Валерий Галечьян - Месть зэка

Все, что случилось вслед за этим мгновением, Виктор вспоминал потом, уже следующей ночью, в горячечном и мучительном бреду, когда судьба швырнула его опять в беспросветную темь…

После окончания работы Виктору было велено собрать вещи и идти в зону.

— Куда меня? На расконвойку в другую зону? — сдерживая охватившую его ненависть, поинтересовался Виктор.

— В другую зону. Да пошевеливайся. — буркнул дежурный.

Не прояснил ситуации и поджидавший его у входа в зону Хмель.

— Будь в полном отказе. Ребят, бравших директора, грохнули. Документы в прокуратуре. Будь в полном отказе, если хочешь жить, — только и успел шепнуть Хмель.

Виктор хотел попросить Хмеля сообщить обо всем Ольге, но передумал. Ему нужно было самому разобраться в происшедшем. Пока же было ясно лишь одно — он вновь стал игрушкой в чьих-то руках. Неясна была и цель перевода. Скорее всего вновь с ним собирались расправиться. На этот раз, возможно, во время конвоирования.

Пока же, как это и положено при любых перемещениях арестантов, Виктор должен был пройти тюремный фильтр-отстойник — штрафной изолятор или, как называют его зэки, «шизо».

Сначала он был один в маленькой, покрытой «шубой» изморози камере. Виктор пытался прилечь на деревянную, окопанную железом шконку, прикантованную к стене. Но только он лег на пыльную отполированную доску, как перед его глазами пробежал тощий рыжий клоп. Там, где появился один такой пассажир, следовало ждать их тысячи, и Виктор быстренько вскочил, вытащил из-под себя телогрейку и сел за вбитый посреди каморки железный стол. Вся его сонливость мгновенно исчезла. Стол окружали четыре намертво приваренных стальных чурбака. На его поверхности чем-то твердым были процарапаны ровные квадраты для игры в нарды, и Виктор понял, что долго он один не просидит.

С лязгом отворилась стальная дверь, потом решетка, сваренная из таких толстых прутьев, каких не ставят в львиные клетки. В камеру вошел контролер. Он поглядел на Виктора, потом подошел к тяжелой железной параше.

— Девай выноси! — крикнул контролер Виктору.

— Кто туда ходил, пусть и выносит, — огрызнулся Виктор. — Ты меня не лечи, начальник, дальше «трюма» псе равно спускаться некуда.

— Спускаться некуда, а опуститься можно, — двусмысленно проговорил прапор. — Последний раз спрашиваю: — отнесешь парашу?

— Петушка себе найди и забавляйся с ним.

Виктор отвернулся и застыл, смотря в окно.

— Ну гляди, — сказал конвойный, — сам напросился. — Отошел в сторону и стал отсчитывать входящих в камеру заключенных.

Никого из них Виктор не знал и, после традиционного: «Здорово, братва», вернулся к узкому зарешеченному окну, в которое вползал слабый луч света.

— Эй, дружок, — раздался гнусавый голос, — подтягивайся к столу.

Виктор обернулся. Все четверо штрафников расселись на тумбах и глядели на него так, как будто он был им что-то должен.

— Ты, брат, меня с кем-то путаешь, — ответил Виктор как можно мягче, — я разве на дружка похож. Дружок на четырех лапах бегает и хвостом виляет.

— А ты не перед кем хвостом не виляешь?

Виктор с первого же слова понял, что цепляются к нему неспроста. Глаз его поискал какой-нибудь пригодный для драки предмет и остановился на съемной стальной крышке параши.

«Ну, держитесь, братцы, — мимолетно подумалось ему, — за ментов придется вам отдуваться».

Он подошел вплотную к спрашивающему. Это был невысокий тонкогубый зэк с бегающими глазами. Все пальцы его были исколоты перстнями.

«С малолетки подняли», — отмстил Виктор.

— А ты ответишь за свои слова, что я перед кем-то хвостом виляю? — намерено четко разделяя слова, спросил он, — и добавил: — Магомедов, пятый отряд.

Имя провокатора Виктор прочитал на бирке, прицепленной чуть ниже острого края воротничка.

— Ты знаешь, что это за хата? — намеренно игнорируя вопрос, спросил Магомедов.

Скулы заключенного чуть напряглись. Трое его дружков сидели не меняя поз и внимательно слушая базар.

— Это хата номер один — хата жуликов. Ты что, жулик?

— Я мужик. Только я что, сам сюда пришел? Ты у ментов поинтересуйся, почему меня сюда заперли. Или ты сам знаешь ответ?

— Я с ментами не разговариваю. Может быть, ты расскажешь, кто на братву ОМОН навел. Кто золотые горы сулил, а потом ментам двери отпер. Золотого-то не убили. Я с ним на больничке был. Он мне все рассказал.

— Я перед тобой оправдываться не буду. Дай мне Золотого на очную ставку — тогда поговорим. А что я кому-то дверь открыл, он за эти слова мне ответит.

— Кто ты такой, чтобы Золотой перед тобой ответ держал? Ты умри, — ровно и страшно проговорил пожилой бледный зэк с землистым лицом и впавшими глазами. — Еще слово, гад, скажешь, я тебя прямо здесь урою.

Он тяжело задышал и встал. Поднялись и остальные жулики. Виктор отскочил назад, схватил тяжелую съемную крышку с параши и поднял над головой.

— Идите, голубчики, сюда, — нежно попросил он. — Я вас отправлю вслед за Мухой и Равилем, хотя к их смерти никак не причастен. Да будет им земля пухом.

Увидев, с какой легкостью Виктор поднял тяжелую крышку, жулики как-то вперед не заспешили. Только старик выбросил вперед левую руку, в которой сверкнула опаска.

— Попишу, — выкрикнул он, впрочем, не двигаясь с места. В это время моргнул глазок. Надзиратель, увидев, что драка не получается, и проучить Виктора без смертоубийства не удастся, загремел ключами, снова открывая двери. Виктор бросил крышку и отступил в угол. Вошли еще два зэка, один из них Шакура. Вид у него был неважный. Не обращая ни на кого внимания и, видимо, не заметив Виктора, Шакура плашмя грохнулся на нижнюю шконку и закрылся с головой телогрейкой.

— Что за базар? — весело спросил вновь прибывший зэк в новенькой телогрейке, подпоясанный шарфом и в черных отутюженных брюках.

— Да вот суку поймали, которая Муху ментам сдала, — словоохотливо ответил пожилой жулик, вновь подходя к Виктору и вытягивая руку из кармана.

— Чего же он еще в штанах? — удивился щеголеватый зэк. Отодрать волка и затолкнуть в петушатник. Чур, я первый, — поторопился он, видимо, не успев оценить ситуации.

Жулик направился к Виктору, на ходу развязывая кушак. Остальные жулики посторонились, как бы давая ему отметиться. Виктор свалил подошедшего коротким боковым ударом в подбородок и добил уже на полу жестким ударом носка в плечо. И только нагнулся за крышкой, как четверо оставшихся набросились на него. Ловко накинутая на голову телогрейка сковала движения Виктора, и его повалили на пол. Он приподнялся и тут же получил сокрушительный удар в бок. Ничего не видя под градом обрушивающихся со всех сторон ударов, Виктор все же умудрился встать. Он отскочил в угол, оттер кровь с рассеченной бритвой щеки и встал в стойку. Щеголеватый зэк так и лежал на полу, не пытаясь подняться, служа для Виктора естественной баррикадой.