Иэн Рэнкин - Крестики-нолики

А Майкл Ребус…

Майкл Ребус еще не выходил из квартиры. Репортеры уже разъезжались, «Ровер» сворачивал с тихой Марчмонт-стрит направо, но полицейские остались на посту. Новая смена. Стивенс закурил. Ну что ж, попытка не пытка. Он вернулся к своей машине и запер ее. Потом, прогулявшись вокруг дома, выработал новый план.

— Простите, сэр! Вы здесь живете?

— Конечно, я здесь живу! А в чем дело? Мне необходимо добраться до кровати.

— Была тяжелая ночка, сэр?

Человек со слезящимися глазами потряс перед полицейским тремя бумажными пакетами. В каждом пакете лежало по шесть булочек.

— Я — пекарь. Работаю по ночам. А теперь, если вы…

— А ваша фамилия, сэр?

Разговаривая с полицейским, Стивенс успел разобрать несколько имен на табличке у домофона.

— Лейдло, — сказал он, — Джим Лейдло.

Полицейский сверился со списком, который держал в руке:

— Все в порядке, сэр. Извините за беспокойство.

— А что произошло?

— Скоро узнаете, сэр. Всего хорошего.

Сердце у Стивенса замерло: а вдруг дверь в подъезд заперта и тогда все его хитрости пойдут насмарку?! Он наудачу толкнул массивную дверь и почувствовал, как она подалась. Они ее не заперли. В тот день святой Стивен, его заступник, к нему благоволил.

В вестибюле он отделался от булочек и придумал новый тактический ход. Он поднялся на второй этаж к квартире Ребуса, стараясь не вдыхать смрадный кошачий запах. У Ребусовой двери он остановился перевести дух. Странно он себя чувствовал: сквозь навалившуюся усталость пробивалось ликующее возбуждение. Такого он не испытывал ни разу за все долгие годы работы. Ему нравилось это чувство. Пожалуй, сегодня ему может сойти с рук все что угодно. Он безжалостно нажал на кнопку звонка.

Пару минут спустя дверь, зевая, открыл заспанный, опухший Майкл Ребус. Наконец-то они столкнулись лицом к лицу. Стивенс помахал перед Майклом удостоверением. В удостоверении значилось, что Джеймс Стивенс является членом Эдинбургского бильярдного клуба.

— Инспектор сыскной полиции Стивенс, сэр. Простите, что поднял вас с постели. — Он убрал удостоверение. — Ваш брат сказал нам, что вы, вероятно, еще спите, но я все-таки решил подняться. Можно войти? Всего несколько вопросов, сэр. Я не отниму у вас много времени.

Двое полицейских, у которых, несмотря на тот факт, что лето уже началось, в теплых носках окоченели ноги, приплясывали на месте в надежде чуть-чуть согреться. Разговор шел только о похищении да о том, что убит сын старшего инспектора. Позади них открылась дверь подъезда.

— Вы, ребята, еще здесь? Жена сказала мне, что ночью у входа стоят бобби, но я ей не поверил. Что случилось?

Это был старик — в домашних тапочках, но в теплом зимнем пальто. Он успел побрить только одну щеку и где-то потерял или забыл нижнюю вставную челюсть. Бочком выбираясь из подъезда, он нахлобучивал на свою лысину шапку.

— Вам не о чем беспокоиться, сэр. Скоро вам все объяснят, я уверен.

— Ага, тогда ладно. Я просто вышел за газетой и за молоком. Вообще-то на завтрак мы едим гренки, но какой-то тип забыл в подъезде больше дюжины свежих булочек. Ну а ежели их никто не хватится, в моем доме им будут рады.

Он захихикал, показав красную нижнюю десну.

— Может, вам, ребята, чего-нибудь купить в магазине?

Но двое полицейских пристально смотрели друг на друга — встревоженные, онемевшие.

— Поднимись туда, — сказал наконец один другому. Потом обратился к старику: — А ваша фамилия, сэр?

Старик приосанился. Старый вояка.

— Джок Лейдло, — ответил он. — К вашим услугам.

Стивенс с удовольствием пил черный кофе. Впервые за целую вечность он пригубил что-то горячее. Он сидел в гостиной, внимательно разглядывая обстановку.

— Хорошо, что вы меня разбудили, — обратился к нему Майкл Ребус. — Мне уже пора двигать домой.

«Не сомневаюсь, что пора, — подумал Стивенс. — Не сомневаюсь». Ребус, в общем, казался более спокойным, чем он предполагал. Спокойным, отдохнувшим человеком, который в ладах со своей совестью. Чудеса, да и только!

— Как я уже сказал, мистер Ребус, всего несколько вопросов.

Майкл Ребус сел, скрестил ноги и принялся маленькими глотками прихлебывать свой кофе.

— Слушаю.

Стивенс достал свой блокнот:

— Ваш брат перенес очень сильный шок.

— Да.

— Но вы считаете, что он поправится?

— Да.

Стивенс сделал вид, будто что-то записывает:

— Кстати, как он себя чувствовал ночью? Он хорошо выспался?

— Вообще-то никто из нас не выспался. Я не уверен, заснул ли Джон хоть на минуту. — Брови у Майкла постепенно сдвигались. — Слушайте, к чему эти вопросы?

— Простая формальность, мистер Ребус. Вы же понимаете. Если мы хотим раскрыть это дело, нам необходимо подробно опросить всех, кто имеет к нему отношение.

— Но дело уже раскрыто, разве нет?

У Стивенса екнуло сердце.

— Вот как? — услышал он свой голос.

— Вы что, не знаете?

— Знаю, конечно, но нам необходимо выяснить все подробности…

— У всех, кто имеет к этому отношение. Да, это вы уже сказали. Позвольте-ка мне еще раз взглянуть на ваше удостоверение. Просто во избежание недоразумений.

От входной двери донесся звук — кто-то вставлял ключ в замок.

«Боже, — подумал Стивенс, — они вернулись».

— Ребус, — произнес он сквозь зубы, — нам известно обо всех твоих делишках с наркотиками, а теперь скажи нам, кто за этим стоит, не то мы упрячем тебя за решетку на сто лет, сынок!

Лицо у Майкла сделалось бледно-голубым, потом серым. Казалось, он уже готов раскрыть рот и вымолвить слово — то самое слово, услышать которое жаждал Стивенс.

Но тут в комнате возник один из полицейских и резко поднял Стивенса со стула.

— Я еще не допил кофе! — запротестовал тот.

— Скажи спасибо, что я не свернул тебе твою грязную шею, приятель! — рявкнул полицейский.

Майкл Ребус поднялся вслед за Стивенсом, но молчал как убитый.

— Имя! — вскричал Стивенс. — Просто назови мне имя! Если откажешься помочь, дружище, все это будет напечатано большими буквами на первых полосах! Назови мне имя!

Он кричал не переставая всю дорогу вниз по лестнице. До самой последней ступеньки.

— Хорошо, я ухожу, — сказал он наконец, вырвав руку из цепкой пятерни полицейского. — Ухожу. Вы слегка сплоховали на посту, да, ребята? Ладно, пока я не буду вас закладывать, но в следующий раз будьте настороже. Идет?

— Убирайся отсюда к чертовой матери! — напутствовал его полицейский.

И Стивенс убрался к чертовой матери. Он сел в машину, мучительно терзаемый разочарованием и разгоревшимся любопытством. Господи, он был почти у цели! Но как прикажете понимать слова гипнотизера? Дело раскрыто. Неужели? Если это правда, он должен первым узнать все подробности. Он не привык проигрывать без боя, тем более что обычно такие игры велись по его правилам. Нет, так дело не пойдет.