Вероника Трифонова - Последняя жертва [litres с оптимизированной обложкой]

– Вообще я психиатр, – улыбнувшись, спокойно уточнил парнишка. Голос у него оказался вполне приятного тембра. – И психотерапевт. Психологический факультет я не заканчивал…

– Неважно, – шутливо перебил его Сергей. – У Александра уже был подобный опыт работы, а кроме того, он доцент кафедры психологии Первого МГМУ имени Сеченова. Защитил кандидатскую диссертацию на тему… эээ, сейчас…

– «Криминологическая характеристика серийного убийцы и классификация асоциальных преступников», – подсказал ему парень.

– Да, вот. Точно, – Костомаров испытал явное облегчение, избавившись от необходимости выискивать в кипе листов и папок, чинными стопками уместившимися по краям стола, нужное досье, которое он почему-то не подготовил заранее. Возможно, надеялся, что хватит и той информации, которую он сам запомнил о новом сотруднике.

– В общем, Александр уже сделал кое-какие наброски по поводу предполагаемой личности нашего преступника. Прошу, садитесь…

Отодвинув для него кресло, следователь тихо прошествовал на освободившееся место, негласно передавая должность главного оратора в полное распоряжение профайлера. Тот откашлялся и, неловко отодвинув ноутбук, начал раскладывать на столе какие-то свои бумаги.

– Да. Здравствуйте все ещё раз. Меня зовут Александр. Кхм, – он, наконец, открыл что-то на нужном развороте. – Да, приступим.

По нему было видно, что он явно волнуется – должно быть, у него было не так много опыта выступлений при настоящих расследованиях.

– Для начала я хотел бы кратко пересказать условную классификацию всех преступников Роберта Ресслера – американского ученого, специалиста в криминальной психологии. Чтобы дать вам примерное представление о них. Многие из его трудов я взял за основу своей диссертации…

Гоша заметил, что парень, подобно рыбе, беспомощно брыкающейся на берегу и выпущенной обратно в воду, стремительно обретает уверенность – речь его становится всё спокойнее и убедительнее, а сам он будто «расправляется» на глазах: выравнивается спина, поднимается голова.

– Рассмотрим систематизацию по основным мотивам совершения преступлений. Согласно ей, существует пять типов.

Он быстро защёлкал по клавишам ноутбука и вывел на экран пресловутую схему.

– Первый тип совершает убийства просто ради получения удовольствия – и не всегда, кстати, сексуального. Второй преследует личную или материальную выгоду. Убийцам, относящимся к третьему типу, крайне важно чувствовать свою власть и контроль над жертвой, её беспомощностью. Зачастую это люди, которые в жизни являются крайне пассивными и неуверенными в себе личностями, объектами угнетения и насмешек, таким образом они самоутверждается. Четвёртый тип – психически больные люди, совершающие общественно опасные деяния в состоянии изменённого сознания, иначе говоря – психоза. У них нет критики к своим действиям, они не отдают себе отчёт. Иногда ими движут бредовые идеи, иногда – слуховые псевдогаллюцинации императивного характера. Всё – в зависимости от клиники заболевания.

И, наконец, пятый тип. Это особый вид маньяков, имеющих в голове свою, особенную картину «идеального мира» – и те, кто не вписывается в неё по определённым причинам, должны быть убиты. А причины эти могут быть самыми разными, и для каждого маньяка индивидуальными. Один может испытывать неприязнь к проституции, другой – к женщинам в красных платьях, а третий вообще ненавидеть всех пожилых людей.

– Чистильщики, – тихо прокомментировал Влад. Гоша вздрогнул – он уже успел начисто забыть о его присутствии.

– Обычно критерий, согласно которому такой убийца выбирает жертв, напрямую связан с его личной определённой психологической травмой, которая и послужила ему основой формирования психопатологической личности. Наш преступник может относиться к первому, третьему или пятому типу, но не исключено, что сразу к двум или трём из них.

– Можно задать вопрос? – выступил лысый немолодой мужчина с бородой. – А почему вы исключаете у него психическое заболевание? Это который… ээ… четвёртый тип.

– Спасибо за вопрос, поясню, – кивнул Александр. – Об этом я как раз хотел продолжить. Дело в том, что маньяки ещё делятся на организованных и дезорганизованных. И первые, как правило, отличаются высоким интеллектом, умением превосходно контролировать себя, когда это необходимо, и обычно планируют задуманное преступление с особой тщательностью: продумывают все аспекты, детали, и способы скрыть улики. Что самое коварное, подобные личности замечательно умеют приспосабливаться в социуме благодаря умелой имитации стандартных человеческих чувств в определённых ситуациях и навыкам основных аспектов поведения.

Окончательно перестав испытывать смущение, Шапошников встал и оперся ладонями о стол. Его глаза сокола-пилигрима теперь горели лихорадочным огнём, придавая их обладателю ещё большее сходство с пресловутой птицей. Что удивительно, темп голоса парнишки при этом ускорился лишь ненамного, а децибел в нем и вовсе не прибавилось.

– Именно поэтому асоциальных психопатов бывает трудно вычислить – ведь они стараются вести обычный образ жизни. Некоторые заводят семью, добиваются успехов на работе, пользуются уважением в различных коллективах – но на самом деле у них крайне низкая способность испытывать настоящие эмоции – в особенности такие, как эмпатию, сострадание, любовь. Такова специфика данного расстройства личности, – он убрал руки со стола и посмотрел в центр зала, ни на кого конкретно не глядя. – Как и слабая способность понимать деструктивность своего поведения. Поэтому практически все они в декомпенсации совершают различного рода антиобщественные поступки – но именно серийным убийцей из них становится далеко не каждый.

– А как вообще они формируются? Это же толком не изучено, – задал вопрос Гена.

– Согласен, – ответил Шапошников. – Этому есть несколько теорий – систёмно-векторная психология, труды Ломброзо о прирожденных преступниках – был такой психиатр, да и просто рассуждения про дефекты воспитания. Общей пока так и не вывели… Что ж, вернёмся к основной теме, – продолжил он. – На основании всей полученной информации я сделал вывод, что наш маньяк явно относится к типу «организованных психопатов». Он явно неглуп, если столько лет оставался незамеченным, и он прекрасно отдаёт себе отчёт в содеянном.

«Или наоборот, это здесь кое-кто очень глуп, – подумал Гоша».

– Возможно, что, кстати, бывает – он тоже сотрудник правоохранительных органов, и это помогало ему всячески заметать следы.

– То есть, маньяком может оказаться даже кто-то из нас? – вставил Гена. Петров злобно посмотрел на него, и он, уловив взгляд начальника, поспешно напустил на себя виноватый вид.