Алисия Хименес Бартлетт - Не зови меня больше в Рим

– А для меня тут ситуация не такая ясная. То, что я полицейский, целиком заполняет мою жизнь.

– Вам, мужчинам, плохо удается отделять одно от другого. А женщины обычно играют несколько ролей сразу, мы привыкли ставить пограничные барьеры между разными составляющими нашей жизни.

– И как расставляются приоритеты?

– Это наша ахиллесова пята. Мы уверены, что способны делать все одновременно, ничему не отдавая предпочтения; но, само собой разумеется, в большинстве случаев это далеко не так.

– То есть?..

– В конце концов мы наполовину сходим с ума, хотя, если честно, чтобы жить, надо быть слегка сумасшедшим.

Он рассмеялся и посмотрел на меня. Он был очень недурен собой. И сейчас мне было с ним хорошо. Но я не могла сказать ему то, что думала на самом деле: мужчины всю свою жизнь строят вокруг работы, потому что социальный успех им необходим, чтобы хоть в минимальной степени поверить в себя. Именно поэтому сам он так стремился командовать, поэтому пытался железной рукой направлять расследование дела Сигуана. И поэтому, кроме всего прочего, в первое время после нашего знакомства он обращался со мной как с глупой девчонкой. Я улыбнулась ему, и мы немного помолчали, радуясь, что наконец-то нам удалось подняться на новую ступеньку понимания в наших отношениях.

– Пора идти, – наконец сказал он. – Комиссар Торризи наверняка вот-вот на нас обрушится.

Стефано Торризи уже обрушился. Он ждал нас в зале совещаний вместе с Габриэллой и Гарсоном. Это был мужчина пятидесяти с лишним лет, крепкий и высокий, лысоватый, с добрыми глазами. Как мне успели шепнуть, родом он был с Сицилии и потому говорил с сильным сицилийским акцентом, хотя сама я этого уловить не могла. Комиссар выглядел усталым и тем не менее для начала обменялся несколькими шутками с Абате. Потом устроил свое тело в кресло и послал мне улыбку.

– Я тут расспрашивал младшего инспектора Гарсона про Барселону. До чего красивый город! А еще, пока вы не пришли, я поинтересовался “Барсой”. Хотя и не знаю, нравится ли испанским женщинам футбол.

– Да, нравится, но только тем испанкам, что помоложе меня.

– Женщин моложе вас просто не бывает на свете, инспектор! У красивых женщин нет возраста.

Я рассмеялась. Мне трудно было понять, как этот человек, излучающий доброту и миролюбие, мог быть лучшим специалистом в такой области, как мафия. Чего ему стоил этот спокойный вид, если он вел ежедневные бои с преступным миром? Он в мгновение ока прочитал досье по делу Сигуана, а Габриэлла объяснила кое-какие детали. И Торризи сразу поделился своими сомнениями с Абате, который на все вопросы отвечал коротко и четко. Комиссар выслушивал его, как старый деревенский доктор слушает пациента: сосредоточенно, привлекая весь свой опыт, стараясь при вынесении диагноза поставить каждую мелочь на свое место. Посчитав, что полученные сведения позволяют ему сделать вывод, он кивнул своей мощной головой:

– Да, здесь многое указывает на участие в деле какой-то мафиозной организации. Очень похоже, что этот субъект… Как его зовут?

– Рокко Катанья.

– Очень похоже, что этот Рокко Катанья был использован организацией в качестве наемного убийцы, хотя сам он к мафии не принадлежит.

– Мафия позволила себе нанять типа, который не является ее членом? А если потом он начнет болтать? – спросила я.

– Такие люди обычно ничего не знают ни о том, на кого работают, ни о том, с чем связана данная работа. Он всего лишь убивает – и получает деньги.

– А зачем мафии привлекать постороннего человека? – продолжала допытываться я.

– Чаще всего это связано с тем, что предстоящая работа выглядит слишком рискованной, чтобы поручать ее своим. Например, убить кого-то за пределами страны считается иногда делом очень опасным. Тогда они ищут какого-нибудь уголовника и сулят ему кругленькую сумму. Если такой наемный убийца попадется в руки полиции… он мало что способен рассказать. Если успешно выполнит задание, ему платят – и до свидания.

– А бывает, чтобы одного и того же человека наняли на два убийства? – решил уточнить Абате.

– Бывает, если оба убийства связаны между собой. Это менее рискованно, чем нанимать нового человека. – Торризи оглядел нас с видом университетского профессора. Потом погрозил пальцем и добавил: – Но вы, коллеги, не задаете мне вопроса, на который я охотно бы ответил: что происходит, если нанятый убийца хоть и не попадает в полицию, однако совершает ошибку за ошибкой и в результате становится опасным для организации?

– Я вас не понимаю, – вдруг заявил Гарсон, и никто из нас не мог с ходу сообразить, что он имел в виду: свои трудности с итальянским или ситуацию, описанную Торризи.

Габриэлла, его личный переводчик, сказала ему тихо:

– Sciocchezza, stupidaggine . [10]

– Capisco, capisco , [11]– попытался заговорить по-итальянски Гарсон. – Чего я никак не capisco , так это, какую именно глупость мог совершить Катанья.

– Могу предположить, что, во-первых, он оставил в живых жениха девушки, убитой им в Ронде, и тот назвал полиции его имя. Он должен был знать, что она живет не одна, а значит, дождаться, пока парень вернется домой, и убить его тоже. Дальше последовала и вовсе чудовищная ошибка, мать всех stupidaggines : он попытался убить инспектора Деликадо. Это впрямую указывает на мафию, ведь мало кто из обычных уголовников отважится на такое. А он буквально пальцем указал на них, хотя, возможно, и сам того не желая.

– И теперь?

– Теперь мафия постарается убрать его, и если вы не арестуете Катанью, то, будьте уверены, в живых ему не ходить.

– А не могло быть так, что сама мафия решила ликвидировать инспектора?

– С учетом всей ситуации это маловероятно, но раз Катанья продолжает совершать ошибки…

– А зачем мафии надо было убивать каталонского фабриканта с незапятнанной вроде бы репутацией? – задал очередной вопрос Гарсон.

Торризи самодовольно ухмыльнулся:

– Вам ведь наверняка хорошо известно, что итальянская мафия уже очень прочно внедрилась в Испанию. Чтобы закрепиться там, им нужны подставные фирмы, которые станут отмывать их деньги. Чаще всего они покупают рестораны, гостиницы, дискотеки. Не забывайте, что из Испании легче получить доступ к латиноамериканским наркоторговцам и… что очень важно: они держат в руках кокаиновый рынок на юге Европы. Испания, синьоры, – это стратегический пункт, на который многие зарятся. А что касается вашего фабриканта с незапятнанной репутацией… Понимаете, если мафии нет необходимости что-то покупать, то есть когда она действует изнутри уже существующего предприятия, чей хозяин продолжает управлять им… риск вызвать подозрения сводится до минимума.

– Иными словами, вы полагаете, что Сигуан предоставил свою фабрику для подобных махинаций?