Вероника Трифонова - Последняя жертва [litres с оптимизированной обложкой]

– Нифига? А как же обещание дать полковника?

– Это пока только обещание, – усмехнулся Юра. – Кидается на всех. На меня вчера налетел…

– Юра, тогда он вернулся от Михайленко.

– Да? – Юрий мгновенно сбавил тон. – Понятно… Он его бесит.

– Я бы выразился – его бесит то, что он боится заключённого. По мнению Петрова, это признак собственной слабости. Для руководителя такое унизительно.

– Сань, когда ты задвигаешь психологические штучки и смотришь на меня, как будто испепелить хочешь, я тебя тоже боюсь, – сказал Юра.

– Ничего, до октября привыкай, – улыбнулся Шапошников. – Я позвал его на футбольный матч в Москве, – пояснил он. – Спартак против Динамо. Хочешь – присоединяйся.

– Ого! Не знал, что ты любитель футбола, – удивился Гоша.

– С самого детства.

– Спасибо, я подумаю. Так что там не так с Михайленко? – вернулся он к прежней теме. – Он… что с ним не так?

– С ним вообще всё не так. Странный тип – и это при том, что он даже молчит.

– Молчит?

– Да, не стремится сотрудничать, но дело не только в этом, – Юра неуютно поёжился. – Если и не знать, что он совершил – один фиг испугаешься. Как относиться к арестованному, который не только не показывает ни малейшего признака страха перед кем-либо, но ещё и смотрит на всех, как на… букашек каких-то. Жалких, не заслуживающих внимания. Как будто он, мать его, избранник высших сил. Ваня, бедный, едва выписался, стал рваться к нему. Очень тяжело пережил смерть Гены… Но я ему сказал, что пристыдить Михайленко – не просто дохлый, а очень дохлый номер.

– Как Ваня?

– Лучше. Пока на больничном. Но с ним всё будет нормально. Ты кстати, надеюсь, тоже планируешь пока отдыхать?

– Не думаю, – Георгий покачал головой. – Я сейчас нужен в издательстве.

– Да ладно тебе. У вас отлично идут дела! И то, что ты снял дом в престижном посёлке, это доказывает. Отдохни там как раз! С твоей-то рукой… И вообще от всего этого.

– Обойдусь.

– Зря, Гоша. Я бы вот с удовольствием – но дел бешеная куча. Хорошо, нам хоть сюда удалось сегодня попасть посидеть – это комната отдыха начальства. Ну и приёма всяких важных гостей типа нашего мэра.

– Вот как? Надеюсь, из-за меня вы не заработали проблем, – забеспокоился Гоша. – Из-за того, что меня ранили на вашем задании.

– Да всё нормально. Шеф Костомарова всех прикрыл. А Владу отдельное спасибо.

Не успел Юра закончить предложение, как дверь открылась, и на пороге показался Журавлёв. На нем был костюм-тройка цвета индиго. Из-под жилета торчал ворот белой блузки. Волосы были уложены с помощью геля так, что полностью скрывали залысины, а лицо, застывшее в печально-серьёзном выражении, обрамляла идеально ровная бородка в стиле Бальбо. Ни дать ни взять – сыщик из нуара. Ему не хватало только тянущегося за ним туманного шлейфа.

– Гоша, привет, – поздоровался он.

– Влад? – поразился Георгий. – Вот так сюрприз! Ты не говорил, что приедешь. И твою машину я не заметил… Что ты здесь делаешь?

– Улаживал кое-какие дела. Отзывал отсюда своих ребят, да и не только это, – неопределённо ответил он, и, не прерываясь, продолжил: – Сегодня в «Полярной Сове» умер Соколов.

– Да… жаль, – протянул Юра. – Мы даже не успели начать что-то предпринимать для его освобождения. Только подготавливались…

– Когда мы с Гошей говорили с Соколовым, он уже был серьёзно болен. Увы, этого было не избежать. Во всяком случае, посмертно его оправдают. Конечно, у вас теперь и помимо него тяжёлая работа.

