Николя Бёгле - Последнее послание

— Если вы хотите сокрушить «Олимп», то прежде должны оценить серьезность последствий его действий для нашей цивилизации, — сказал Нэйл. — Затем я раскрою вам имена их клиентов и, самое главное, секреты, которые им продает организация.

Он извлек несколько листков и разложил перед собой. Грейс не стала их смотреть, предпочитая сначала послушать.

— Не знаю, упоминается ли об этом в документах, найденных вами в «Гадесе», — начал Нэйл, — но знаете, что снижение IQ в странах Запада началось в середине 1990-х годов и ускорилось в 2000-х. Это совпадает с периодом массовых продаж игровых видеоприставок и постоянным увеличением производства смартфонов и планшетов. Короче, с взрывным увеличением времени, проводимого людьми с гаджетами, что получило особенное распространение среди самых юных. Однако, как вы, возможно, уже знаете, результаты исследований по этому вопросу неоспоримы: продолжительное использование гаджетов разрушает интеллект. Исследования однозначно доказывают, что дети, которые много времени проводят за экраном одного из перечисленных устройств, имеют IQ ниже, чем те, кто пользуется этими устройствами меньше.

— Подождите, как и документ «Гадеса», вы говорите лишь о деградации Запада. Однако возьмем, например, Азию; мне кажется, жители этого региона мира очень привязаны к своим телефонам и игровым приставкам… Почему же они избежали снижения интеллектуального уровня?

— По двум причинам. Первая — в Китае, Японии, Южной Корее, Сингапуре и Тайване в образование инвестируются колоссальные суммы, и успехи в учебе ценятся очень высоко. Это позволяет некоторым образом компенсировать потери интеллекта перед экранами. Вторая причине скорее законодательная. На Тайване родители, позволяющие своему ребенку, не достигшему восемнадцати лет, проводить слишком много времени перед дисплеем, считаются виновными в дурном обращении и подвергаются штрафу, равному четыремстам евро.

— Допустим. Но есть ли у вас конкретный пример того, что эти гаджеты делают нас глупее? — не отставала Грейс, любившая надежные, бесспорные доказательства.

— На эту тему существует множество исследований, — ответил Нэйл, сверяясь с разложенными перед ним листками. — Вот, это, например, доказано, что у детей от трех до шести лет пребывание перед дисплеем утром, перед детским садом или школой, увеличивает риск задержки развития речи в три с половиной раза. Это катастрофа. Того же порядка результаты получены у детей от шести до восемнадцати лет. Чем больше времени участники испытания проводили за играми, перед телевизором или смартфоном, тем сильнее уменьшался их речевой IQ. Иными словами, тем меньше был их словарный запас и тем менее они способны были понять суть даже простого задания. Это завтрашние взрослые, неспособные грамотно изъясняться, понимать других и быть понятыми ими.

Наис подалась вперед и взяла один из листков, заполненный цифрами, статистическими таблицами и отчетами о проведенных тестах.

— Это английское исследование об уровне школьного образования очень красноречиво, — подтвердил Нэйл. — В нем сравниваются результаты, показанные шестнадцатилетними подростками на национальном экзамене, и время, проведенное ими перед монитором на протяжении учебного года. Те, кто никогда не пользовался гаджетами, получили высшую оценку A+. Но чем больше времени ученики проводили с гаджетами, тем ниже были их оценки.

Нэйл отхлебнул чаю и покачал головой. Грейс чувствовала, что он обдумывал эту речь годами и вот наконец получил возможность произнести ее перед людьми, готовыми его выслушать и, что намного важнее, понять остроту ситуации.

— Самое худшее во всем этом, — продолжал ученый, — то, что воображение, источник креативности, также разрушается временем, проведенным за гаджетами. Канадское исследование доказало, что дети, живущие без телевизора, способны придумать на сорок процентов больше способов возможного использования того или иного предмета, чем дети, которые его смотрят. С одной стороны, потому, что телевизор дает готовые ответы, а с другой — потому, что лишает ребенка времени на игры в реальной жизни. Игры, которые заставляли бы его привыкать к конкретным физическим задачам: бросить мяч в нужное место, вопреки ветру, соединить без инструментов две деревяшки, да даже просто спланировать постройку игрушечной деревни. Он лишается опыта настоящей жизни, который позволяет нам, представителям человечества как биологического вида, развивать наши когнитивные и моторные способности, являющиеся фундаментом интеллекта.

Нэйл вдохнул аромат чая, потом долго рассматривал свою чашку, словно хотел запомнить каждый ее изгиб, каждый элемент рисунка.

— Как вы хотите, чтобы ребенок, отупевший от пользования гаджетами, смог придумать и создать такой простой предмет, как эта чашка?

Он уставился в пустоту.

— Как вы хотите, чтобы Запад не саморазрушался, когда известно, что дети в наших странах начиная с двухлетнего возраста просиживают за гаджетами почти три часа ежедневно, с восьми до двенадцати — более четырех часов, а с тринадцати до восемнадцати — почти по семь часов.

Грейс действительно замечала это повальное увлечение молодых поколений, но реальность, какой ее описывал Нэйл, оказывалась гораздо более серьезной, чем она думала.

— И «Олимп», значит, работает над тем, чтобы ускорить эту деградацию? — заключила Грейс с отвращением.

— Да… «Олимп» делает все, чтобы мы теряли как можно больше времени перед дисплеями. И сейчас вы оцените весь размах их махинации, поймете, до какой степени всё — подчеркиваю: всё — продумано с самого начала, чтобы разрушить наш мозг и превратить нас в амеб-потребителей. Начиная со всех этих используемых миллиардами человек цифровых приложений, над разработкой которых мы с Антоном некоторое время трудились: Фейсбук, Инстаграм, Тиндер, Твиттер, Питерест, Снапчат, Йаху, Гугл, Нетфликс… Нэйл поискал листок и, похоже, обрадовался, что нашел его быстро.

— Приведу простой пример: Фейсбук. Люди пользуются им для общения, поиска информации, дискуссий — короче, для того, чтобы чувствовать себя свободными говорить то, что они думают. Однако цель создания этого приложения — отнюдь не оказание нам помощи в обмене мыслями. Они заставляют нас в это поверить, чтобы проще было достичь их истинной цели: сожрать наше время. И это говорю не я, а бывший президент Фейсбука Шон Паркер, который раскаялся в своей прошлой деятельности. Цитирую его: «Мотивация создателей социальных сетей такова: как поглотить максимум вашего времени и вашего внимания?» Для чего? Потому что, чем больше времени вы тратите, рассказывая, что вы думаете, тем больше они собирают данных о ваших вкусах в одежде и в музыке, ваших политических предпочтениях, ваших увлечениях, вашем настроении, планах на отпуск и о многом другом, не буду все перечислять. И всю эту информацию, которую вы сами им сообщаете, полагая, что свободно общаетесь, они затем продают корпорациям для рассылки контекстной рекламы. Всё просто. Все социальные сети преследуют только эту цель!