув самодельный стол, отчего генератор ударился об пол. Трейси упала спиной на Хауза, он накинул ей на шею цепь и стал душить. Она ударила его затылком, стала бить локтями и пятками. Цепь давила все сильнее. Трейси попыталась засунуть пальцы под нее, но Эдмунд был слишком силен, а звенья слишком прочны. Опустив руку, она стала ощупывать пол и, нащупав загнутый конец костыля, воспользовалась им. Хауз громко выругался.

Она дернулась сильнее, и Хауз снова закричал и на этот раз ослабил цепь. Она еще раз со всей силы ударила затылком и на этот раз ощутила, как треснула его переносица. Цепь совсем ослабла, так что Трейси смогла выскользнуть и вдохнуть. Подняв цепь над головой, она подползла по полу к Каллоуэю и, приподнявшись, расстегнула кобуру и сжала рукоятку револьвера, прежде чем цепь снова дернулась, как поводок непослушной собаки, разве что была прицеплена не к ошейнику, а к наручникам, и когда она дернулась, револьвер вылетел из рук Трейси и упал где-то в темноте.

Хауз, шатаясь, встал на ноги, цепь была намотана на его мощное предплечье.

Кровь пропитала его рубашку, где торчал костыль, и текла из носа на подбородок.

Трейси попыталась встать, но он снова дернул за цепь, отчего она растянулась на полу. Хауз подошел к ней. Рядом с ней лежал генератор. Она схватила два медных провода и приподнялась. Хауз снова дернул цепь. На этот раз Трейси не сопротивлялась. Она кинулась на него и опрокинула на спину, а когда они оба оказались на полу, приложила оголенные концы проводов к железному костылю, вызвав искру, громкий треск и запах горелого мяса. Хауз извивался, корчился и дергался от проходящего через его тело тока. У Трейси в ушах стоял хор ее седар-гроувских учеников, кричащих: «Проводник». Она выпустила контакт из рук, но нашла его вновь и прикоснулась концами к железному костылю. Тело Хауза дернулось и замерло.

Трейси откатилась, отмотала цепь с его руки и стала ползать по комнате в поисках револьвера. Хауз застонал позади. Оглянувшись, она увидела, что он сумел встать на четвереньки и, как медведь, пытался подняться на ноги. Трейси лихорадочно ощупывала пол.

Хауз встал.

Трейси нащупала револьвер.

Он бросился вперед и быстро пересек комнату – так быстро, что почти никто бы в него не попал. Почти.

Трейси перекатилась на спину, уже взводя курок. Она выстрелила, снова взвела курок, выстрелила, взвела курок и выстрелила в третий раз.

Трейси приложила весь свой вес, чтобы перевесить Роя Каллоуэя на другом конце цепи и отцепить ее от крюка, а потом медленно опустила его на пол. Шериф что-то бессвязно пробормотал. Его дыхание вырывалось короткими рывками. Похоже, он то приходил в сознание, то снова его терял. В другом конце помещения лицом вниз лежал Хауз. Первая пуля прошла ему через грудь и остановила его. Прежде чем он упал, вторая пуля вошла в двух дюймах от первой и разорвала сердце. Третья пуля проделала дырку во лбу и разнесла затылок.

В кармане брюк у него Трейси нашла ключ от наручников, а освободившись, разорвала на нем рубашку, чтобы наложить жгут на ногу Каллоуэю. Она не пыталась снять медвежий капкан, боясь, что рана снова откроется, и если шериф не истечет кровью, то может испытать болевой шок. Трейси положила его голову себе на колени.

– Рой. Рой.

Каллоуэй открыл глаза. Хотя в помещении стоял страшный холод, на лице его выступили бусины пота, словно от лихорадки.

– Хауз? – прошептал он.

– Мертв.

Каллоуэй вымученно улыбнулся ей, и его глаза закрылись.

– Рой! – Она похлопала его по щеке. – Рой! Кто-нибудь еще знает, что мы здесь?

– Дэн, – прошептал шериф.

Дэн посадил Финлея Армстронга, другого помощника шерифа и двух местных жителей с бензопилами во внедорожник Роя Каллоуэя. Оставив местных пилить поваленные деревья, чтобы очистить путь к участку Паркера Хауза, они втроем направились вверх по склону горы.

Снег перестал, и ветер стих, оставив зловещую тишину – словно они оказались в центре торнадо. Когда они добрались до здания, Паркер был еще жив, но выглядел еще хуже, чем когда Дэн его оставил.

– Оставайся здесь, – сказал Финлей второму помощнику, – подожди, пока приедет «Скорая».

А Армстронг с Дэном не стали ждать и полезли на гору. Помощник шерифа знал путь, хотя было легче идти по следам Каллоуэя. Добравшись до входа, они увидели воткнутые в снег снегоступы и след, как будто кого-то волокли по снегу.

Финлей вошел в шахту первый с ружьем наготове. Дэн сжимал винтовку. Их фонари посылали внутрь лучи света.

– Выключи, – сказал Дэн.

Армстронг выключил свой фонарь, и О’Лири увидел слабое оранжевое свечение футах в двадцати от входа в туннель. Они пошли на свет и добрались до комнаты. Финлей задержался у двери, прежде чем распахнуть ее с ружьем наготове. Дэн последовал за ним с винтовкой. Раньше это была контора, здесь остались металлические столы и стулья и армейские зеленые ящики для документов. Оранжевое свечение исходило из открытой двери в дальнем конце конторы, хотя дверь была замаскирована под участок стены. Финлей вошел внутрь.

Светилась висевшая на проводах лампочка. Под ней, прислонившись к деревянной опоре, сидела Трейси, положив на колени голову Роя Каллоуэя. В дальнем конце лежал Эдмунд Хауз, его волосы и рубашку пропитала кровь.

Дэн бросился к Трейси и обнял ее.

– Ты цела?

Она только кивнула.

Настало утро, а с ним улеглась метель. Трейси стояла у входа в шахту, которую откопали Финлей и прочие, кто откликнулся на его призыв о помощи. Закутавшись в теплое одеяло, она смотрела на прогалины голубого неба и солнечные лучи, прорезавшие слой облаков, придавая им пурпурный, розовый и оранжевый цвета, как бывает после бури. Вдали, в долине, крыши домов в Седар-Гроуве напоминали пирамиды. Похожий вид открывался из окна ее спальни, и то, что столь многие из этих домов были ей знакомы, придавало чувство покоя и комфорта.