– Ага. Муторный кошмар. Уточняем личности обнаруженных останков. Сверяемся со списками пропавших в Сертинске и везде, где бывал Михайленко. В морге каждый день опознания. Да ещё Сосновый бор с их скелетами. Нам как будто своих мало.

– Спорим, они тоже так про вас говорят? – ввернул Шапошников.

– В общем, этот гад везде успел насолить, – подытожил Влад. – Но всё хорошо, что хорошо кончается.

– Я тут подумал, – подал голос Александр, – возможно, после окончания исследования Михайленко, я захочу написать об этом книгу.

– Ооо! Ты только не вздумай идти к ней не к Гоше! – весёлым тоном откликнулся Юра. – А если серьёзно, – он повернулся к Георгию, и все, как один, сделали то же самое. – Мы собрались здесь, чтоб проводить тебя. Помочь тебе перебраться с нашего Простоквашино в место, где ты, надеемся, будешь счастлив.

– Я извиняюсь, но это скорее Сайлент Хилл, – выступил Шапошников.

– В любом случае, я буду любить свой город. И маньяки мне в этом не помешают. Ну а ты, Гоша, – Юра встал, – мы все хотим сказать, что ты молодец.

– Присоединяюсь, – подтвердил доцент, тоже поднимаясь с места. – Твои друзья подробно рассказали мне про всё, что ты совершил.

– Я до сих пор раскаиваюсь, что посоветовал вам сюда переехать, – Юра потупил взгляд. – Но сейчас Сертинск освобождён от зла, которое обитало в нем много лет – и в этом немало твоей заслуги. Ну вот, сказал как в супергеройских фильмах, – друг позволил себе на мгновение улыбнуться. – Но серьёзно. Даже Костомаров вчера сказал Петрову: жаль, Карасёв не полицейский. Возьми его в отдел – он работал бы лучше всех, вместе взятых.

– Да бросьте, – отмахнулся Гоша. – Без всех вас ничего бы не вышло.

– Не скромничай. Я предложил бы отметить, да это ещё не конец. Нам с Саней предстоит просто куча всего. Успокоюсь, только когда эту сволочь закроют пожизненно. Тогда приглашу на распитие своих «Бордо» и «Бордо супериор». И «Джим Бим», конечно, туда же. Ну вам сейчас – и тебе, и Владу – спасибо огромное за все. Влад, ты ведь тоже здорово помог.

– Я всего лишь частный детектив, – скромно заметил Журавлёв. – Звучит многообещающе. Но когда дело оказывается серьёзнее, чем слежка за неверным супругом – что мы можем без сотрудничества с полицией?

Друзья предложили ему попить с ними чаю перед отъездом, и, не дожидаясь его согласия, начали накрывать на стол, перенося корзины с журнального столика на обеденный. Загудел чайник.

Несмотря на витавшую в комнате атмосферу уюта, на душе у Гоши было по-прежнему тяжело, а от бесконечных похвал становилось хуже. Он никак не мог отделаться от воспоминания, где Ксюша рвалась из его рук к Артёму, и не сомневался – она негласно винила Гошу в том, что он разрушил их иллюзорное счастье. Раньше Георгию доводилось слышать о таком поведении жертв – но он не предполагал, насколько нелепо и страшно это выглядит вживую.

– Так ты надолго теперь в Токкари-Лэнд? – поинтересовался Юра, жуя яблоко.

– Думаю, да, – сказал Гоша, сделав глоток чая, вкус которого едва почувствовал. Пока что до ноября. Мои американцы в восторге от Питера. И решили остаться у меня подольше. А я не против. Вообще – если в «Сфере» всё будет хорошо, то к зиме я хотел бы купить рядом с Калининским районом свой загородный дом. Если мне понравится в Токкари-Лэнде – то даже в нем.