Куив Макдоннелл - День, который никогда не настанет [Литрес]

Помимо откровенно мастерской работы Уайльд, заложившей основу для будущей юридической защиты, в протоколе были изложены и факты, казавшиеся Бернс вполне достоверными.

Паскаль Мэлони, Джером Хартиган и Крейг Блейк, также известные как «Жаворонковая тройка», присвоили семьдесят восемь миллионов долларов, по всей справедливости принадлежавшие проекту «Жаворонок». Похоже, их тайным партнером являлся советник Джон Бэйлор, смазывавший государственные колеса везде, где это было необходимо. В настоящее время было неясно, в какой момент их планы по проекту превратились в откровенную аферу. Изначально ли они намеревались выкачать большой объем наличных денег или эта идея пришла им в головы после того, как стало ясно, что дела вот-вот пойдут хуже? Как бы то ни было, но метод, который они применили для утаивания этих обманным путем приобретенных средств, оказался, безусловно, инновационным. Это был так называемый «электронный сундук». Странноватый индус из Технического бюро разъяснил Бернс, в чем его суть. Насколько она могла понять, он работал по тому же принципу, что и биткоины. Для доступа к деньгам требовались четыре цифровых ключа. Пока у каждого было по ключу, никто не мог обмануть других — конечно, до тех пор, пока за дело не взялся Паскаль Мэлони.

Бернс остановилась и дописала еще один пункт к списку в блокноте, лежавшем перед ней на столе. С учетом вскрывшихся новых обстоятельств ей, возможно, придется требовать возобновления расследования очевидного на первый взгляд самоубийства финансового директора проекта «Жаворонок». Вполне возможно, его смерть стала результатом первого вмешательства Котзи в деятельность «Жаворонковой тройки».

Разумеется, показания Уайльд ясно давали понять, что убийство Крейга Блейка — это работа Котзи. Его пытали до тех пор, пока он не выдал код личного сейфа, после чего в распоряжении Мэлони оказались два из четырех необходимых ключей. Решить вопрос с Бэйлором, очевидно, удалось проще: он согласился встретиться с представителем Мэлони, чтобы передать ему ключ в обмен на 8,6 миллиона евро наличными и облигациями. После того как собственная жадность привела почтенного советника к смерти, третий ключ оказался во владении Мэлони. Остался лишь Хартиган, у которого появилось семьдесят восемь миллионов причин не доверять своему единственному оставшемуся в живых партнеру. Мэлони якобы убедил его, что он нашел способ получить доступ к средствам с помощью всего двух ключей, поскольку ключи Бэйлора и Блейка, как думал Хартиган, были навсегда «утеряны». Бернс понятия не имела, начал ли к тому моменту Хартиган подозревать, что «П у ка» не совсем то, чем кажется, однако у него хватило ума подстраховаться перед тем, как передать свой ключ. Он согласился на это только после того, как Мэлони подписал признание, в котором взял на себя единоличную ответственность за растрату денег «Жаворонка». Если Мэлони попытается «сделать ноги», то Хартиган сможет спалить его дотла. Мэлони подписал документы в присутствии Хартигана и его адвоката, после чего троица вышла из дома, чтобы объявить на весь мир, что Банни Макгэрри и есть тот самый большой злой волк, стоящий за «П у кой». И вот, как только Мэлони покинул дом Хартигана с четвертым и последним ключом, Котзи привел в действие бомбу, которую спрятал там загодя. Бабах! Четыре ключа и никаких свидетелей.

Бернс была вынуждена признать, что в этой комбинации присутствовала некая извращенная гениальность: изобрести террористическую организацию, которая спровоцирует гнев народа на тебя же и твоих единомышленников, чтобы потом использовать ее в качестве прикрытия. Это напомнило ей два латинских слова, которые ее преподаватель по криминологии в Темплморе выгравировал на настенной табличке Cui Bono? , что означает: «Кому выгодно?» Когда докапываешься до причины событий, она всегда оказывается в деньгах. В большой куче грязных денег.

Заключительная стадия плана выглядела следующим образом: Мэлони должен был «бежать из страны в страхе за свою жизнь» на борту собственной яхты «Маленький генерал». Предполагалось, что судно драматично взорвется на полпути через Ирландское море, и это будет преподнесено как последнее нападение Банни Макгэрри — обезумевшего серийного убийцы, прикрывавшегося именем «П у ка». Труп Макгэрри найдут в обломках, в то время как тела его жертв исчезнут навсегда. Обнаружить их будет непросто, поскольку, перейдя в заранее оговоренном месте на другое судно, они к тому времени будут обживаться в одной из южноамериканских стран под новыми личностями и с огромной кучей неотслеживаемых наличных денег.

Но что-то в этом плане пошло не так. «Маленький генерал» в настоящее время продолжал стоять на швартовах в марине Хоута, с которой в течение дня были полностью эвакуированы люди, и внутри яхты теперь ковырялись саперы, обезвреживая бомбу.

Грандиозное предприятие потерпело полный крах, вероятно, из-за желания Мэлони приплести сюда Банни Макгэрри. Очевидно, Макгэрри его когда-то обидел, и теперь он мечтал отомстить. Бернс вполне могла в это поверить. Все, что она слышала о Макгэрри, указывало на его уникальную способность оставлять о себе неоднозначное впечатление. Мэлони, как мелкий жадный говнюк, хотел одним ударом убить сразу двух зайцев. Похоже, Конрой и Малкроун каким-то образом нашли Банни. Каким именно, Бернс пока не знала, но они должны прийти завтра и дать показания. Уже второй раз за год это сомнительное трио раскрыло крупное дело, выставив «Гарда Шихана» не в лучшем свете. Не то чтобы это как-то особенно повлияло на репутацию Гарди: в настоящее время шло активное расследование обстоятельств смерти преподобного Дэниела Фрэнкса. По удивительному совпадению помощник комиссара Майкл Шарп именно сейчас засобирался в отставку — по неясным, но неотложным медицинским причинам. Вероятно, Шарпа поразил смертельный недуг — вроде его собственной головы, застрявшей в его собственной жопе.

В дверь кабинета постучали.

— Войдите.

Дверь приоткрылась, и в кабинет просунулась голова дежурного сержанта Кларк.

— Нужно ваше присутствие, мэм, там подозрительный пакет.

— Что за… Почему я?..

Бернс поняла, что разговаривает сама с собой, поскольку голова Кларк уже исчезла.

Она встала, бормоча себе под нос:

— Все нужно делать самой… Почему никто не может…

Покинув кабинет, она тут же умолкла, поскольку увидела толпу сияющих лиц. Над досками, которые обычно использовались для фиксации улик, висел приветственный баннер. Кларк стояла под его серединой.

— Простите, у нас не было времени как следует подготовиться из-за…

— …эпического говношторма библейских масштабов? — закончила за нее Бернс.