Вероника Трифонова - Последняя жертва [litres с оптимизированной обложкой]

А говорить об этом ему хотелось ещё меньше.

Боль в плече снова дала о себе знать, но Гоша почти не обратил на это внимания.

Он встал и подошёл к окну, разглядывая яркие точки светящихся окон домов вдалеке и неясные тени от веток деревьев, слегка покачивающиеся от ветерка. Сейчас они казались ему такими зловещими в нынешнем вечере. Ближайший фонарь освещал небольшой квадрат дворика внизу.

Георгий стоял и всё вглядывался куда-то вдаль. Чего он ждал? Что оттуда прилетит ответ на столь волнующий его вопрос? Смешно было на это надеяться. Он грустно усмехнулся.

Вернувшись обратно к столу, он сел, взял её книгу и открыл страницу, где закончил читать.

«Ради него…» Ксюша тоже жертвовала собой и делала всё возможное ради дорогих ей людей.

И он ведь входил в их число. С горечью он понимал, что это нельзя отрицать.

Он снова отложил книгу и обхватил лоб правой рукой.

Неужели она полюбила этого маньяка больше, чем любила его?

Он хотел верить Шапошникову – то, что он прав, и всё её поведение – лишь последствие психологической травмы, которое со временем пройдет. Гоша до конца даже сам не понимал, как он сильно на это надеялся.

Он снова вспомнил её яростные попытки спасти его от причинения ему вреда полицией, тот неподдельный страх за него в её глазах и дальнейшие её слёзы и опустошённость. Какой подавленной и несчастной Ксю была в тот момент, когда сказала ему все. Как ему с болью в душе пришлось уйти.

Конечно, он убедился, что она в таком состоянии не останется сейчас одна. Гоша знал, что её дядя Ефим, племянник Саша, и подруга Анита точно позаботятся о Ксюше. Каждый день он звонил кому из них узнать о её делах. Это всё, что Георгий мог сделать – ведь сам он для неё стал врагом, и она не хотела видеть его рядом.

Со слов Маргариты Гоша знал, что Ксюша сейчас дописывает книгу. Это давало ему надежду, что всё у неё не настолько и плохо – ведь, несмотря ни на что, она находит в себе силы продолжать работу. А значит, постепенно сможет выйти из критического состояния – справиться с последствиями ужасного плена. Она ведь сильная. Она…

Так ли уж он сделал для неё всё, что мог?

Всё-таки это он был во всём виноват. В том, что вообще привёз её сюда. Что позволил маньяку забрать её у него – не только тело, но ещё и душу. Захватив собой её сознание и чувства. Мало того, что она стала его жертвой, так ещё и влюбилась в него.

Конечно, он не мог ни в чем её винить.

Как ни странно, но Гоша на самом деле понимал маньяка. Юра, Шапошников, этот следователь Петров и другие могли думать что угодно, и как угодно объяснять, но лично он верил в то, что Михайленко действительно мог испытывать настоящие чувства, как и нормальные люди. В то, что он влюбился в неё на самом деле. Он видел его в тот момент, видел этот взгляд, обращённый к ней. И теперь он точно всё понял. Как и понимал готовность её спасти, заботу о ней и даже то, что ему не хотелось её отпускать. Лишь он один мог его понять. Уж в этом они с ним были полностью схожи.

Скорей всего, будучи серийным убийцей без чувства жалости и привязанности к кому-либо, он впервые в жизни испытал любовь. А Ксюша не могла этого не заметить. Она ведь очень внимательная к любым проявлениям чувств и к поступкам. И всегда нуждалась в защите, хотя из-за своего характера тоже всегда старалась этого не показывать. Испытывая к нему благодарность и жалость, она простила его за всё зло, причинённое ей, и… И, скорей всего, испытала к нему ответные чувства. Хотя – чувства ли? Или это была жалость? Или наваждение?

Гоша вздохнул и с болью подумал – чем бы это ни было, оно не принесёт ей ничего хорошего. Она не сможет быть с ним, в полноценном плане. Никогда не сможет. И всегда будет винить себя в том, что произошло – хотя на самом деле она ни в чем не виновата. И сломает себе всю жизнь, словно жертвенная героиня своего романа. Бессмысленно и несправедливо.

А вот его вины не признавать нельзя. Начиная с самого переезда и заканчивая тем, что даже сейчас он её оставил. Да, по её просьбе. Да, не одну. Но его не покидало чувство, что он просто этим оправдывается. Что он всего лишь сбежал от этой проблемы. Ставил свои обиды превыше всего, не убедил её, не пытался больше поговорить с ней, а если из-за этого теперь с ней что-то случится, то это тоже будет его вина.

Нет, так или иначе, её любовь к убийце – если это действительно можно так назвать – утопия. Это не та любовь, что поднимает людей вверх, вдохновляет их на новые свершения и достижения, принося радость. Это – безысходность и обреченность, тянущая за собой вниз того, кто ею обладает.

Может, это и было в чём-то преувеличением с его стороны, вот только плохое предчувствие не уходило.

Он понял, что действительно боится за неё. И что он обязательно должен с ней встретиться. С этими мыслями он, взяв свою сумку и ветровую куртку, проигнорировав усилившуюся от этих простых движений боль в левом плече, двинулся к выходу.

Сны похожи на мысли, а мысли – на вспышки встроенного в мозг фотоаппарата, каждая из которых озаряла очередную скрывавшуюся в вечной тьме суть бренного бытия. Ту, что есть во всем – явлениях, событиях, постоянно меняющихся лицах людей – но потерянную среди кружащих повсюду разноцветных вихрей лжи и ненужных подробностей. Только мгновенное воздействие могло прекратить это всё, предоставив возможность понять то, что есть на самом деле.

Во всяком случае, у него это было так. Но в этот раз свет оказался более долгим. Не погаснувшим после очередного озарения, снова погрузив его в темноту; не покинувшим его. Он и сейчас был с ним, озаряя то, что оставалось единственно реальным среди бесконечных, одинаковых дней в окружении плесневелых, прогнивших сильнее разложившихся трупов стен, и фальшивок, считающих себя служителями правопорядка, что представляли на деле пустых лицемеров, до костного мозга поверивших в свою исключительную праведность, или червей, ищущих лакомый кусочек.

Она.

Он никогда не знал Ксюшу раньше – но после времени, проведённого с ней, у него возникло чувство, что её образ был с ним задолго до их настоящего знакомства. Этому не было объяснения – но оно и так казалось не нужным. Существовал лишь факт, лишь суть – они нашли друг друга.

После встречи с ней всё стало другим. Пусть он потерял всё, что у него имелось – это не могло сравниться с её потерей. Вещи, которые ранее он собирал и тщательно оберегал вещи, которые обеспечивали ему спокойствие и помогали не потеряться во тьме, утратили прежнюю ценность.

Тех источников его жизни не стало, а новый – Ксюшу – у него отняли. Но мысли о ней гниющие зомби в форме забрать не могли. Каждый день он вспоминал о ней, и гадал, где она сейчас может быть.