Андрей Константинов - Тульский – Токарев

– Это же тэтэха – насквозь пробьет!..

Поняв, что пуля, пройдя через тело парня, может войти в него самого, Артур начал разворачивать ствол обратно. (Свое собственное оружие Тульский так и не вынимал.) Раздался выстрел. Пуля из ТТ вошла в старинный мрамор между дверьми дома, некогда бывшего доходным. Каменные крошки посекли руки всем троим…

…В этот момент, собственно, и подскочил Птица, вылезший из «Волги», где оставил полуобморочного таксиста.

– Да хули ж вы возитесь!

Птица упал на колени, поднял голову парня за волосы и несколько раз ударил его своим лбом. Парень затих, и в этот момент подбежали все остальные… Харламов единственный не полез в кучу – он стоял чуть в стороне и внимательно оглядывал «поляну»… С матом и невнятными выкриками задержанного буквально спеленали и на руках занесли обратно в «Волгу», приказав водиле гнать в РУВД… Артур обнимал как родного человека, несколько минут назад стрелявшего в него, и боялся оторваться от его ватно-бесчувственного тела. Среди всеобщего радостного возбуждения Тульский вдруг ощутил какую-то смутную тревогу – но вспомнить о том, что хотел сказать Токареву-старшему о звонке, который никак не мог сделать парень в «Волге», ему не позволил адреналин – мысль скакала с одного на другое, возбуждение мешало спокойно проанализировать ситуацию…

Харламову, Петрову и Лаптеву места в машинах (считая служебную шестерку) не хватило – они побрели пешком, явно загибая к гастроному. Харламову Токарев-старший поручил заскочить потом к Ужинскому – чтобы заодно и помириться окончательно.

Задержанного приволокли в Ленинскую комнату РУВД, ошмонали и привели в чувство. Очень скоро по его лицу, по взгляду, по урывистым движениям всем стало ясно, что человек этот сидел, причем – не один раз. Василий Павлович прищурился и спросил:

– Ты откуда такой прыткий, мил-человек?

Ответ последовал незамедлительно:

– Оттуда, начальник, оттуда!

Боцман наклонился к лицу задержанного и прогудел иронично:

– А тебя, часом, не ловят майками?

Парень осклабился:

– Ежели кто ловит – вот у них и спрашивай!

Артур со странным чувством всматривался в этого человека. Он был совсем не похож на того, кого они искали. По крайней мере в голове Тульского сложился совсем иной образ… Артур снова подумал о телефонном звонке, который никак не мог сделать этот человек. А значит – был второй… Может быть, этот второй… Мысль почему-то никак не могла окончательно оформиться в мозгу Тульского, но его смутное тревожное ощущение стало усиливаться.

Между тем Боцман продолжал вести «светскую беседу»:

– В плен сдаваться не хотел, стало быть?

– А мне смысла нет, начальник! – улыбка у парня была, как ни странно, широкой и достаточно симпатичной. Женя Родин встал и пошел к выходу из Ленинской комнаты – уже в дверях на всякий случай равнодушно бросил:

– Может, чистосердечное?..

Задержанный рассмеялся ему вслед:

– А мне что так, что наперекосяк, начальник, – все вышка, да не с часовым!

– Перебор, – констатировал Василий Павлович, но парень покачал головой:

– Ничего, скоро все образуется, телетайпируют – я процедуру знаю.

– Тебе видней, – ответил Токарев-старший. По его лицу было видно, что ему в голову пришла какая-то интересная мысль. Начальник розыска нахмурился, встал, сделал несколько шагов и резко обернулся:

– А твоя фамилия, голубь ты мой, – не Матросов ли?

Задержанный чуть дернулся, промолчал, продолжая ухмыляться, но взглядом он себя выдал. Василий Павлович стал очень серьезным. Артур открыл было рот, чтобы сказать о звонке, но в этот момент в Ленкомнату с перекошенным лицом ворвался Родин:

– Харламов… Он дозвонился в дежурку… В квартире Ужинского…

– Что, блядь?! – Артур даже не понял, кто это выкрикнул, может быть, и он сам…

– Ужинский зарезанный!!! Труп!!!

Тульский окаменел. Не говоря ни слова, все, кто был в Ленинской комнате, за исключением Артура, Артема и, естественно, задержанного, ринулись на выход.

– Оформляйте! – крикнул ребятам Василий Павлович уже из коридора и матюгнулся, подвернув ногу на первой ступеньке лестницы.

Тульский безумными глазами посмотрел на задержанного, тот хмыкнул:

– Вы только не думайте, что песня эта грустная обо мне!

К нему сзади подошел Артем:

– Кличка?

– Клички у собак, у нас погонялы.

– И?

– Ваней зовут, и батю Ваней звали. Кореша как Ваню-Ваню знали. «Жизнь ломала наши души не жале-ея!!!» – последние слова парень пропел, потом посерьезнел и предложил: – Ребятки, я пишу от чистого сердца, что ствол мой и откуда я, а вы говорите, что не предъявляли ксивы. Вы ведь действительно не предъявляли.

– Добро, пиши, – Артур расстегнул наручники на Ване-Ване и рывком развернул к нему стол. Листы бумаги на столе уже были, а ручку задержанному вручил Артем.

– Диктуй, начальник! – зыркнул парень, устраиваясь на стуле поудобнее. Затем он воткнул ручку Тульскому в щеку, перепрыгнул через стол и, оттолкнувшись от тумбочки, нырнул в окно. Пробив два стекла, он вылетел на улицу.

Ребята подскочили к окнам почти одновременно – Артем выглянул в пробоину, а Тульский, что-то рыча, начал ломать раму рядом – окна, естественно, не открывали годами, а оббегать по лестнице не было времени. Артур видел, как беглец буквально воткнулся лицом в подстриженные кусты, и машинально подумал: «Все – нет глаз!»

Между тем Ваня-Ваня довольно резво поднялся, налетел на проходившего мимо и не успевшего ничего понять сержанта, сбил его с ног, пару раз ударил по глазам и ловко вытянул у него из кобуры пистолет Макарова. Передернув затвор и вскинув ствол, он почти всю обойму высадил по окнам Ленинской комнаты, из которых пытались выпрыгнуть Артур и Артем. Друзей смело выстрелами. Артем на карачках побежал к дверям, чтобы скатиться по лестнице, а Тульский, примерно про себя сосчитав выстрелы, вскочил, ногой выбил уже шаткую раму и выпрыгнул с криком:

– Эх, не дадут мне крест Георгиевский!

Он попал ногами в те же колючие кусты, разодрав себе икры до крови. Парень убегал проходняками. Из парадного входа выбросило Артема, который на ускорении рванул за беглецом – за ним бежал сержант с автоматом, за ним – вся остальная вооруженная орава. Артур, зная, как устроены проходные дворы, стал забирать вбок, чтобы выскочить парню наперерез.

И тут во дворах загрохотали автоматные очереди. Тульский решил, что сходит с ума. Ему почему-то пришло в голову, что это Невидимка отбивает своего напарника, – но все, слава богу, оказалось проще. Старший сержант ОВО Горный, нарушая приказы, обедал у своей бабы – его на час забросил к ней экипаж. АКСУ старший сержант не сдал, конечно же, – собственно, в этом и состояло главное нарушение. Саша Горный смотрел в окно – он с удовольствием наблюдал, как в квартире флигеля напротив переодевалась девушка. Потом Саша услышал канонаду у РУВД, потом увидел, как во двор вбежал некто истерзанный с пээмом в руке. Горный взял автомат и дал из окна несколько очередей по асфальту.