Вероника Трифонова - Последняя жертва [litres с оптимизированной обложкой]

– То есть, маньяк даже не хочет никакой славы? Раз он не отставляет никаких подсказок, особых меток, знаков и даже трупов? Ну, кроме того, последнего, если это действительно его рук дело, – недоуменно вопрошал сейчас он.

– Скорей всего. Похищает всех только ради удовлетворения своих садистских потребностей. А может, и бросает нам вызов – типа полиция никогда не сможет догадаться, что за всеми происшествиями стоит он, – услышал Георгий голос Юры. – Такое самоудовлетворение от собственного ума и находчивости.

– А ведь он оказался прав – мы так и не связывали всё с кем-то конкретным, – тихо подтвердил Ваня.

– Везде эти заговоры против полиции, – разнеслось ворчание Геннадия. – Ладно вам шаблонить.

Следователи вопросительно посмотрели куда-то вглубь зала.

– Извините. Я же шучу, – на сей раз его голос прозвучал примирительно. – Просто это явление действительно встречается у маньяков. Там, например, в фильме… Так, все. Опять заговорился. Понимаете, никто не знает конкретно, что у него в голове – даже тот психолог. На данный момент лишь факты – он ничего за собой не оставляет и ему это не нужно. Он очень умён на самом-то деле, если столько лет оставался незамеченным без всяких зацепок.

«Кажется, Гена исчерпал на сегодня свой лимит молчания, – хмыкнул про себя Георгий».

– Подождите, подождите, – поднял ладони вверх Костомаров. – Насколько я понял из материалов последних дел – недалеко от Сертинска была убита ещё одна девушка. Всего через несколько дней после последнего похищения. Так же мы знаем, что наш маньяк способен убивать в открытую.

– То убийство было демонстративным, а в случае с Соловьёвой труп был спрятан в овраг, – слегка рассерженно пробурчал Петров. – Отсутствие других версий ещё не указывает, что это сделал тот же самый парень.

– Может, у нас в городе два маньяка? – предположил Гена то ли в шутку, то ли всерьёз. – Кстати, второй тогда и мог напасть на этого Мячина. Почему нет?

– Гена, ты хорошо слушал психолога? – спросил кто-то, но их дальнейшие препирания были перебиты следователем полиции:

– Если и тот же самый, то с Соловьёвой он почему-то пошёл против правил и просто выбросил задушенный труп в овраг. Почему? Торопился? Спугнули? Или сначала похитил, не разобравшись, а в итоге она оказалась не в его вкусе? Может, оно и так.

– Или начал терять сноровку, – снова выступил Барсуков.

– Такие её не теряют, – спокойно опроверг его слова Костомаров. – Это, как объяснял наш специалист, говорит об изменении его психического состояния. Кстати, мы пока не рассказывали ему про это убийство, потому что не были уверены в такой необходимости – но в следующий раз надо будет.

– Уважаемые! Я вот что хочу сказать, – заявил Вячеслав Леонидович. – Есть основы полагать, что Сертинск – его родной город: преступник отлично ориентируется в нем самом и всех окружающих лесах. Он знает безлюдные места, где можно ловить жертв и уходить с ними незамеченным, а главное – пути, по которым это можно сделать. Скорей всего, он прожил тут достаточно долго.

– Ха, ну тогда это внушает оптимизм. Найти его среди местных нашего тихого ада уже проще, чем где-нибудь в самом Питере! Кстати, а он не может быть оттуда? – съёрничал Геннадий.

– Может. Как и из других близлежащих городов поменьше и деревень. Но если и так – он должен часто бывать здесь. Приезжать на работу или ещё что-нибудь, – ответил Юрий.

– Ну не исключено. Хотя обычно, наоборот – это из наших многие в Питер на работу катаются, – усмехнулся Барсуков. – А может, родственники у него тут живут?

– Извините, ребята, – послышался ещё один незнакомый мужской голос. – По поводу версии с работой: в случае похитителя она должна быть такой, чтобы подразумевала знание топографии всех лесов и окрестностей. Кто он, лесник? Вахтёр – разнорабочий? – На две семьи живёт – одна здесь, другая ещё где-нибудь, – хихикнул Гена. – А для отвлечения нашёл себе хобби.

– Так, ладно! – прикрикнул Петров. – Ребята, ваши предположения вполне интересны, но факт тот, что он хорошо знает местность и охотится на ней в течение многих лет. Он давно связан с этим городом так или иначе. И, кроме того – я сильно подозреваю, что не с ним одним.

Он замолчал. Гоша, во время последней части их разговора простоявший около дверной щели, снова заглянул в неё и увидел, что лицо следователя буквально на глазах помрачнело и приобрело отрешенное, задумчивое выражение. Вячеслав Леонидович явно обдумывал некую мысль. Костомаров, стоявший рядом, вежливо ждал, когда он заговорит. Сам он, по всей видимости, тоже что-то обдумывал.

Наконец, через несколько секунд, Петров продолжил медленным, более тихим, но ясным тоном:

– Конечно. Если, как мы думаем, он совершает преступления в течение многих лет, то в таком небольшом городке, как наш, он бы просто не смог за столько лет не навести подозрения. Да! Наверное, он похищал девушек и женщин по всему Всеволожскому району. Как минимум! А как максимум – его территорией стала вся Ленинградская область. Не исключено, что и сам Петербург.

Глаза Петрова лихорадочно блестели, руки нервно перебирали края пиджака, а его лысина от волнения даже вспотела.

– Объём поисков расширяется, – дрожащим от возбуждения голосом охотника, почуявшего добычу, затараторил он. – Запросить сводку всех нераскрытых дел о пропажах молодых женщин за последние, скажем… десять-пятнадцать лет, – следователь нервно облизнул рот. – Итак, территория. В первую очередь – это Всеволожский район. Сам Всеволожск, все посёлки, деревни. А потом – всю область. В Петербурге, к сожалению, запрашивать, смысла нет – в таком крупном городе просто нереально будет что-то отследить.

– Вячеслав Леонидович, – повернулся к нему коллега из Следственного комитета. – Вы думаете, что жертв могло быть больше? Полагаете, ему недостаточно было двух-трёх?

– Но вы же со мной согласитесь? – с надеждой в голосе ответил ему Петров.

Сергей задумчиво посмотрел в потолок.

– И такое может быть, – протянул он. – Если только он делал это в периоды затишья в Сертинске, чтобы не привлекать здесь излишнего внимания.

– Пока остановимся на этом, – вновь повернувшись к залу, подвел итог подполковник, расценив, видимо, слова Костомарова как одобрение. – Вдруг он охотится в одной области. Кроме того, интересуйтесь, не было ли в городах и сёлах каких необычных, из ряда вон выходящих дел, которые хоть как-то можно связать с маньяком. Мы должны найти его – только так мы отыщем других.

– Вы думаете, они могут быть ещё живы? – с сомнением переспросил Гена.

– Все они официально считаются без вести пропавшими, – Вячеслав Леонидович постарался сказать это холодным, официальным тоном, но Гоша был уверен, что заметил в глазах следователя промелькнувшее сожаление. Ему вновь захотелось кричать.