Оливье Норек - Меж двух миров

— Какого типа груз везете?

— Вычислительную технику. И фотокопировальные устройства.

— Вы останавливались в зоне отдыха меньше чем в восьмидесяти километрах отсюда, — констатировал Спринтер. — Вам известно, что это лучший способ заполучить нелегальных пассажиров, пусть и без вашего ведома?

— Откройте прицеп, мсье. Будьте добры.

Флик слева, флик справа, вопросы и команды со всех сторон. И все же водитель осмелился выразить некоторое удивление:

— Мне в любом случае через несколько километров проходить таможню. Мой груз ведь будут проверять, верно?

— Как хотите, — согласился Пассаро. — Если мы посмотрим сейчас, это бесплатно. А если обнаружат англичане, то по две тысячи евро за каждого мигранта.

Неотразимый аргумент. Дальнобойщик вытащил из кармана ключи. Два поворота в замке, и он широко распахнул задние двери. Перед фликами выстроились два ряда поддонов с обмотанными пленкой, словно мумифицированными, коробками разных размеров. В тот момент, когда Адам и Килани вышли из кафетерия и направились к машине Бастьена, Кортекс запрыгнул в прицеп с крошечным фонариком в зубах.

— На вашем контрольном диске зафиксированы два превышения скорости, — заметил оставшийся возле кабины Спринтер.

Водителю пришлось пройти вдоль всего своего большегруза, чтобы собственными глазами констатировать обоснованность обвинений полицейского. Адам держал Килани за руку и воспользовался этим, чтобы свернуть и подойти к Пассаро. Глава ББП подхватил мальчика под мышки и поставил его в грузовик. Обеспокоенный тем, что Адам не поднимается следом за ним, Килани вопросительно посмотрел на него.

— Иди в самую глубину, — приказал сириец. — Я за тобой.

Ребенок схватил его за руку и изо всех сил потянул, чтобы заставить подняться в прицеп. Адам был вынужден резко высвободиться, и голос его прозвучал не столь убедительно, как ему хотелось бы.

— Поверь мне, — прошептал он.

По-прежнему находившийся внутри Кортекс подтолкнул Килани в нужном направлении, и тот покорился. Мальчик стал пробираться между пирамидами коробок, двигаясь на ощупь или при слабом огоньке фонарика полицейского, и спрятался между двумя поддонами. Присев на корточки, он высунулся в проход, чтобы убедиться, что Адам действительно идет за ним. Но увидел только, как, словно крышка гроба, закрылись двери, погрузив его в полнейшую темноту. Однако он все еще верил.

Водитель тяжеловоза двинулся с места с отрицательным тестом на алкоголь и проверенным грузом. Адам и Бастьен остались на парковке заправочной станции одни: автомобиль ББП возглавил колонну и сопровождал водителя, пока не вывел его на национальное шоссе.

Когда грузовик поехал, прицеп вздрогнул, покачнулся, и Килани заметался. Он выбрался из своего укрытия, несколько раз споткнувшись и едва не упав, прошел вдоль рядов коробок и, оказавшись перед запертыми дверьми, тщетно попытался открыть их. Адам обманул и покинул его. Сраженный наповал, мальчик сполз вдоль стенки фургона и уселся на пол.

Адам сделал выбор между ним и своей семьей. И Килани не мог злиться на него. Хотя частично в этом была его вина. Если бы он мог поведать ему все, что знал, то его защитник, наверное, предпочел бы покинуть «Джунгли». Наверное, даже вместе с ним. Мальчик укорял себя за то, что не раскрыл свою тайну. Но как бы он мог рассказать?

Перенаправленный полицейскими тяжеловоз приступил к последнему отрезку своего пути к таможне. На полосе скоростного движения он втиснулся между двумя другими грузовиками и поднажал. Автомобиль ББП уже исчез из зеркала заднего вида. В конце ведущей в порт Кале национальной трассы он оказался перед первым пунктом контроля, организованным в точности как пункт сбора дорожной пошлины. Шесть очередей, шесть будок и пятьдесят грузовиков на два квадратных километра асфальта, где переплетение путей вызывало головокружение. Въездные ворота, выездные ворота, частные въезды, международные зоны, таможни: французские и английские, субподрядные организации и пограничная полиция. Даже привычному человеку начинало смутно казаться, что он в лабиринте, и темнота только усиливала это впечатление. Дальнобойщик медленно подъехал к третьей очереди и запасся терпением. Оцепеневший от страха Килани слышал какие-то голоса, но не понимал, о чем говорят. Каждые три минуты грузовик продвигался на несколько метров. Один голос вдруг раздался так близко, что мальчик вздрогнул.

— Детектор углекислого газа ни к чему, это брезент. Гони его прямо к «ищейкам».

Спустя несколько секунд мальчик услышал хриплое дыхание рвущихся со своих поводков собак. Их когти скребли асфальт, они вставали передними лапами на колеса грузовиков, чтобы оказаться на уровне грузов и втянуть носом их запахи.

Лай. Еще раз.

Килани прижал к себе рюкзак, как спасательный буй.

— Здесь что-то есть, сюда!

Ребенок приготовился к тому, что задние двери распахнутся и мощные инквизиторские прожекторы примутся обшаривать внутренность прицепа. Но он по-прежнему оставался в кромешной тьме. Встревоженный, он рискнул слегка приподнять брезент и меньше чем в метре от себя увидел, как в белом неоновом свете из соседнего грузовика выходит целая семья.

— Выходим! Out! Out! Out! [73] — крикнул им властный голос.

Отец, мать и две дочери с поднятыми руками, а на земле — вся их жизнь в двух огромных мешках.

— Давай-давай! Убирайтесь отсюда! Go away! [74] — кричали таможенники.

Килани осторожно опустил брезент и снова смог дышать, только когда ощутил легкое потряхивание, указывающее на то, что грузовик тронулся к следующему пропускному пункту тридцатью метрами дальше.

Снова раздались какие-то голоса.

— Чек-лист груза, пожалуйста. Что вы везете?

— Вычислительную технику и фотокопировальные устройства, — повторил дальнобойщик.

Таможенник провел пальцем по перечню грузов и поднял усталые глаза на следующие пятьдесят подъезжающих грузовиков. Поскольку проверки носили выборочный характер, он решил этот пропустить и сообщил водителю, что тот может ехать.

— В любом случае меня уже проверили полицейские.

— Полиция и таможня это не одно и то же, — сухо ответил очевидно уязвленный человек в форме.

Водитель тут же пожалел о своих словах.

Таможенник хлопнул ладонью по борту грузовика и этим простым движением удержал его в зоне контроля. Он заколебался, снова взглянул на ожидающие своей очереди тяжеловозы и, видимо, принял решение, которое почти развеселило его.

— Становитесь в очередь на разгрузку, мсье.

По его команде водитель, проклиная себя за болтливость в тот самый момент, когда вот-вот мог уже преспокойно ехать дальше, повернул руль.